-Отменное. Показывайте, конечно. Вместе с заключением врача. Была драка в камере, мистер Сальвадор умер от удара. Прискорбно, - Мэтью пожал плечами и окунул нежную спаржу в соус.
Сальвадор, действительно, умер от удара. Мэтью забил его ногами. Он хорошо знал, как и куда надо бить. Мэтью делал такое не первый раз. Следов пыток на теле не осталось. Мэтью был осторожен, зная, что кузен непременно явится взглянуть на тело.
-Не только взглянуть, - вспомнил Мэтью, - Толедано мне рассказывал, что он похоронами занимается. Мэтью улыбнулся: «Пусть хоронит».
-Выдайте ему заключение врача и проводите в мертвецкую, - распорядился Мэтью, глядя на свой хронометр. Ему пора было покидать Чарльстон. Во дворе резиденции коменданта его ждал закрытый экипаж. В нем Мэтью должны были доставить до линии фронта. Дальше он справлялся сам. За три года войны Дрозд переходил с юга на север бесчисленное количество раз.
-Все постоялые дворы мы проверим, - пообещал ему военный комендант на прощание.
Сбегая по лестнице во двор, Мэтью не удержался и заглянул в приемную. Кузен, в хорошем костюме, при шляпе, стоял спиной к нему, рассматривая портрет президента Дэвиса. «Может быть, еще увидимся, - Мэтью сел в экипаж и закурил папиросу, - хотя вряд ли. После убийства Линкольна я здесь оставаться не собираюсь».
Он напомнил себе, что надо отправить письма ветеранам в Ричмонде. Мэтью хотел, чтобы они начали готовить акты устрашения северян. Он, блаженно, закрыл глаза, под мерный ход экипажа. Подковы цокали по брусчатке, пахло магнолиями. Мэтью, незаметно, сладко заснул.
Выслушав Джошуа в приемной, капитан Блэкмор велел: «Ждите». Джошуа ждал, не садясь на старую, еще довоенную лавку. Он вспоминал, как Бет устроилась за старым столом в самом темном углу таверны. В прокуренном, низком зале белых не было. Заведение обслуживало цветных. Джошуа почувствовал, что краснеет:
-Господи, какой стыд..., От рабства мы избавимся, мы за это и воюем, а сегрегация..., Она и на севере есть.
Он отчего-то вспомнил детство. Марта еще не уехала в Лондон, еще была жива его мать. Фримены гостили у них, в Вашингтоне. Тетя Бланш и мать Джошуа сидели за вязанием в садовой беседке, а они с Дэниелом и девочками играли в салки.
-Нам лет десять тогда было, - подумал Джошуа, - Бет одиннадцать, а Марте двенадцать. Правильно, Бет меня на год старше. Мы заговорили о зароках, ведь каждый что-то себе обещал. Дэниел, что станет военным, я, что буду раввином, Марта..., Марта, сказала, что хочет увидеть, как на этой земле исчезнет рабство. Она тогда подтолкнула Бет и рассмеялась: «Ты обещала, что иначе ты не выйдешь замуж, а я собираюсь быть у тебя подружкой».
Бет принесли стакан имбирного пива. Джошуа, подождав, пока негр отойдет, пробормотал: «Мне здесь нельзя есть. И пить тоже. Извини».
-Я не забыла, Джошуа, - Бет наклонилась и достала из саквояжа яблоко. Оно было спелое, красное. Рав Горовиц, говоря благословение, почувствовал, как он проголодался.
Бет, шепотом, перегнувшись через стол, рассказала ему все. От нее пахло ванилью, у нее были щеки цвета сливочной карамели и простой, тонкий серебряный крестик на шее.
-Мне надо добраться до столицы, - заключила Бет, - с этими сведениями нельзя медлить. Дэниел, то есть Бюро Военной Информации, должно их получить, Джошуа.
По всему выходило, что южане наметилибольше десятка жертв. Бет расшифровала список для Джошуа, но, как они вместе не бились, они не смогли понять, кто скрывается за кодовыми именами. Расплатившись, Бет повела его на зады таверны. Лошади у коновязи жевали сено. Девушка присела на деревянные ступеньки и закурила дешевую папироску.
-Понятно, - мрачно сказал Джошуа, все еще разглядывая листок из блокнота, куда он переписал клички, - что здесь есть и вице-президент Джонсон, и конгрессмен Стивенс, и генерал Грант.
-Линкольн, - в сумерках ее глаза были огромными, бездонными, как пропасть: «Линкольн, Джошуа».
Звонили колокола церквей Французского Квартала, в быстро темнеющем небе метались птицы.
-Они не посмеют, Бет, - твердо сказал Джошуа, - они не поднимут руку на законно избранного президента Соединенных Штатов Америки...
Бет потянула его за полу пиджака и покраснела: «Садись. Прости. Я помню, тебя трогать нельзя».
-Правильно, - Джошуа опустился поодаль, - после бар-мицвы я с ней за руку не здоровался. И Дэниел тоже. Какие у нее руки красивые.
Они были маленькие, с тонкими пальцами, без колец, без браслетов. Бет сплела их на коленях: «Линкольн..., Они считают, что без Линкольна война захлебнется, Джошуа, что их оставят в покое...»
Рав Горовиц затянулся папиросой: «Война закончится раньше, Бет, это я тебе обещаю. Послушай меня».
Джошуа рассказал ей о субмарине «Ханли». Бет кивнула:
-Я слышала о ней, в Чарльстоне. Здесь есть рыбаки, на островах, галла их зовут. Энтони, юноша, что поваром у Толедано работает, это я его туда устроила, вместе с Александром, - Бет улыбнулась, - его отец покойный был галла. Он говорит на их языке. Он поможет мне добраться до северных фрегатов. И ты уезжай со мной, - велела Бет, - вытащи Александра из тюрьмы, отпразднуйте Пурим, и уезжай. Тебе тоже надо в столицу, - Джошуа посмотрел на ее изящный профиль:
-Она на рысь похожа, ту, что на рукояти кинжала. Голову так же поднимает, гордо. Александр..., - Джошуа отвернулся и кивнул: «Хорошо».
Она хотела пойти с ним к военному коменданту, но Джошуа сразу ей это запретил: «Отправляйся спать, - велел рав Горовиц, - ты с ног валишься. Завтра утром, после молитвы, и занятий, мы тебя найдем, я и мистер Сальвадор. Оружия, надеюсь, у тебя нет? - поинтересовался Джошуа.
Бет вздохнула:
-Откуда? Это было бы слишком подозрительно. Я два года в руки пистолет не брала, даже больше. Джошуа, - она помялась, - помнишь, в моих записях было имя: «Дрозд?»
-Бенджамин мне показывал его донесения, - кивнул рав Горовиц: «Подумать только, я просто никогда не приходил к нему домой, к государственному секретарю. Иначе я бы тебя раньше увидел. А где ты была до Ричмонда?»
Ему показалось, что темные глаза похолодели. Бет старалась не вспоминать об этом. «Ничего не было, - говорила себе девушка, ложась в скромную, узкую кровать служанки, - это случилось не со мной. Война закончится, рабство отменят, и я выйду замуж по любви. Обязательно».
-Под Саванной, - коротко ответила Бет: «Жду вас утром. Думаешь, - она взглянула на Джошуа, - Александра выпустят?»
-Буду грозить им твоим работодателем, - усмехнулся рав Горовиц: «У меня, в общем, тоже неплохие связи в правительстве».
-Ты очень изменился, - Бет подняла со ступенек саквояж: «Но тебе это идет, Джошуа».
Стемнело, на улицах зажигались газовые фонари. Он увидел, как блестит золотом черная прядь, что выбилась из-под шляпки.
-А ты не изменилась, - Джошуа, отчего-то улыбнулся, и еще долго смотрел ей вслед. Платье обтягивало широкие бедра, тонкую талию, она покачивала изящной, прямой спиной. Раввин почувствовал, что краснеет. Он немного подождал, выкурив еще одну папиросу. Вздохнув, Джошуа пошел в порт, к резиденции коменданта.
-Мистер Горовиц, - раздался за его плечом голос капитана Блэкмора.
-Я сожалею, но заключенный, мистер Александр Сальвадор, скончался сегодня утром от удара. Вот свидетельство врача, - он протянул Джошуа бумагу.
-Нельзя, - велел себе Джошуа, просматривая ровные строки, - ничего нельзя. Тебе надо отправить Бет в Вашингтон и уехать самому. Мстить ты будешь позже.
Он вскинул серо-синие глаза. Блэкмор чуть не отшатнулся, таким яростным, холодным был этот взгляд.
-Мне надо забрать тело, - спокойно сказал рав Горовиц, - у нас..., у евреев, положено хоронить, как можно быстрее. Завтра утром. Мне надо его обмыть, подготовить к погребению, собрать мужчин...
-Пожалуйста, - капитан Блэкмор, радушно, отступил в сторону: «Он в мертвецкой, при тюрьме. Те заключенные, что его избили, мистер Горовиц, - офицер кивнул на бумагу, - наказаны, не волнуйтесь».
