-Думаешь, не знаю я этого? Однако, мой дорогой, у нас, - Исаак указал в сторону Иерусалима, - пока больше тех, кто считает, что надо жить на пожертвования и ждать прихода Мессии. Когда мой отец, благословенной памяти, затевал все это, землю покупал, этроги сажал, виноград, на него тоже косо смотрели. Но все это изменится, - пообещал Исаак, - Моше вырастет, у нас появится своя страна.

-Не так все это быстро, - хмыкнул Стивен: «Вряд ли султан обрадуется тому, что вы захотите независимости. А если, - капитан осторожно взглянул на Исаака, - если куда-то в другое место уехать?»

Серые, в морщинах глаза рава Судакова внезапно похолодели. «Моя семья здесь почти триста лет живет, - отчеканил Исаак, - здесь пролита кровь моих родителей. Это наша страна, и мы никогда ее не покинем, Стивен, что бы ни случилось».

Моше закричал: «Папа! Дедушка! Идите ко мне!». Они спустились к прибою и больше разговор о таком не заходил.

-Да и найду ли я ту, которой захочется кольцо отдать? - горько подумал Стивен, глядя за тем, как слаженно гребут матросы: «Я, хоть не и хромаю уже, но ведь далеко не красавец. Шрамы, ожоги, от уха одного почти ничего не осталось...»

-Отменно выглядишь, - услышал он голос кузена. Стивен, невольно, усмехнулся: «Это все форма, дорогой мой. Когда вернусь,  получу звание коммодора. Но мы сейчас не воюем. Буду спокойно сидеть в Вулвиче, в Арсенале, и заниматься подводными лодками».

Стивен, еще в Гонконге прочитал, что французский инженер Виллеруа построил для северян подводную лодку «Аллигатор».  Он показал заметку Питеру: «Я тебе говорил. В Севастополе, в бухте, у русских тоже была подводная лодка, да еще и торпеды при ней.  Наверняка, прототип, - Стивен провел рукой по шрамам на голове, - но вступить в сражение это ей  не помешало».

Во время перехода из Гонконга в Сендай он начал думать над проектом. Сходя на берег, капитан решил: «На обратном пути заеду в Святую Землю, повидаю мальчика. Потом сяду за чертежи, основательно. И экспедицию буду планировать, по следам Франклина».

Розыски ничего не дали. Несколько кораблей, отправленных в Арктику, нашли только три могилы членов экипажа и оставленное капитаном Крозье сообщение о том, что сам Франклин погиб, а оба корабля отправляются дальше на запад.

Стивен вспомнил голубые глаза капитана Крозье и вздохнул:

-Я  тогда хотел юнгой с ними пойти, капитан меня брал. Семья не отпустила. Конечно, мне пятнадцать лет едва исполнилось. Да не выжил там никто, почти два десятка лет прошло. Но Северо-Западный проход..., - Стивен вспомнил карту. Он иногда просыпался, слушая шум волн за бортом корабля: «Сэр Николас Кроу его нашел. Слухи такие ходили. Но не оставил никаких записей. Или они были на том его корабле, что пропал у Ледяного Континента...»

-Такие же слухи, - возражал ему Питер, - как и об архиве леди Констанцы. При всем уважении к покойному дяде Джованни, в то время, когда он, якобы, его видел, он свое имя не помнил. Какие там крылатые ракеты..., - кузен усмехался.

Стивен все равно верил.

-Понимаешь, - объяснял он кузену, - ни один капитан не будет скрывать такие сведения. Я признаю, в то время Компания Гудзонова Залива была не заинтересована кричать на весь мир о том, что кто-то нашел путь в Тихий Океан. И вообще, - Стивен затягивался папиросой, - это, скорее всего, была чистая случайность.  Везение. Корабль с небольшой осадкой, теплая весна, они шли вдоль берега..., Но сэр Николас, наверняка, не удержался и оставил где-то там послание..., - Питер положил руку на карту Арктики и ядовито повторил: «Где-то там..., Мы понятия не имеем о землях, что находятся к западу от Гудзонова залива. Там вечные льды».

-У нас есть сила пара, - коротко ответил капитан Кроу: «Я решил, и так оно и будет. Пойду в экспедицию».

Питер только покачал головой и отпил виски: «Кровь Ворона».

Замок возвышался над городом, дорога была широкой, вымощенной. Питер сказал: «Смотри, Холм Хризантем отсюда видно. Пошли, - он прищурился, - там японец какой-то, однако он нам не помешает».

Японец, неожиданно высокий, широкоплечий, в простом, черном кимоно, склонил коротко остриженную, темноволосую голову. Он стоял, заложив руки за спину. Питер понял: «Откуда-то я его знаю. Ерунда, я первый раз в Сендае. Он не самурай, у тех косы. И оружия у него нет. Крестьянин какой-то».

Питер был в летнем, серого, ирландского льна, костюме. Глядя на белоснежные хризантемы, на играющий в лучах утренного солнца бронзовый крест, он вспомнил голос отца. Мартин коснулся крохотного, детского крестика с алмазами, что лежал на смуглой ладони Питера.

-В Сендае отец Джованни проповедовал, - усмехнулся отец, - оттуда он и жену себе привез. Мальчик мой..., - Мартин замялся, - может быть..., Время прошло. Сам знаешь, мы с мамой не молодеем. Хочется еще с внуками повозиться.

Питер и сам думал об этом. Но каждый раз, закрывая глаза, он видел перед собой Люси, и мотал головой: «Я их не смог уберечь.  Не смог позаботиться о своей семье. Как я посмею, после такого...».

Он пошел смотреть на казнь Ши в надежде на то, что ему станет легче. Хлестала кровь, он слышал сдавленные стоны. Питер стоял, засунув руки в карманы холщовой куртки, устало понимая: «Ничего, ничего не изменить. Он понес наказание, а я..., Маленький Грегори погиб, Тесса умерла..., И я не смог помочь Люси, не смог поддержать ее..., Господи, прости меня, пожалуйста, позаботься о них».

-Здесь, кстати, - тихо сказал Стивен, когда они подходили к кресту, - еще Масато-сан жил. Он же барон Мишель де Лу. Он был самураем, служил Дате Масамуне, предку этого дайме.

-Я даже брошюру взял, - Питер похлопал себя по карману пиджака, - поехал на Чаринг-Кросс, купил первое издание, семнадцатого века. Из домашней библиотеки не хотел забирать экземпляр. Пришлось расстаться с парой сотен гиней. Это католики печатали, в Англии тогда такие книги были запрещены. Думаю, даймё заинтересуется. Японец этот будто застыл, - удивленно хмыкнул Питер.

Они подошли ближе. Японец, не поворачиваясь, на отменном английском языке, сказал:

-И тогда Масато-сан выступил вперед: «Никто и ничто не заставит меня отказаться от веры в нашего Спасителя!»

Питер замер и, неуверенно, проговорил: «Пьетро..., Господи, мы и не думали...»

У него были веселые, серые глаза. Кузен пожал им руки: «Я,  в общем, тоже не предполагал. Я видел с утра корабли, но вы далеко стоите, даже флагов не заметно. Я сюда с Хоккайдо приехал».

-Проповедовать, - утвердительно сказал капитан Кроу: «Пьетро, здесь запрещено христианство. Это тебе не Канада и не Америка».

-Я ненадолго, - подмигнул им священник: «Меня здешняя община попросила съездить в горы. Там детей крестить надо, мессу отслужить..., Здесь последний раз месса была десять лет назад, милые мои,- Пьетро развел руками, - сами понимаете, это мой долг».

Питер, было, открыл рот, но кузен оборвал его: «Как только выполню все свои обязанности, переберусь на корабли и отправлюсь с вами в Лондон». Пьетро взглянул на город: «Мне надо к прихожанам, мы сегодня Библию читаем. Здесь почти сотня человек, потомки тех, кого отец Джованни крестил. Я там и живу, - он махнул вниз, - у Хидеки-сан, мясника. А вы к его светлости собрались? - Пьетро кивнул на ворота замка.

-Да, - Питер взял его за рукав кимоно и сразу отпустил: «Ты японский знаешь?»

-Знаю, - согласился Пьетро, - но не след мне там показываться, мало ли что. Вы справитесь. Я слышал, его светлость Йошикуни объясняется на английском.

-Откуда? - удивился капитан Кроу.

-У него европейский инженер есть, - улыбнулся кузен. Попрощавшись с ними, Пьетро пошел к городу. «Так вот откуда здесь береговые батареи, - присвистнул Стивен, - интересно было бы с этим инженером увидеться».

-Француз, наверное, - Питер все смотрел вслед кузену. Тот шел, высоко подняв голову, и вдруг обернулся:

- С тобой, Стивен, мне надо посидеть, рассказать тебе кое-что об Арктике! - крикнул Пьетро. Священник перекрестил их, улыбнувшись: «На всякий случай!»