-Наконец-то, - Макс целовал ее: «Наконец-то, любовь моя, мы вместе.  Мы больше, никогда, не расстанемся».

Все было готово. В Дувре они собирались сесть на дневной рейс до Кале. Паровые корабли ходили через пролив каждый час. Во Франции, не заезжая в Париж, - Макс не хотел показываться брату на глаза, - им надо было добраться до Средиземного моря. «Все просто, - сказал Макс Аните, - там отличные ребята, рыбаки. Они нас доставят до Неаполя. В Италии всегда тепло, всегда солнце…»

-Лондонский мост, - велел Макс кебмену. Забрав у Аниты саквояж,  Волк опустился на колени.

-Макс! - ахнула девушка,  раздвигая ноги, поднимая платье до пояса. Анита схватила его руку и крепко сжала. «Я так по тебе скучал, Анита, - услышала она ласковый голос, - любовь моя…».

Анита вцепилась зубами в рукав накидки. Потом, устроившись у него на коленях, девушка тяжело задышала: «В Кале…, В Кале мы заснем в одной постели, и проснемся рядом…, Так будет всегда. Господи, какое счастье…., - Макс заглушил ее крик поцелуем и усмехнулся: «Папа Римский меня надолго запомнит. Потом отправимся в Польшу. Ребята, добровольцы, говорили, что они восстание готовят. В Польшу, в Россию, обратно в Америку…, Там скоро война начнется. Мне двадцать лет, весь мир передо мной». Он уложил Аниту на спину, кеб раскачивался. Макс, смотря в ее покорные, туманные глаза, повторил: «Весь мир».

День был светлым, теплым. Полина, держа на коленях букет фиалок, весело сказала: «Вы  не надели сутану, кузен Аарон»

-Там переоденусь, - Аарон погладил подбородок: «Видите, кузина, я вчера к парикмахеру сходил. Буду вас венчать без бороды, как в армии».

Они ехали на север, легкий ветер играл белокурыми прядями волос, что падали на плечи из-под шелковой шляпки Полины. «Вся светится, - горько подумал Аарон, - и Джон тоже. Двенадцать лет назад они встретились, и вот…Ладно, обвенчай их, потом ребенка окрести…, Это если ты еще здесь будешь, к тому времени».

Отпуск Аарону дали на всю зиму. Потом ему надо было решать, оставаться ли в армии, или принимать предложение из Кентербери.

-Не хочу от Аниты уезжать, - вздохнул священник, - она замуж выйдет, внуки появятся..., Буду с ними возиться. Не обманывай себя, - Аарон огляделся, они въехали в Блумсбери, - ты от нее не хочешь уезжать. От Полины.

Женщина молчала. Ландо остановилось перед мраморным портиком церкви Святого Георга. Она подала руку Аарону: «Я хочу, чтобы вы знали, - Полина взглянула на него глубокими, синими глазами, - я вам очень благодарна за все, кузен. Вам и Питеру. И я всегда…, - она не закончила и посмотрела на шпиль  церкви. Лев и единорог стояли друг напротив друга.

-Кузен Аарон говорил, - вспомнила женщина, - церковь освятили после того, как закончилось восстание сторонников Джеймса Стюарта. Поэтому и фигуры такие сделали, Англия и Шотландия.

-Спасибо, кузина Полина, - Аарон высадил ее на тротуар и велел кучеру: «Вы подождите. Мы отсюда на Юстон-сквер поедем».

-Что за подарок вы нам приготовили? - спросила Полина, прислушиваясь к музыке Генделя. Звуки органа доносились из открытых, высоких дверей.

-Увидите, кузина, - усмехнулся Аарон. Священник поклонился, пропуская ее вперед. Он извинился и прошел в ризницу, заметив, что Джон и Питер стоят у алтаря.

-Все будет хорошо, - одними губами сказал Питер герцогу: «Ты двенадцать лет ждал, и дождался, наконец».

-А почему здесь? - недоуменно спросил Джон: «Церковь известная, но даже не наша приходская».

-Сам  говорил, - Питер поднял бровь, - что можешь венчаться, где угодно. Вот и венчайся, - он передал жениху кольцо и шепнул: «Идет».

Джон обернулся: «Все равно не верю». Она вся была маленькая, легкая, из-под шляпки на стройные плечи падали светящиеся золотом волосы.  Полина  оказалась рядом с ним. Джон почувствовал прикосновение ее мягкой руки. «Вот и все, - одними губами сказала Полина, - вот и все, любимый мой».

Все время, пока они стояли на коленях перед алтарем, пока Аарон, мягко улыбаясь, говорил знакомые слова, Полина видела грустный, нежный взгляд священника. «Пусть будут счастливы, - Аарон посмотрел на белокурую, изящную голову, - пусть у них дети родятся, пусть…»

-Можете поцеловать невесту,  - разрешил он. Полина услышала шепот мужа: «Навсегда, это теперь навсегда, любимая».

Их вещи уже отправили в Саутенд. Ландо повернуло на Юстон-сквер. Джон, увидел аккуратно загороженный деревянными щитами, строящийся дом. «Питер, - он  держал за пальцы жену, - Питер, я не верю, неужели…»

Младший мистер Кроу поправил бутоньерку в петлице темного сюртука: «Свадебный подарок, мы вам говорили. Не волнуйтесь, ваша светлость, - он смешливо взглянул на платье Полины, - у нас там, - Питер повел рукой в сторону незаметной двери, - чисто».

Они до сих пор не понимали, подумал Питер, ведя их вниз, по широким, каменным ступеням. Шипели газовые светильники, было тихо.  Из тоннеля, доносился свист паровой машины. Перрон был пуст, вывески  еще не приколочены. Питер, остановившись в центре зала, гордо сказал:

-Это будет называться, станция «Гоуэр-стрит». Вот и поезд, - он улыбнулся, завидев локомотив с одним вагоном. «Хоть бы рот закрыли, - весело пожелал Питер, любуясь надписью «Just Married» над изящной дверью, - Джон видел водопад на реке Замбези, Полина Ниагару, Аарон на Крымской войне был…, И на поездах они все ездили».

-На таком  никогда, - герцог прервал благоговейное молчание: «Питер, но это же…»

-Пробный рейс, - Питер повернул медную ручку двери: «Три станции, отсюда до Сити, до Фаррингдона. Там  ждет ландо, отвезет нас на вокзал. Но когда-нибудь, - он дал пассажирам пройти в вагон, - по всему Лондону можно будет проехать на метро, обещаю. Вы в первом классе, разумеется, - добавил Питер.

-Метро - зачарованно повторил Джон, устраиваясь рядом с женой на обитом гранатовым бархатом диване. Вагон освещался газом, и был выкрашен в два цвета, темно-красный и слоновой кости. «Очень красиво, - Аарон все оглядывался, - и даже пепельницы есть».

-Когда откроется дорога…, - шепнула Полина мужу, - то есть метро, я по ней каждый день буду ездить, обещаю. Мне никогда не надоест.

-Метро, - Аарон улыбнулся: «Правильно, вы называетесь: «Железная дорога-Метрополитен. Так и надо». Поезд мягко тронулся. Полина пожала руку Джона: «Едем!»

Они ехали. В открытые окна вагона дул мягкий, подземный ветер, пахло углем, гарью, газом. «Билет в один конец будет стоить три пенса, - рассказывал Питер, - а для ранних пассажиров мы сделаем скидку. Три пенса за дневной проезд туда и обратно. По будням первый поезд в шесть утра, последний состав в одиннадцать вечера».

Через десять минут они были на станции Фаррингдон. Питер взглянул на свой брегет: «Точно по расписанию. За восемнадцать минут вы доберетесь из Сити до вокзала Паддингтон, а потом, - он распахнул перед пассажирами дверь, - потом мы отправимся дальше».

На лестнице стены были отделаны терракотовой плиткой. Герцог сказал: «Я через неделю встречаюсь с Пальмерстоном. Когда мой отпуск закончится, - Джон весело ухмыльнулся, - можешь не сомневаться, «К и К» окажут поддержку, во всех начинаниях».

Питер, блеснув алмазами на запонках, поправил черный, шелковый галстук. Мужчина надел цилиндр: «Дай мне сначала в Японию съездить, дорогой кузен, и все это,  - он обернулся и удовлетворенно посмотрел на локомотив, - запустить. Передай премьер-министру, что я свое слово держу. В Лондоне заработает подземная дорога. Мы восстановим трансатлантический телеграф и проложим рельсы между Бомбеем и Калькуттой. Я  так решил и  так будет, - заключил Питер и подогнал их: «Через два часа я хочу сидеть за свадебным обедом, дорогие молодожены. Пока я велел доставить шампанского в салон-вагон».

На  вокзале Фенчерч-стрит, в вагоне,  Полина устроилась  рядом с мужем за столом орехового дерева. Она услышала ласковый голос: «Я маме двенадцать лет назад обещал, привезти тебя в Саутенд. Я маме привет передам,  Аарон, от Аниты и тебя. Присоединяйтесь к нам, когда она оправится, -  Питер взял хрустальный бокал: «За молодых!»