-Он очень способный, - Люси взглянула на Грегори и, в который раз, подумала: «Да что это с ним?». Брат разговаривал с отцом Пьетро, и она услышала: «Разумеется, я помогу вам с маратхи, святой отец, а вы мне с тамильским языком. Я его немного знаю, но там, - Грегори указал на юг, - у нас много плантаций. Лучше, когда с местными работниками говоришь на их языке».
-Лучше на английском, - усмехнулся Виллем: «Рано или поздно вся Индия будет на нем говорить, вот увидите. А мы, - он пожал плечами, и разрезал манго, - уже не увидим. Корабль отплывает через два месяца. К осени мы будем в Амстердаме».
Виллем посмотрел на жену. Луиза сидела, глядя на закат в окне, блаженно чему-то улыбаясь.
-Как некстати, - едва не поморщился мужчина, - я был осторожен, и вот, пожалуйста. Зачем мне третий ребенок? Виллем наследник, а Маргариту я удачно выдам замуж, за человека с землями, с титулом. Виллему тоже надо будет подобрать богатую девушку, - он вытер руки шелковой салфеткой: «Питер говорил. Де Монтревали. У этого Жана единственная дочь. Двенадцать лет ей, ровесница мальчику. Очень хорошо. У них много денег. Правда, католики, - усмехнулся Виллем, - но это не страшно, обвенчаются. А этот? - он, незаметно, скосил глаза на живот жены, - может, и умрет еще. Посмотрим. Не хотелось бы земли дробить. Хотя, если родится девочка, то и не понадобится».
Виллему понравилась мисс Вадия, и он сразу решил: «Она здесь до лета пробудет, а потом отправится в Майсор. Развлекусь с ней. Только она не первой молодости, двадцать три года. Еще, не приведи Господь, привяжется ко мне. Но я уезжаю, все сложится отлично. Только вот…, - он помахал вилкой: «Грегори, а зачем вам жить на постоялом дворе? Переезжайте сюда. Здесь два десятка комнат, места для всех хватит. Если Питер не против такого, он, все-таки, - Виллем посмотрел на кузена, - теперь хозяин этого дома…»
-Я ее буду видеть каждый день, - понял Питер, - за завтраком, в саду…, Не могу поверить.
-Разумеется, я согласен, - весело ответил он, - это даже удобнее. Мы с Грегори сможем работать в библиотеке, по вечерам.
Луиза подняла голубовато-серые глаза и увидела, как Грегори улыбается, нежно, едва заметно.
-Скоро, - пообещала она, одними губами и ахнула: «Посмотрите, какой красавец!»
Мощный сокол парил над садом, раскинув крылья. Что-то прокричав, птица пропала в алом свете заката. Она полетела на восток, где над крышами Бомбея несся крик муэдзинов, где птицы кружились между черных Башен Молчания.
После мессы, выйдя в сад собора, Питер предложил руку Люси: «Здесь мой дед венчался, с его первой женой. Он мне рассказывал. Здесь и его приемного сына крестили, и ваш прадед…- он взглянул на девушку.
Та кивнула темноволосой головой. На серебряном гребне виднелись кораллы. Платье у нее было нежного муслина, коралловое, с туго затянутым корсетом и пышными юбками. К завтраку она выходила в сари. Они были вышитыми, яркими, гранатовыми, багровыми, цвета старой меди и червонного золота. Питер старался не смотреть на ее тонкую фигурку. Как-то раз, спустившись вниз в шальвар-камизе, Люси, весело сказала: «На севере так носят. Не только мужчины, но и женщины. Вам нравится, мистер Кроу?»
-Очень, - только и смог ответить Питер, глядя на шелковую, цвета утренней зари, тунику, на ее легкие шаровары. Он тоже был в местном наряде. Люси, рассмеявшись, окинула взглядом столовую: «Мы с вами ранние пташки, мистер Кроу. Все остальные еще спят. Я за вами поухаживаю, здесь без слуг завтракают». Девушка наливала ему кофе, приносила лепешки, говорила о чем-то, а Питер все следил за ее темно-красными, изящно вырезанными губами.
-Поешьте, мисс Вадия, - наконец, спохватился он.
-А я уже поела, - отозвалась Люси и усмехнулась: «Вы просто не заметили, мистер Кроу». Она прислушалась: «Дети идут. Надо миссис де ла Марк завтрак отнести, в постель. Я об этом позабочусь».
Питер представил себе ее, на Ганновер-сквер, на большой кровати, среди шелковых простынь, под кружевным пологом, и понял, что покраснел. «Как юнец какой-то, - выругал себя мужчина и вздохнул: «Не согласится она, ей двадцать три года. И она любит Индию, сразу видно. А ты начал думать, как ты ей завтрак в постель носить будешь. Хватит».
Однако ничего не получалось. Они с Люси привыкли рано утром встречаться в столовой. Они говорили о книгах, об университетах. Колониальная администрация объявила, что в этом году будут открыты университеты в Бомбее, Калькутте и Мадрасе.
-Все равно, - грустно заметила девушка, - женщин туда брать не будут. Вот вы, мистер Кроу, - она взглянула на него большими, темными глазами, - знаете хоть одну женщину, у которой есть диплом университета?
-Даже двух, - усмехнулся Питер: «Моя кузина, в Америке, миссис Полина Фримен, она магистр юриспруденции. Конечно, в суде она выступать не может, однако вся бумажная работа в конторе, как раз на ней. Ее золовка, Бет Фримен, этим летом заканчивает Оберлин-колледж, - Питер вспомнил письмо дяди Дэвида, - ее уже взяли на работу, она журналист в газете, в Нью-Йорке».
-Это в Америке, - вздохнула Люси, подперев рукой смуглый подбородок: «Мистер Кроу, а вы были в Америке?»
-Конечно, - удивился Питер: «Я вам расскажу, мисс Вадия, и о Китае тоже».
В церковном саду было тихо. Чай накрыли во дворе, у дома священника. Люси оглянулась: «Да, мой прадед здесь крестился, мистер Кроу. А знаете, почему? - она взглянула на мужчину: «Какой он красивый, все же. Глаза, будто небо летнее». У него были каштановые, немного золотящиеся в свете солнца волосы, он был лишь чуть выше Люси.
Она указала на деревянную скамейку и повертела цветок, приколотый к корсету: «Нам с Грегори отец рассказывал, но это легенда, конечно. Когда-то давно, в Англии, жила женщина, - Люси помолчала, - не такая, как все. Она умела говорить с растениями и животными….- она прервалась. Питер, мягко заметил: «Я знаю. Миссис Марта Смолл, из Дептфорда. У нее была дочь Тесса, тоже, не такая как все. Это все, правда, мисс Вадия. Я видел документы тех времен, отчеты о процессе. Их несправедливо обвинили в колдовстве, однако одного сына все-таки спасли. Это был мой предок, что донес на них, - Питер вздохнул.
Люси все держала в руках розу.
-Им, наверное, было очень тяжело, - девушка посмотрела куда-то вдаль, на кроны деревьев: «Мы с Грегори знаем, как это, быть не такими, как все. Когда ваш дедушка, - она взглянула на Питера, - приехал в Бомбей, мой прадедушка решил отомстить ему, и нанял пиратов».
-Я помню, дед мне рассказывал, - Питеру отчаянно хотелось взять ее за смуглую, маленькую руку. «Появились птицы, огромная стая, и спасли их».
Люси кивнула и, почти шепотом, добавила: «Помните, за обедом, когда мы только приехали, мы видели сокола? К прадедушке тоже сокол прилетел. И говорил с ним, только я не знаю, как. После этого прадедушка и крестился. Наверное, - она выдохнула, - мы с вами тоже родственники, мистер Кроу. Мы с Грегори потомки этой миссис Смолл, должно быть».
Питер сидел, любуясь легким румянцем на ее щеке.
-Святой отец Пьетро, тоже нам родня, - наконец, ответил он: «Есть такое место в Японии, Сендай. Когда-то давно его предок, он католический священник был, там проповедовал. Его хотели казнить, однако он спасся, а на том месте, где должна была состояться казнь, за одну ночь выросли хризантемы, белые и бронзовые. Там крест, должно быть, он сохранился. Я бы хотел, - добавил Питер, поднимаясь, - хотел бы его увидеть».
-Япония больше не закрытая страна, - задумчиво проговорила Люси, когда они шли обратно к церкви. «Коммодор Перри заставил их, под пушками, подписать Канагавский договор. Вы можете открывать представительства «К и К» в Осаке и Токио, мистер Кроу».
Питер хмыкнул: «Знаете, кузина Люси…, Можно ведь вас так называть?»
Она покраснела и кивнула.
-Все, что японцы делают под угрозой пушек, - продолжил Питер, - как бы это сказать, недолговечно. Я сам, туда поеду и посмотрю, какие, перспективы у тамошней торговли. Я все равно буду в Кантоне, это близко.
