Оставшиеся бланки документов Марта зашила в подол своего платья.  «Никого нет, - она  разглядывала  полуденную толпу на дорожках Летнего сада. «Может быть, я напрасно беспокоюсь. Но нельзя, нельзя доверять императору».

-У Майкла капли от катара в кармане, - напомнил ей муж.

Марта помолчала, и кисло заметила: «Бенкендорф, хоть сейчас в жандармы подался, в прошлом боевой офицер, может и не испугаться. Под пистолетом  он все же сделает то, что мы ему скажем. Если бы мы могли забрать Тео и Теодора с собой..., - она вздохнула. Тео, выйдя на балкон, наклонившись, поцеловала бронзовый, неприкрытый по-домашнему, затылок: «Не волнуйся ты так. Весной мы будем за Байкалом, а следующим годом от нас весточку получите». Женщина прищурилась: «Экипаж. За вами, наверное».

Они простились в передней. Дверь была открыта, Бенкендорф и жандармы стояли на лестнице. Марта обняла Тео: «Помнишь, как мы в Бостоне в четыре руки играли? Господи, полвека назад. Если что, - требовательно добавила она, - если что-то случится, Тео, пока нас не будет, я прошу тебя, оставь какой-то знак. Все равно, какой. Я пойму».

Федор только закатил глаза. Пожимая руку Питеру, он усмехнулся: «Вы что, возвращаться сюда собираетесь? Вас из дворца прямо в гавань везут, под конвоем».

-Вернемся, - мрачно, одними губами ответил Питер. «Постараемся, по крайней мере». Спускаясь с ними под руку по лестнице, Марта посмотрела назад. Федор и Тео стояли  в дверях, держась за руки, она, - в темном, простом платье, с высокой прической, он - в домашней, бархатной куртке. Марта увидела белую розу, приколотую к вырезу ее платья.

Тео подняла руку и перекрестила их. Они сели в экипаж и  Бенкендорф улыбнулся: «Мадам Кроу, месье Кроу, сейчас мы вам вручим ноту, во дворце. Это, как вы понимаете, формальность.  Потом мы препроводим вас и сэра Майкла  в гавань».

Карета проехала Пантелеймоновский мост, и, обогнув Летний сад,  направилась к набережной Невы. Три незаметных, бедных экипажа, что стояли за церковью, на углу Моховой улицы, двинулись к дому Воронцовых-Вельяминовых.

Ноту  вручал министр иностранных дел Нессельроде - Марта играла с ним  в карты еще на Венском конгрессе. Николай тоже был в кабинете. Он  стоял, прислонившись к мраморному камину, избегая настойчивого взгляда зеленых,  холодных глаз.

-Доверенный курьер, - вспомнил он голос покойного брата. «Nicolas, не стоит ссориться с мадам Мартой, мой тебе совет. Она забыла больше государственных секретов, чем мы с тобой знали. Например, - Александр поворошил кочергой дрова в камине и отпил вина, - что англичане получили секретные статьи Тильзитского мира в тот самый день, как мы его с Бонапартом подписывали. И вообще..., - он повел рукой в воздухе и не закончил.

-Я не буду с ней ссориться, - сказал себе Николай, слушая монотонный голос Нессельроде. «Я просто ее уничтожу. На паровых судах часто случаются поломки, это новый механизм, с ними всякое может быть. Надо напомнить Бенкендорфу, чтобы вызвал Пушкина из ссылки, на личную аудиенцию. Хватит, время свободы закончилось. Я буду строить новую империю, с новыми правилами».

Марта незаметно посмотрела на карту России, на пасынка и увидела, как Майкл чуть прикрыл глаза. «Очень хорошо, - подумала она. «У Майкла отменная память. Если он увидел какие-то пометки Николая,  он их все перенесет на нашу карту, уже на яхте».

-Покинуть пределы Российской империи, без права возвращения, - закончил Нессельроде и поклонился. Марта едва опустила изящную, увенчанную плюмажем из перьев голову. Она была в темно-зеленом, отделанном брюссельским кружевом, платье. Бенкендорф, глядя на прямую, узкую спину, едва скрыл вздох: «Господи, прости меня, что я на такое пошел. Еще хорошо, что император мне разрешил не делать этого лично. Как бы я Федору Петровичу в глаза смотрел? И вообще, я ничего не знаю. Мое дело обеспечить исполнителей, остальное - это императору только известно».

-Нота уже отправлена с курьером в посольство его величества короля Георга, - сухо сказал Нессельроде, захлопнув кожаную папку. «Атташе ждет вас в гавани, мадам Кроу, месье Кроу, сэр Майкл. Вы должны покинуть территориальные воды России в течение двенадцати часов с момента передачи ноты. Его величество предупреждает вас, что, в случае отклонения от определенного вам маршрута следования, военные корабли империи имеют право применить силу».

-Разумеется,  - отрезала Марта. Они поклонились. Николай, - он так и не сказал ничего, - улыбнулся.

-Счастливого пути, господа, - пожелал он им.

Два экипажа стояли в закрытом дворе. Марта, устроившись на сиденье рядом с мужем и пасынком, подождала, пока карета выедет на Дворянскую улицу. Бенкендорф посмотрел на ее спокойное лицо: «Ее не обыскивали, все-таки женщина. У этого Питера Кроу никакого оружия нет, у него сына тоже. Ерунда, старухе седьмой десяток..., - он опустил глаза: «А ноги у нее как у тридцатилетней красавицы. Господи, да о чем это я? Там же...».

Белье на ней было брюссельского кружева, чулки - темно-зеленого шелка. Ему в лоб уперлось дуло пистолета, и холодный женский  голос сказал: «Мы возвращаемся к Пантелеймоновскому мосту,  Александр Христофорович. Передайте приказание кучеру и жандармам, и велите им, по прибытии, остаться во дворе».

Он сглотнул и ничего не ответил.

-Майкл, - кивнула Марта пасынку. Тот достал  давешнюю склянку с каплями. Бенкендорф только сейчас понял, что она наглухо запаяна.

-Мы, - сладко улыбаясь, сказал Майкл Кроу, и опустил склянку в карман сюртука Бенкендорфа, - мы строим тоннель под Темзой, Александр Христофорович. Роем грунт, убираем породу...,  Наши изыскания увенчались успехом. У  вас в кармане самое мощное взрывное вещество, известное науке. Если эта склянка разобьется, от всей, - он выглянул из окошка кареты, - Дворянской улицы останутся только развалины.

-В ваших интересах, - спокойно добавил Питер Кроу, - вести себя тихо и делать то, что мы вам скажем. Вам повторить?

-Нет, - пробормотал Бенкендорф. «Нет, я понял». Он замер, ощущая, как переливается жидкость в склянке. Марта пощекотала пистолетом его потный лоб и  потребовала: «Ну!»

-Но что я им скажу? - Бенкендорф чуть не плакал.

-Что мадам Кроу забыла гребень, - она все улыбалась - хищно, по-звериному. «Например. Мы ждем, ваше превосходительство. Если на Марсовом поле карета повернет налево, а не поедет прямо, я вам мозги вышибу».

Бенкендорф, медленно двигаясь, открыл окошечко, что вело на козлы. Он, сдавленным голосом, сказал: «Передайте второму экипажу,  нам надо заехать на квартиру Воронцовых-Вельяминовых».

-Молодец, - одобрительно заметила Марта, но пистолета не убрала. Кареты миновали Марсово поле и въехали на Пантелеймоновский мост.

На лестнице было тихо.

-Идите первым, - Марта подтолкнула Бенкендорфа пистолетом в спину. Поднявшись вслед за ним, женщина замерла - дверь квартиры была настежь открыта. Она зашла в переднюю. Помолчав, обведя взглядом комнату, Марта сняла с расщепленного пулями косяка клочок темной ткани. На половицах виднелись подсыхающие пятна крови. «Я же им велел, - отчего-то подумал Бенкендорф, - велел, чтобы все прошло без шума. Господи, не наказывай ты меня за это».

Марта легко наклонилась и подняла испачканную красным белую розу. Она, так и не опуская пистолета, вгляделась в окно, что выходило во двор. В углу, алмазом, было нацарапано: «Прощайте».

-Помните, - сказала Марта,  осмотрев Бенкендорфа с ног до головы, - что лежит у вас в кармане».  Женщина повела пистолетом: «Где они?»

Он застыл, едва дыша, и, холодеющими губами ответил: «Я не знаю, мадам Кроу, не знаю, я клянусь вам…, Только император знает, он просто велел мне все подготовить…Я могу вам сказать, куда отправили вашего зятя, только заберите у меня это вещество, я прошу вас…»

Размеренно тикали большие часы на стене. Марта уловила запах роз, - легкий, исчезающий. Она велела себе: «Нельзя! Сначала дело, а все остальное потом».  Пасынок, - они с Питером стояли у двери, - едва заметно кивнул ей.