Женщина поднялась. Марта жестко сказала: «Сядь и молчи. Сейчас мать твою сюда позову. Нет, - она оглянулась и взяла ключ: «Я тебя запру. Окна здесь нет, веревок - тоже».

-Тетя Марта! - измучено пробормотала Мораг. «Дайте мне…».

Марта, уже у двери, обернулась: «Сбежать -  проще всего. Умереть, - зеленые глаза затуманились, будто она что-то вспомнила, - тоже. Жить, Мораг, - она помолчала, - это  сложнее. Ты куда бежать-то собралась? - спросила Марта.

-Мой брат здесь, - Мораг скорчилась, будто раненая птица, забившись в угол кушетки, - Менева. Он в Бостоне. Он меня спас, увел от акушерки, когда я…- женщина повела рукой. «Я хотела с ним уехать, на запад, - крупные, блестящие слезы ползли по бледным щекам. «Он на постоялом дворе Уильямса живет, в порту».

-А, - только и сказала Марта. Выйдя, она заперла гардеробную.

Мирьям уже стояла на пороге.

-Ты сядь, - посоветовала ей женщина. «Вот и сигары, - Марта чиркнула кресалом и  посмотрела в синие глаза Мирьям: «Мораг беременна. Не от Тедди, разумеется».

Мирьям открыла рот и закрыла его. Опустившись в кресло, она сжала загорелые пальцы: «Сколько?»

-Четыре месяца, - Марта затянулась. Пристроившись на ручке кресла, женщина грустно заметила: «От кого -  она не скажет, конечно. Да и не кажется мне, что тот…отец…ребенку обрадуется».

-Надо Тедди рассказать, - слабым голосом проговорила Мирьям. «Нельзя такое скрывать, Марта».

Та качнула бронзовой головой. «Я своего сына знаю, он ее выгонит вон, в чем была. У нас внук общий, Мирьям, не хочу я Теда без матери оставлять. А что она, - Марта кивнула на гардеробную, - ошибку сделала, так не она первая, не она последняя».

Мирьям помолчала, и, вдыхая запах жасмина, неуверенно сказала: «Я могу Мораг на озера забрать...». Женщина посчитала на пальцах: «В ноябре ей рожать. Стивен к тому времени еще из плавания не вернется, у них большая экспедиция, на северный берег. Он и не узнает ничего…, Вот только Тедди…, И дитя…кому-то чужому его отдавать придется, - Мирьям вытерла пальцем слезу в уголке глаза.

-Не придется, - Марта поднялась: «Иди, уложи ее в постель. Пусть твой муж отправится за доктором Хантли. Он осмотрит Мораг и найдет, что у нее плохо с легкими, порекомендует ей  пожить, там, где сосны, где не так сыро. У вас, то есть, - Марта потушила сигару.

-А ребенок? - Мирьям тоже встала. «Что с ним будет?».

-Я тебя внизу подожду, - велела Марта. «Ты надевай шляпу и приходи». Дверь закрылась. Мирьям, повертев в руке ключи, подошла к гардеробной. Оттуда были слышны сдавленные рыдания.

Она протянула руки: «Доченька…, Доченька моя, не надо, не надо, все устроится…»

Мораг, как в детстве, нырнула в объятья матери. Та, поглаживая ее по голове, шепча что-то ласковое, повторяла: «Устроится, устроится…».

Две женщины вышли на набережную. Мирьям, пробираясь вслед за Мартой, через полуденную толчею, подумала: «Бедная моя доченька. Все это в себе носить. Виновата она, конечно, но ведь она изменится, обязательно. Так вот почему она так плакала после больницы. Господи, - Мирьям вздрогнула, - спасибо, что уберег Ты ее от такого…»

-Куда мы идем-то? - она взяла под руку Марту. Та была в уличном рединготе светлой шерсти, отделанном медной тесьмой. Марта вскинула острый подбородок и улыбнулась: «Брат ее здесь, дорогая моя. Менева. Нашел он сестру, все-таки».

Мирьям вспомнила крупного, белокожего, темноволосого младенца, вспомнила шепот Гениси: «Мирьям…позаботься о девочке, пожалуйста…». Женщина твердо сказала себе: «Я ей обещала. На смертном ложе ее обещала. Сколь я жива, Мораг всегда под моим крылом будет».

-Менева, - повторила Мирьям и Марта остановилась: «Ты не ходи..., Все же это его сын, Мирьям».

-А Мораг - дочь его, - тихо ответила та, - а ведь я ее грудью кормила, Марта. Да и потом, - Мирьям, невольно, улыбнулась, - если он сюда приехал, с запада, чтобы кровь свою найти - не такой уж он дурной человек.

В нижнем зале постоялого двора Уильямса было тихо, час обеда еще не настал.  Марта, подойдя к стойке, любезно спросила у лысоватого хозяина: «У вас тут вояжер остановился,  с территорий…- она пощелкала пальцами. Уильямс усмехнулся: «Мистер Маккензи». Трактирщик  кивнул на деревянные столы в маленьком саду: «Сидит,  книжки читает. Мой сын в библиотеку записан, ему носит. У них, там, на западе, и книг вовсе нет, - недовольно заметил хозяин.

-Имбирного пива налейте нам, - распорядилась Марта. Распустив бархатные ленты шляпы, она прошла в крохотный садик, где пахло летними травами, и жужжали пчелы.

Менева сидел, склонившись над столом. Сестра сказала ему, что их отца звали Маккензи. Менева, в тот же вечер не преминул расписаться в книге постояльцев: «Мистер Маккензи».

Уильямс тогда рассмеялся: «Как заезжали, говорили, что неграмотный, мистер. Получается, и читать, и писать умеете».

Он отложил: «Пепельную розу Луизианы»: «Все равно, мне больше нравится, когда песни печатают. Вордсворта, например. Но этот М.Ф., - он посмотрел на обложку, - был на территориях, сразу видно. Знает, о  чем пишет».

-Он на Гениси похож, - едва слышно сказала Мирьям, рассматривая изящного, смугловатого молодого человека, что сидел, углубившись в книгу. Он был в темных бриджах и льняной рубашке, рядом, в глиняной пепельнице, дымилась короткая трубка.

-И на миссис Франклин, - так же тихо, отозвалась Марта. «Подбородок ее, решительный». Она взяла у хозяина кружки с пивом: «Пошли».

На Меневу повеяло чем-то сладким, зашуршала ткань.  Он, подняв голову, встретился с зелеными, твердыми глазами маленькой женщины. Рядом стояла вторая, - загорелая, в простом, шерстяном платье, и таком же капоре. Ее щеки были усеяны веснушками, а глаза были синие - как летнее небо над Бостоном.

-Меня зовут миссис Кроу, - сообщила зеленоглазая, опускаясь по левую сторону от него.

-Меня тоже, - синеглазая села справа.

Менева недоуменно посмотрел на них.

-Мы потом вам все расскажем, - отмахнулась зеленоглазая дама и отпила пива: «У нас к вам есть разговор, мистер Маккензи».

Тед присел на большую постель и робко, испуганно спросил: «Мамочка, а ты выздоровеешь?». Синие глаза мальчика наполнились слезами и он всхлипнул. Мораг внезапно почувствовала боль в груди. Проглотив ее, женщина горько подумала: «Мама сказала,  я весной вернусь. Если вернусь. Нет, нет, все будет хорошо. Менева едет на озера, будет там жить с индейцами, а мама найдет кормилицу. Как маленький подрастет, Менева его заберет, на запад».

-Конечно, выздоровеет, - уверенно сказала Марта внуку. «Маме надо пожить там, где сухо, где лесной воздух и нет сырости. Весной вы с ней увидитесь. А мы с тобой, - она присела на кровать и устроила внука у себя на коленях, - поедем в Нью-Йорк, в Вашингтон..., Потом ты вернешься в Бостон, и вы с папой будете ждать мамочку».

С Хантли все было просто. Услышав про обморок, он постучал пальцами по нежной, скрытой кружевной рубашкой спине.  Мораг покашляла, и врач, глядя на ее бледное лицо, покачал головой: «Действительно, есть угроза чахотки. Надо вам, миссис Бенджамин-Вулф, провести зиму в здоровом климате».

-У нас, на озерах, - улыбнулась Мирьям. «Там сосновые леса, доктор Хантли,  у нас  коровы, свежее молоко, мясо...»

-Слава Богу, - облегченно подумал Тедди, стоя у окна. «Хотя бы осень и зиму можно не прятаться. Марта сюда приедет, на Рождество, побудем с ней вместе..., Вот только Тед, - он вздохнул: «Тетя Салли за ним присмотрит. Скажу, что мне надо увидеть клиентов. Может...- он посмотрел на темные круги под глазами жены, и оборвал себя: «Даже думать о таком не смей. Не желай ей зла, она твоя жена, мать твоего ребенка. Как будет, так и будет».

Он присел на кровать и ласково поцеловал холодный лоб жены: «Будешь дышать свежим воздухом, пить парное молоко, и отдыхать. Сразу  поправишься, милая».

-Да, - тихо отозвалась Мораг, держась за его руку.

-Как  ребенок, - подумал Тедди. «Куда она без меня пойдет, что будет делать? Нет, раз взял на себя этот груз, так неси его до конца дней своих».