-Увидите тетю Мирьям и дядю Стивена, - Дэниел, небрежно потрепав детей по головам, сел в карету.

-Это, у которого шпага Ворона? - восторженно спросил Дэвид, но дверца уже захлопнулась и голос Дэниела приказал: «Трогаем!»

-У него, милый, - ласково ответила Мораг. «Пойдемте, вы в своих обычных комнатах. У нас гостят ваши кузены, Элайджа и Дебора, так что и с ними познакомитесь».

-Дядя Меир нам рассказывал, как их с капитаном Кроу расстреливали, на Карибах, - Тони подняла свой саквояж и отмахнулась: «Он легкий. Не грусти, Дэвид, сейчас и от капитана Кроу об этом услышишь».

-Здорово! - отозвался мальчик и они стали подниматься по гранитным ступеням.

В изящной столовой пахло лавандой, на ореховом, покрытом кружевной скатертью столе, легкий ветер с моря колебал огоньки свечей.

-Суп  у тебя  отменный, - похвалил Дэниел, вытирая губы шелковой салфеткой. «Молодец, что  взяла поваров-французов, или это ты сама готовила?»

Салли, что сидела напротив него, - в низко вырезанном шелковом платье, цвета аметистов, с бриллиантовой брошью, - нежно покраснела: «Сама, конечно. Это ведь для тебя».

-Ты у меня славная, - одобрительно  заметил Дэниел. Налив ей моэта, он засучил рукава льняной рубашки: «Фаршированная цесарка, моя любимая». Он взялся за серебряную вилку: «Месяц отпуска у меня есть, с вами его проведу. Нат отлично успевает, я проверил его французский, немецкий. Он очень продвинулся».

Салли полюбовалась его жестким, красивым лицом - сине-зеленые глаза были окружены легкими морщинками, русые волосы только чуть поседели на висках: «Дэниел, может быть, как-то устроить с колледжем для Ната? Он ведь способный мальчик, жалко будет...»

Мужчина пожал плечами и обсосал кость: «Дорогая моя, кроме Свободной Африканской школы, я тебе ничего предложить не могу. Тамошний диплом он и экстерном получит - не зря к нему учителя из Гарварда ходят». Дэниел положил себе на тарелку еще кусок птицы: «И зачем ему колледж? Он будет гостиницей управлять».

Салли только вздохнула: «Хорошо. Дэниел, - она помялась, - а если ты признаешь Ната…»

-Милая моя, - он встал. Присев на ручку ее кресла, Дэниел привлек женщину к себе: «Мы с тобой об этом говорили. У меня карьера, сама понимаешь...»

-Понимаю, - слабо отозвалась Салли. Дэниел, целуя ее куда-то за ухо, шепнул: «Хочу десерт».

-Сейчас,  крем лимонный...- она попыталась подняться, но Дэниел, устроившись на коленях, откинув ее юбки, усмехнулся: «Нет, тот, что слаще».

Салли стонала: «Я люблю тебя, люблю!», он, подняв руку, почувствовал под пальцами ее теплую грудь. Когда она сдавленно закричала, Дэниел, укладывая ее на ковер, решил: «У Констанцы заберу то кольцо, семейное, с жемчугом, и подарю его Салли. Констанца не заметит. Она и кольца-то не носит. А Салли будет приятно, почти как помолвка».

Женщина обняла его за шею. Дэниел, раздвигая ей ноги, ощущая ее сладость, облегченно выдохнул.

Мирьям разлила чай: «Все устроилось. Эта миссис Хардвик, - женщина хорошая, работящая, не пьет. У нее своя коптильня рыбная, от мужа покойного осталась. Она из больницы детей забрала, и в Линн повезла. Мы ей денег дали, немного. А ты отдохнувшей выглядишь, как твое заседание прошло?»

-Неплохо, - Мораг сидела у фортепьяно, перебирая ноты. «Дядя Дэниел детей здесь оставил, как обычно, - она развела руками, - они бедные, перекусили, и сразу спать пошли. Он карету гнал, как сумасшедший».

Мирьям только вздохнула и взяла бисквит: «Папа  отдыхает, а Дебора вещи свои в порядок приводит, все же отплывать скоро. Тед  на палубе бота заснул, бедный, как обратно шли. Давай, и мы с тобой на покой отправимся,  Элайджа, раз теперь капитаном стал, - женщина улыбнулась, - думаю, на корабле ночевать будет сегодня».

-Мамочка, - Мораг повертела в руках платок – а что с моим братом случилось, с Меневой?

-Господь только знает, милая, - мать поднялась и поцеловала ее в лоб. «Наверное, пропал там, на западе, он совсем дитя был, как и ты».

Они пожелали друг другу спокойной ночи. Мораг, провожая  мать наверх, отчаянно, подумала: «А если ей рассказать все? Она поймет, она добрая, она мне поможет..., Отправиться  на озера..., В ноябре должен ребенок родиться. Мама и папа потом сделают вид, что сироту взяли. Но это папе надо говорить…, Нет, нет,  никогда, слишком стыдно, я не смогу...»

Мораг, войдя в свою спальню, остановилась у окна. Залив был как на ладони. «Здесь они чай дяди Питера в гавань бросали, - невольно хихикнула женщина. «И папа там  был, он в дядю Дэниела стрелял. А мама тогда дядю Дэниела из воды вытащила. Вот как все повернулось». Она заметила внизу, на газоне, какой-то блеск. Выйдя на балкон, Мораг строго сказала: «Тони! Ночь на дворе, тебе спать пора».

-Мама  обычно в это время еще в редакции, - рассмеялась девушка. Она сидела, скрестив ноги. Тони была в холщовых штанах и моряцкой блузе, белокурые косы спускались на стройную спину.  Рядом, на треноге, стоял бронзовый, походный телескоп. Тони записывала что-то в тетрадь.

-И что ты там наблюдаешь? - поинтересовалась Мораг. «Звезд не видно, белая ночь».

-Венеру, тетя, - рассеянно ответила девушка. Мораг, махнув рукой, зевнув, закрыла дверь.

-Иоганн Шретер и русский ученый Михаил Ломоносов, - писала Тони, - обнаружили  на Венере атмосферу, что заставляет нас задуматься о сходстве этой планеты и нашей собственной. Кислород, который является основой существования жизни на Земле....

-Здравствуйте, - раздался сверху веселый голос.

Тони подняла голову и покраснела - он был высокий, широкоплечий, в матросской куртке и грубых сапогах. Каштановые кудри шевелил ветер. На загорелых щеках девушка  увидела россыпь веснушек.

Тони поднялась и  протянула ему руку: «Вы, наверное, капитан Кроу, младший. Мне тетя Мораг о вас говорила. Я ваша кузина, только дальняя, Антония Вулф. Дочь дяди Дэниела. Мы с вами никогда не виделись».

Она была тонкая, как мальчишка, с белокурыми, светящимися волосами, и темными, большими глазами.  Тони вдохнула запах соли и смолы. Элайджа неожиданно робко спросил: «Это ваш телескоп?».

-Мама подарила, - кивнула Тони. «Меня интересует астрономия, - она стала загибать  пальцы, - еще химия, физика, инженерное дело..., Мама сейчас в Нью-Йорке, она пишет статью о корабле, который двигается силой пара».

-Я бы хотел, - рассмеялся Элайджа, - хотел бы быть капитаном, на таком. Расскажите мне, - он все глядел  на нее. Тони, смутившись, проговорила: «Я сейчас пишу заметки, о Венере. Там есть атмосфера, это уже доказано. Хотите послушать? - она села на мраморные ступени.

-Очень, - он кивнул и опустился рядом.

-Как доказал великий французский химик, Антуан Лавуазье, - начала читать Тони, - атмосфера Земли состоит из кислорода и водорода. Таким образом, мы можем задать себе вопрос - в какой пропорции должны быть смешаны эти газы для того, чтобы поддерживать жизнь на иных планетах....

Элайджа, сняв с себя куртку, набросив ей на плечи, все смотрел на серьезное, тонкое, сосредоточенное лицо девушки.

На пристани было людно. Элайджа, указав на корабль, что стоял со свернутыми парусами, гордо улыбнулся: «Видите,  мисс Вулф,  пятимачтовый. Я никогда еще на таком большом не ходил».

Он называл ее «мисс Вулф».  Антония, несколько раз, краснея, поправляла его: «Просто Тони, капитан Кроу». Он тоже  краснел и опускал лазоревые глаза. Он играл с мальчиками, катал их на боте. Как-то раз, сидя рядом с Тони на белом песке, Элайджа тихо спросил: «Мисс Вулф, а ваш отец - он по делам уехал?»

-Нет, - отозвалась Антония, - он здесь, в Бостоне. В гостинице живет, Freeman’s Arms. У папы там, - она замялась, - еще одна семья. У  нас есть брат, единокровный, Натаниэль. Только мы его не видели никогда. Он мой ровесник, тоже тринадцать лет».

Элайджа помолчал. Мальчики визжали, брызгаясь водой.

-Это как? – наконец, спросил он и спохватился: «Мисс Вулф, простите, я не хотел…»