-Глаза, - подумала Тео. «Как у Марты, только у той - еще холоднее. Вот кто Мишеля в Данциг отвезет».

-Позволь тебе представить, - смешливо сказал Федор, - тот самый месье Жан-Мари. Мы с ним у Чертова Моста распрощались.

Рука была маленькая, жесткая, надежная, голос - твердый и уверенный. «Леди Мэри Кроу, - улыбнулась женщина. «Очень, очень рада встрече с вами, мадам Тео».

Тео разлила чай и весело заметила: «Так вы у Демута остановились, на Конюшенной улице. Отличное место».

Мэри приняла чашку и, размешав сахар, встряхнула темными кудрями:

-Я тут легально, со своим настоящим паспортом, с въездной визой. Свои дела я уже завершила, - она вскинула бровь и Федор подумал: «Знать ничего не хочу. Мы союзники, а чем там его светлость занимается - не мое дело».

Мэри деловито порылась в мешочке:

-Отсюда Мишель поедет с русскими документами. Французские  бумаги готовы, ждут в Данциге. Вот купчая на квартиру, а вот…- она прервалась и положила на стол обтянутую бархатом коробочку.

-Алмаз де Лу, - благоговейно сказала Тео.

Она столько раз видела его на тонком пальце Марты – синий, как жаркое, летнее небо.

-Теперь у Мишеля будет, - вздохнула женщина. «У него, у его детей…Господи, спасибо Марте, все же истинно - она о семье заботится».

-Доставайте родословное древо, месье Теодор, - велела Мэри, - у Элизы в прошлом году сын родился, маленький Жан. Наследник де Монтревалей. И вот еще что, - она помолчала и протянула Федору письмо. «Это от господина Горовица, из Иерусалима, для вас».

-Вы курите, - отчего-то закашлявшись, сказал Федор. «Я помню, мы с вами курили, в пещере, - он попытался улыбнуться.

-У меня свои, - Мэри достала из серебряной коробочки тонкую сигарку. Посмотрев на мощную,  в домашней, бархатной куртке, спину мужчины,  - Федор отошел к окну, она тихо спросила у Тео: «Мишеля вещи готовы? Корабль послезавтра отплывает».

Тео внезапно вытерла слезинку шелковым платком и покачала красивой головой: «Господи, мальчику шестнадцать всего…Мэри, вы присмотрите за ним, по дороге, а там…, - Тео не закончила и махнула рукой.

-Там генерал Кардозо о нем позаботится, - ласково сказала Мэри. «Он в штабе у Наполеона будет, Мишель, там безопаснее».

Тео вспомнила, как она стояла в своей гардеробной, наклонившись над безжизненным тельцем, заставляя его дышать.

-Я все знаю, - Мэри потянулась и взяла ее длинные, смуглые пальцы. «Мне тетя Марта рассказала, как вы его спасли. Тетя Тео, не плачьте…,-женщина поморгала и улыбнулась: «Прошло. Когда-нибудь, - Тео помолчала, -  они все из гнезда разлетятся. Тедди за океан от матери живет».

-Двое внуков у Марты, - подумала Тео. «И Бен маленький - он ведь тоже ей, как внук. Господи, дай ты мне внуков увидеть, пожалуйста. И Теодору  тоже».

Она оглянулась и заметила, что муж вышел на балкон.

Федор посмотрел на нежное, чуть окрашенное золотом небо. Он  заставил себя развернуть письмо.

-Дорогой Теодор! - читал он.

-У нас все в порядке.  Моше и Элишева посылают тебе свою любовь. Их сыночек растет, госпожа Судакова понемногу оправляется. Моя Батшева стала невестой Хаима, старшего сына Эстер. Когда она уедет в Америку, я останусь совсем один. Твой брат процветает. Ты, наверное, знаешь, что после смерти Ханеле и ее мальчика, когда Лея потеряла разум, он женился на моей Малке. Я с девочкой не говорил уже четыре года, он запрещает ей с нами встречаться. Внучек я тоже  не видел, а ведь их у меня уже трое…- перо, на мгновение, остановилось.

-Я работаю вместе с Моше, на стройке. Твой брат приказал меня изгнать из общины, из-за того, что Рахели вышла замуж за Пьетро…- Федор, оглянувшись, выругался сквозь зубы и буркнул себе под нос: «Что, мне теперь на Святую Землю ехать, чтобы этого, - он хотел ругнуться, но сдержался, - в чувство привести? Рав Судаков, - он тяжело вздохнул. Вернувшись в кабинет, дымя сигарой, Федор сел: «Раз уж все мы здесь, расскажу вам кое-что».

Он достал из шкатулки сложенный листок: «Тут по-русски, я переведу».

Женщины слушали его. Потом Тео, вскинув черные, большие глаза, неуверенно проговорила: «Но ведь это может быть неправдой, Теодор…»

-Может, - согласился муж . Он взял с полки большой, изданный в Веймаре, атлас. «Шнеур Залман пишет, что это где-то здесь, - Федор полистал страницы и указал на карту.

-Сорок миль от Белостока, а дальше…- мужчина развел руками.

-А дальше  лес, - тихо отозвалась Мэри и открыла свой блокнот: «Раз мы в Данциге будем, я все Иосифу передам».

-Лес, - повторил Федор, все еще глядя на белое пятно в правом углу карты. «Как это Шнеур Залман сказал: «Не появляются же эти амулеты из воздуха, кто-то их пишет. Я уже несколько видел, и было понятно - они одной руки».

-Руки Ханеле, - вздохнул он. Убирая атлас, Федор уверенно сказал себе: «Если она там, Иосиф ее найдет».

Петя посмотрел на пустую, с одной кроватью и столом, комнату: «Багаж на корабле, и тетя Мэри  тоже там. Она так интересно о нашей семье рассказывала…, Как вырасту, когда война закончится - поеду в Англию. Или, может быть, сюда кто- то отправится».

Он почувствовал у себя на плечах сильную руку брата и шмыгнул носом.

Прекрати! - строго велел Мишель. «Мы с тобой еще увидимся, Петька, обещаю. А ты за мамой и папой присматривай, понял? И учись хорошо». Он поцеловал брата в затылок и Петя попросил: «Покажи алмаз. А отчего ты его не носишь?»

Мишель рассмеялся: «Не в армии же его носить, дорогой мой. Как встречу девушку, которую полюблю - ей отдам».

Петя коснулся пальцем синего, блестящего, переливающегося в свете солнца, камня и  ухмыльнулся: «Мне папа саблю Вельяминовых отдаст. Там на эфесе руны, ей как бы ни тысяча лет уже. «Меч Сигмундра, сына Алфа, из рода Эйрика. И да поможет нам Бог», - гордо сказал мальчик. «И икону - тоже».

-Мама меня ей благословила, - вздохнул Мишель. «Я писать буду, Петька, а ты позаботься о маме, хорошо? Пошли, - он подтолкнул брата к передней.

Всю дорогу до пристани мать держала его за руку. Мишель вдохнул запах роз. Остановившись, юноша посмотрел на Тео, - мать была выше его на голову. Мишель тихо сказал: «Не волнуйся  так, мамочка, пожалуйста»

Тео перекрестила его и, нагнувшись, поцеловала в лоб: «Пиши, милый мой. Хоть как, но пиши. Ты теперь адъютантом у императора будешь, Господи, если бы мама твоя дожила…- она подышала. Мишель прижался губами к ее теплой, родной руке: «Мы с тобой в Париже увидимся, мамочка. Обещаю».

Отец и брат шли впереди. Федор, обернувшись, смешливо сказал: «Тетя Мэри уже рукой тебе машет».

Федор обнял старшего сына: «Служи с честью, милый мой. Твоя мама достойная женщина была, не посрами ее имени. Все, - он прикоснулся губами к высокому лбу,- пора тебе на корабль».

Он взошел по трапу - невысокий, изящный, в простом, темном сюртуке.  Федор вспомнил: «Говорят, Наполеон, хоть императором стал, а до сих пор  в форме полковника ходит. Спит в палатке, из солдатского котла ест. Как Александр Васильевич покойный».

-Тетя Мэри, - тихо спросил Мишель, подойдя к женщине, - а вы видели Наполеона?

Зеленые глаза усмехнулись. Она посмотрела на блестящий золотом шпиль крепости: «Милый племянник, даже если и видела,  то тебе не скажу. Впрочем, от Данцига до Парижа дорога недолгая, ты с ним сам вскоре встретишься».

Корабль  медленно отходил от набережной. Мишель взглянул на родителей - высоких, вровень друг другу, на рыжую голову брата и твердо сказал себе: «Мы не прощаемся».

Нежная, прозрачная ночь спускалась на город, на широкую Неву, на черепичные крыши, на зелень деревьев и дворцы по левому берегу реки. Корабль уходил на запад. Федор незаметно пожал пальцы  жены: «Не плачь, любовь моя. Он сын Жанны, он наш сын. Он справится».

Тео перекрестила белые, развернутые паруса и прижала к себе младшего сына: «Да. Вот и проводили мы одного мальчика, остался ты, Петенька, - женщина  улыбнулась.  Они, взявшись за руки, пошли домой.