-Непременно посмотрим, - она ласково улыбнулась сыну и проводила глазами его темные волосы: «Надо же, черные на сцене выступают. Я и не слышала о таком никогда».
Нат взбежал по боковой лестнице, что шла в их семейное крыло. Салли, подойдя к сланцевой доске, что стояла рядом с конторкой красного дерева, стала рассеянно читать список новых гостей.
-Мистер и миссис Джонсон, Спрингфилд, майор Мак-Эндрю и семья, Нью-Йорк, миссис Горовиц с сыном, Вашингтон, - Салли услышала знакомый голос: «Милая!»
Эстер - маленькая, худенькая, в роскошном, аметистовом шелке, блистающая драгоценностями,- расцеловала ее в обе щеки.
-Нам дали апартамент, - смешливо сказала женщина, - как я у тебя и просила. Мы ведь здесь до конца лета, - она опустилась на бархатный диванчик.
-Сегодня у меня пообедаете, в моем крыле, - Салли присела рядом. «Я распоряжусь насчет новой посуды, пошлю к мистеру Голдбергу за мясом, вином - не волнуйся».
Эстер погладила ее руку: «Я знаю, что ты за нами присмотришь, милая. Тедди продает наш дом. Натан, он же только закончил, университет, будет проходить летнюю практику, в его конторе. А я, - она развела руками, - буду экзаменовать местных акушерок. Вот и Натан, ты его только ребенком видела.
Невысокий, изящный юноша, в отлично сшитом коричневом сюртуке, с кремовым, шелковым галстуком, покраснел: «Здравствуйте, миссис Фримен, рад встрече».
У него были серо-синие, большие глаза, и Салли подумала: «Он на Меира похож».
-Добро пожаловать к нам в гостиницу, мистер Горовиц, - улыбнулась женщина. Натан махнул рукой: «Просто по имени меня называйте, миссис Фримен, мне всего двадцать один».
Эстер поднялась и попросила сына: «Пусть карету подают, милый».
-Мы к Тедди едем, - объяснила она Салли, - он мальчика в курс дела введет. Как там Мораг, как их сынишка? Годик ему?
-Да, - кивнула женщина, - он на отца похож, как две капли воды. Марта мне писала, как дочка ее подрастет - они сюда приедут, с внуком повозятся. Мальчика тоже Теодором назвали, только он Тед, - Салли спросила: «А Хаим как?»
Эстер махнула рукой: «Из-за реки Огайо не вылезает, там какой-то индейский вождь появился, с запада пришел, называет себя, - женщина нахмурилась, - Черным Волком. Очень жестокий человек, говорят, - Эстер посмотрела на украшенные бриллиантами часики: «Нам пора, вечером увидимся, милая».
В карете приятно пахло лавандой. Эстер, потрепав сына по голове, весело сказала: «Ну что, дипломированный юрист - пройдешь летнюю практику, и будешь готов к работе в Вашингтоне!»
Натан подумал: «Хорошо, что папа меня в свой департамент не взял - незачем семейственность разводить. Буду работать не с мистером Галлатином, в министерстве финансов, а с мистером Линкольном, Генеральным Прокурором. Все равно рядом с папой. У нас, в Вашингтоне - все близко».
-Я покурю, - рассеянно сказала Эстер сыну. Натан предупредительно чиркнул кресалом.
Женщина достала «Анатомию мозга в гравюрах» Белла. Вынув из книги письмо, она стала внимательно читать:
-Дорогие мои Эстер и Меир, - почерк был четким, разборчивым. «Спешу вам сообщить радостные новости - ваша племянница, Элишева, благополучно родила. Мальчик большой и здоровый, назвали его Исааком, в честь прадеда. Я был сандаком на обрезании. У меня самого уже есть внучка Сара, как я вам писал, Малка вышла замуж за рава Судакова…»
Эстер свернула письмо. Взглянув в сторону сына, - тот углубился в какие-то документы, она вздохнула:
-Зачем Аарону было выдавать ее замуж за этого Судакова, он ее на три десятка лет старше. Из-за денег, что ли? Меир может весь Иерусалим купить, и у него еще сдача останется. А если Дебора? Она как раз в возраст входит, шестнадцать лет. Нет, она слишком близкая родственница, да и Мирьям мне говорила, что она с Давидом переписывается. Господи, Хаиму уже двадцать два. Конечно, торопиться некуда, но ведь на территориях, он себе еврейскую девушку не найдет, и никто за ним туда не отправится…, - Эстер выбросила окурок в окно кареты.
-Приехали, мама, - Натан выглянул наружу и присвистнул: «Впечатляет!»
Гранитные ступени поднимались к мраморному портику, у двери блестела табличка: «Теодор Бенджамин-Вулф, член Ассоциации юристов Бостона, дипломированный адвокат, нотариальные услуги, представительство в суде».
-Вот и Тедди, - улыбнулась Эстер, глядя на высокого, мощного мужчину, что спускался по ступенькам вниз.
Дверца распахнулась. Тедди, помогая ей выйти из кареты, смешливо спросил: «Где наш выпускник?»
-Здесь, мистер Бенджамин-Вулф, - робко ответил Натан. «Здравствуйте, рад вас видеть. Спасибо…»
Тедди отмахнулся: «У нас все зовут друг друга по имени. Так времени меньше уходит. Тетя Эстер, кофе уже заварен. Я препоручу Натана заботам нашего старшего клерка, а мы с вами обсудим контракт на продажу дома. Доверенность от дяди Меира у вас с собой? - поинтересовался Тедди.
Эстер помахала бархатным мешочком, и они зашли в контору.
В гардеробной было свежо, в окна, распахнутые на море, дул легкий ветер. Мораг открыла кедровый шкаф и благоговейно провела рукой по своим платьям. Шелк - красный, темно-синий, болотный, - ласкал пальцы, пахло цветами. Она, закрыв глаза, выдохнула: «Господи, как хорошо!»
В комоде орехового дерева лежало белье - рубашки брюссельского кружева, нежные, невесомые чулки. Она подошла к шкапу, и полюбовалась туфлями, расставленными на полках.
-Больше ста пар, - подумала Мораг, - а еще шляпки, зонтики, меха...
Она вспомнила соболью накидку, которую Тедди подарил ей на Рождество и раскрыла шкатулку на туалетном столике. Здесь были драгоценности на каждый день. Бриллиантовое колье, гарнитур из жемчугов, - все это лежало в банковском сейфе.
Мораг оглянулась на закрытую дверь. Выдвинув ящик столика, девушка пошарила в нем. Она достала конверт, и, раскрыв его - пересчитала деньги. «Триста долларов на хозяйство и сто - на булавки, - зло сказала Мораг, поджав алые губы. «Упрямый пень, точно такой, как его матушка. Что с этого отложишь?»
Ожерелье - из бразильских, дымчатых топазов, перемежающихся с бриллиантами, - стоило две тысячи долларов. Ювелир только развел руками, когда Мораг предложила задаток в пять сотен - все, что она скопила.
-Но я буду выплачивать, мистер Эденберг, - жалобно сказала женщина. «Я напишу вам долговое обязательство...»
Эденберг вынул лупу из глаза: «Другого такого ожерелья в Америке нет, миссис Бенджамин-Вулф. Две тысячи за него и так - слишком дешево. На днях заходила миссис Аткинс, и была готова купить его за наличный расчет, здесь и сейчас. И потом, - он развел руками, - полторы тысячи долларов, по сто долларов в месяц, - это больше года. А камни растут в цене. Нет, нет, - он помотал почти лысой головой.
Мораг еще раз пересчитала деньги и швырнула конверт в ящик. «У Тедди просить бесполезно, - вздохнула девушка, - он мне дарит драгоценности на день рождения, годовщину свадьбы и Рождество. Родить, что ли? - она усмехнулась. «За Теда он мне колье бриллиантовое преподнес».
Мораг потянулась и прошлась по гардеробной. «За девять месяцев мистер Эденберг его продать успеет. И потом, - она сморщила нос, - опять эти ужасные балахоны, опять быть неповоротливой, не охотиться, сидеть дома..., Мама приедет, будет настаивать, чтобы я кормила...»
Она услышала ядовитый голос матери: «Ты здоровая, молодая женщина, для чего тебе кормилица?»
-Для того, чтобы грудь оставалась красивой, - Мораг вскинула упрямый подбородок. «Я помню, как Дебора в три года за тобой хвостом ходила, и ты ее кормила. И посмотри, - она кивнула на простое, шерстяное платье матери, - все висит, как тряпка!»
Загорелые, усеянные веснушками щеки покраснели. Мирьям сочно сказала: «Доживешь до пятого десятка, как я - у тебя тоже висеть будет».
-Не будет, - отрезала Мораг, скосив глаза на свою высокую грудь. «И я не собираюсь больше рожать. Наверное, - прибавила она.