— Он мне кузен, месье Корнель — девушка все не выпускала пальцы отца. "Папа, — она замялась, — ты мне говорил, что капитана Стефано убили…"

— Дурак был, — сочно отозвался Сиди Мохаммед. "Боялся — вдруг ты искать его начнешь, вдруг ты его любила. Прости меня, пожалуйста. Жив он? — поинтересовался султан.

— Он женат, двое детей у него, в Эль-Кудсе живет, — Изабелла улыбнулась. "Пьетро, мой племянник, сын брата моего старшего, тоже там родился. Он круглый сирота".

— Как говорил Пророк, — задумчиво проговорил султан, — лучшим из домов мусульман является тот, в котором заботятся о сироте. Вы, впрочем, не правоверные, но мне кажется — у вас будет так же. Беги к себе, я тебе и мальчика пришлю и жениха твоего, — он улыбнулся, и девушка увидела его глаза.

— Папа…, - тихо сказала она. "Папа, милый…"

— Ты же уедешь, — он помолчал и, справившись с собой, продолжил, — ладно, Зейнаб, ладно, милая. Беги, — повторил он.

Он только и успел, что услышать легкий звук ее шагов. Потом, сцепив пальцы, Сиди Мохаммед попросил: "Аллах милосердный, дай ты мне пережить это".

Султан провел рукой по лицу и крикнул: "Малик!"

— Хороший мальчик, — смешливо заметил султан, передавая Федору, серебряный стакан с чаем. "Только вопросов очень, много задает".

— Ему шесть лет, — развел руками мужчина, — ему положено, ваше величество. А я думал, — улыбнулся Федор, — в заложники себя предлагать, на место месье ди Амальфи.

Султан все рассматривал быстро начерченное Федором родословное древо, а потом хмыкнул:

— Это хорошо, что месье ди Амальфи память обрел. Только как вот вы собираетесь их с ребенком украсть отсюда, из-под носа этого вашего Ордена? Ее высочество, — султан кивнул головой на сад, откуда доносился блаженный, детский смех, — я в любой момент могу на военный корабль посадить, она вернется в Венецию без труда… — султан поморщился, как от боли.

— Если бы он мог, он заплакал, — понял Федор. "Я тоже такой. Я и не плакал с тех пор, как узнал, что Марья умерла — в первый раз. Когда Питер мне все рассказал, я ее и похоронил уже давно, в душе своей. И больше не плакал".

— Я что-нибудь придумаю, — уверенно ответил Федор. "У вас есть карта Эс-Сувейры, и окрестностей, подробная?"

— У вашей кузины есть, — усмехнулся Сиди Мохаммед, поднимаясь. "Когда ее высочество еще только планировала город — она тут все вокруг объездил". Пьетро всунул голову в зал: "У вас тут так красиво, ваше величество! И это все — моя тетя построила?"

— Угу, — кивнул султан. Прищурившись, он увидел Изабеллу — девушка стояла рядом с Джованни — невысокая, легкая, с опущенным на лицо покрывалом. Указывая на стены, она что-то объясняла. "Начала, — улыбнулся про себя султан, — она об архитектуре может часами говорить. Хотя он инженер, он понимает. Вот и славно. Интересно, он в шахматы играть умеет?"

— Я умею, — весело отозвался Федор и тут же покраснел: "Простите, вы вслух говорили…"

— Это хорошо, что умеете, — султан поднялся, — будем с вами возвращаться с рудников в касбу и играть. Он вышел на террасу. Изабелла, увидев отца, наклонилась к Пьетро: "Беги ко мне, я тебе свои рисунки покажу. Я сейчас".

— Вот мы и свиделись, кузина, — Федор спустился по ступеням. "Я смотрю, лица не открываете?"

— Тут папа, — развела руками Изабелла, — сами понимаете…

Она оглянулась на Джованни — тот стоял, засунув руки в карманы сутаны, слушая, что ему говорит Сиди Мохаммед. "Месье Теодор, я не знаю, как мне вас благодарить…"

— Поблагодарите, как с мужем и Пьетро сойдете на берег в Венеции, — сердито ответил Федор. "Я вам кузен, дорогая моя, так что никаких "месье".

— Пьетро брата моего напоминает, — Изабелла посмотрела вслед мальчику, что бежал к женскому крылу. "И вас,…тебя тоже. И брата твоего".

— У нас был один дед, — вздохнул Федор. "Твой брат мне об этом сказал, как умирал. Ты не волнуйся, там ухаживают за его могилой, в Иерусалиме".

— Пойдем, — велела Изабелла, — расскажешь мне о воздушном шаре. Я тут тоже — думала о летательных машинах, хоть я и не инженер, конечно.

Они шли по узкой, посыпанной мраморной крошкой, дорожке, вдыхая запах роз. Пьетро, что сидел на террасе, играя с котом, восторженно спросил: "Можно его с собой будет забрать, тетя? Я так рад, — мальчик покраснел, — что вы нашлись, и что вы замуж за папу выходите. Поедешь с нами? — Пьетро пощекотал Гато. Тот, покачав в воздухе хвостом, замурлыкал.

— Можно, конечно, — Изабелла поцеловала теплый лоб мальчика. Оглянувшись, девушка откинула покрывало с лица. "Ты у нас красавица, — восхищенно сказал Федор, — каких поискать. Я бы твой портрет написал, его величеству оставить. Да ведь он магометанин, у них не положено".

Изабелла покраснела и накрутила на палец мягкий локон: "Если ты ему предложишь — он не откажется, я думаю".

— Я голодный, — внезапно сказал Пьетро. "Тетя, у вас есть, что-нибудь? И можно я вас мамой буду называть, так удобнее?"

— Я буду только рада, — Изабелла погладила рыжие кудри. "Сейчас велю принести сладостей и фиников, перекусим, перед обедом".

— Ее высочество, — хмыкнул Федор, заходя вслед за кузиной и племянником в прохладную, светлую комнату. "Джованни с нее пылинки сдувать будет, конечно. Вот уж кому повезло — так это ему".

Он обернулся — султан, и Джованни все еще разговаривали.

Сиди Мохаммед бросил голубям зерен: "Я понял, что был неправ, месье ди Амальфи. Сказано же в Коране, что каждый должен выбирать ту, что ему по сердцу. Но вы тоже, — он посмотрел на мужчину, — могли бы ко мне прийти, и все объяснить. Так, как ваш месье Корнель это сделал".

Джованни покраснел: "Ваше величество, мы бы…мы просто не подумали, что…"

Голуби толкались на лужайке, журчал фонтан. Сиди Мохаммед, опустившись на мраморную скамейку, похлопал по ней рукой: "Садись. Расскажешь мне о Китае. О Новом Свете я уже много слышал, а вот туда, — султан указал рукой на восток, — редко кто добирается. Зять, — усмехаясь, добавил он.

Сиди Мохаммед помолчал и вздохнул: "Ты береги ее, мою жемчужину".

Джованни посмотрел в темные, пристальные, окруженные глубокими морщинами глаза: "Всегда, ваше величество, пока я жив. Спасибо вам".

Султан отмахнулся. Сцепив сильные пальцы, откинувшись на спинку скамьи, он велел: "Ну, говори".

В пещере было тихо, только где-то высоко, под уходящими вверх сводами, метались летучие мыши. Федор сверился с картой и поднял свечу: "Сюда".

Они с Джованни, согнувшись, прошли по узкой расселине и завернули за скалу. "Здесь, — Федор обвел рукой небольшую щель. "Карту я тебе дам, не заблудитесь. Там родник есть, он это озеро питает, что мы видели. Припасы я туда отнес, свечи тоже. Пару дней посидите, и я за вами приду. С той стороны, разумеется, — усмехнулся он и указал на непроницаемую черноту пещеры.

Джованни увидел веревку, что вилась по камням: "А это не опасно? Тут все-таки будут и другие люди. Не хотелось бы, чтобы кто-то еще пострадал".

— Вы с Пьетро, — ответил Федор, пробираясь среди леса диковинных, высоких сталагмитов, — отстанете от всех остальных священников, вот и все. Не волнуйся, — он зажег еще одну свечу, — я всю жизнь под землей работаю, знаю, что делаю. Порох уже спрятан в надежном месте, я все рассчитал. Жена твоя отличные карты чертит, — с одобрением сказал Федор. "Нам сюда, покажу тебе кое-что".

— Жена, — ласково подумал Джованни. "Теперь и не увижу ее, до корабля. Его величество сказал, что посадит нас на генуэзский парусник и даст военный конвой. Доплывем спокойно до Италии, поживем в Венеции, квартиру сдадим, — нечего ей пустовать, — и отправимся дальше".