— Я сейчас умру от счастья, — шепнул ей Стивен. "Я ведь и не думал, не знал, что так бывает, Мирьям. Пожалуйста…, - ее кофта распахнулась. Он, целуя белую, в веснушках грудь, спускаясь все ниже, улыбнулся: "Красивей тебя никого на свете нет, любовь моя".

— Как хорошо, как хорошо, — Мирьям раскинула руки, вцепившись в мох, и, широко открыв глаза, чувствуя каждое его прикосновение, — едва слышно застонала. "Никогда…, - она подавила крик, — никогда такого не было…". Наверху, над кронами сосен, парили чайки, пахло озерной водой и хвоей. Он, оторвавшись от нее на мгновение, протянув руку вверх, коснувшись раскрасневшегося лица, ласково сказал: "Любовь моя, моя Мирьям…"

Девушка обняла его. Задыхаясь, Мирьям попросила: "Еще, еще, Стивен, пожалуйста…"

— Лежи, — он улыбнулся, и, развязав шнурки ее юбки, зажмурился. Она была белой, как зимний снег. Стивен, смеясь, сказал: "И тут веснушки. Вот сейчас каждую и поцелую, а потом, — он ощутил ее ласковую руку, и, приникнув губами к теплому телу, услышал: "А что будет потом?".

В ее синих глазах плескался смех. "Потом, — Стивен прижал ее к себе, — будет вот это, любимая".

— Как будто в раю, — подумала Мирьям, целуя его лицо, не закрывая глаза, обнимая его — отчаянно, изо всех сил. Плача, смеясь, гладя его по голове, Мирьям крикнула: "Я люблю тебя!".

Она была вся, — подумал Стивен, — жаркая, мягкая, маленькая. Перевернув ее на бок, укрыв в своих руках, он шепнул: "Мне мало. Мне всегда будет мало, любимая. Чувствуешь?"

— Опять? — томно спросила Мирьям, подвигавшись. Стивен поцеловал веснушки на острых лопатках и согласился: "Опять. Уж слишком долго я о тебе думал, счастье мое".

Девушка повернула голову. Подставив ему искусанные, сладкие губы, рассмеявшись, она велела: "Подкрепись".

Он взял ягоду из ее губ, и, ощутив кислую, прохладную свежесть, шепнул: "Еще! Еще, Мирьям, пожалуйста! Я так люблю тебя, так люблю…".

Потом она лежала, устроившись на нем, накрывшись его курткой, и, зевая, грустно сказала: "Но ты ведь будешь в море уходить".

— Нет, — Стивен гладил ее стройную спину. "У меня ты, у нас девчонки — дальше озер я плавать не буду, обещаю. Я семнадцатый год без дома живу, хватит".

— Теперь, — Мирьям серьезно посмотрела на него, — у тебя всегда будет дом, капитан Кроу.

Они шли к дому, взявшись за руки, и Стивен сказал: "Через пару дней уже и поедем, любовь моя. Миссис Франклин за девочками присмотрит, и миссис Онатарио скоро вернется. Поедем и поженимся, по лицензии".

— В Питтсбурге? — Мирьям оглянулась и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы.

— Нет, — он внезапно усмехнулся, — в Филадельфии. Еще чего не хватало — в деревне жениться. Если уж что-то делать, — он отдал ей мешок с ягодами, — то делать на совесть.

— Я уже заметила, — лукаво сказала Мирьям. Взглянув на него, девушка покраснела: "Господи, да что же это такое…, Опять хочется. Приду к нему ночью, вот что. Ночью…, - она твердо сказала себе: "Ну, проснешься, как всегда. Ничего страшного, он тебя любит, он поймет".

— Беги, — он поцеловал кудрявый затылок. "Завтра утром всем и скажем, любимая. Я пойду, — он кивнул на озеро, — бот в порядок приведу. Раз мы верхом едем, он нам не понадобится".

Мирьям поднялась на крепкое крыльцо и прислушалась — в кухне было тихо. "У меня щеки горят, — поняла девушка. Держа перед собой мешок, Мирьям решительно шагнула через порог.

Миссис Франклин подняла глаза от Библии, и ласково улыбнулась: "Собрала ягод? Молодец. Меир с девчонками сидит, они шерсть вычесывают, а он им о Карибах рассказывает. Ты умойся, пойди, а то вся в клюкве испачкалась".

Мирьям что-то пробормотала. Оставив мешок на полу, девушка выскочила из комнаты.

Стивен посмотрел на свой хронометр. Закинув руки за голову, взглянув на бревенчатый потолок спальни, он грустно сказал: "Не придет она, не жди. Тут девочки, брат ее, миссис Франклин — потерпеть надо. Уже полночь, капитан Кроу, ложись-ка ты спать".

В открытое окно веял ветер, и он подумал: "Хорошая тут осень, теплая. За две недели до Филадельфии доберемся, потом сюда приедем — я еще успею по озеру походить. Хоть бы южного берега карту сделать, до зимы".

Шпага висела на стене. Он, повернувшись, поправив свечу, открыл Библию.

— Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет, — прочел он и хмыкнул: "Так будет правильно. Приду к ним, в Филадельфии. Только ведь они не воюют, они против этого. Да и я уже — не воюю. Только Меиру обещал, что с ним на Карибы вернусь. Ну, что же делать, придется ему самому. Как это он мне сказал, — Стивен вдруг улыбнулся, — Мирьям там ягоды собирает, посмотри, чтобы с ней все в порядке было. И подмигнул".

Дверь вдруг заскрипела, и он услышал тихий голос: "Стивен?"

Она стояла на пороге, в длинной, холщовой рубашке, держа в руке оловянный подсвечник. "Я ждала, — Мирьям присела на кровать. Он, взяв у нее свечу, укладывая ее рядом, шепнул: "Я тоже, счастье мое. Только сними это, — он потянул рубашку вверх, — пожалуйста".

Она прижалась к нему, положив голову на плечо. Стивен, наклонившись, целуя ее, сказал на ухо: "Вот поженимся, и будем всегда спать в одной постели, как в той песне о Вороне и донье Эстер".

Мирьям смешливо отозвалась: "Я помню, он там говорит, что у стенки бы ее положил. Я тоже, — она провела рукой по бревнам, — у стенки люблю спать…, - она прикусила губу: "Надо тихо".

— Завтра пойдем за ягодами, — он уткнулся лицом в кудрявые волосы, — и будет громко. Или на рыбалку. В общем, куда-нибудь. Я люблю тебя, жена, — добавил Стивен, окунаясь в ее горячее, сладкое тело, чувствуя под руками мягкую грудь.

Потом она зевнула. Устроившись у него под боком, Мирьям грустно проговорила: "Стивен…, я могу проснуться ночью, мне до сих пор сны снятся, про то…"

— Так я же здесь, — спокойно отозвался он. Погладив ее по голове, Стивен улыбнулся: "Спи, счастье мое".

Она задремала, уткнувшись носом в крепкое плечо. Капитан Кроу еще долго лежал, обнимая ее одной рукой, перелистывая другой страницы Библии, вчитываясь, в знакомые с детства строки.

Мирьям дрогнула ресницами, глубоко зевнув, ощутив рядом тепло его тела. Утреннее солнце золотило выскобленные половицы. Она, присев в постели, потирая глаза, отчего-то подумала: "Надо, чтобы миссис Франклин меня ткать научила. Дорожки для пола сделаю".

Она поцеловала покрытую темной щетиной щеку и удивленно спросила: "Я все это время спала?"

— Как сурок, — Стивен открыл один лазоревый глаз и жалобно сказал: "Не хочу тебя отпускать".

Мирьям прислушалась. Потянув с пола рубашку, девушка ахнула: "Мне же доить надо, очаг разжечь, хлеб испечь! Я люблю тебя, — она, на мгновение, прижалась щекой к его щеке. Мирьям осторожно, на цыпочках, вышла из комнаты.

Стивен улыбнулся. Потянувшись, еще не вставая с постели, он пробормотал: "Хорошо-то как!"

Меир намазал масло на свежий, еще теплый кукурузный хлеб, и незаметно взглянул на сестру. Она сидела, держа на коленях Мораг, кормя ее кашей.

— Вот вы уедете, — небрежно сказала миссис Франклин, разливая кофе, — и нашей малышке самой есть придется, все-таки третий год ей. Баловать тебя некому будет, — она погладила девочку по черным косичкам.

Мэри повозила оловянной ложкой по тарелке, и грустно проговорила: "Мама Мирьям, а зачем тебе уезжать?"

Стивен отпил кофе и усмехнулся: "Чтобы мы могли пожениться, дочка".

Зеленые глаза распахнулись. Мэри, вскочив со стула, смеясь — кинулась к Мирьям. "Свадьба! — радостно сказала Мораг, обнимая девушку.