— Скажи ему, — велел себе Стивен, глядя на Меира, что наклонился над овцой. "Скажи, он же поймет, он твой друг. Пусть он спросит Мирьям, иначе я всю жизнь потом себе этого не прощу…"

— Вы скоро? — раздался нежный голос с порога хлева. Она стояла, опустив голову. "Мне с Меиром надо поговорить, — девушка помолчала, — капитан Кроу…"

— Даже не смотри в ее сторону, — приказал себе мужчина, но все было тщетно, — он ничего не видел, кроме ее стройного, очерченного лучами солнца силуэта, кроме нежных, по локоть обнаженных рук, что держали медный кувшин.

— Я достригу, — Стивен откашлялся. "Ты иди, Меир".

— Я сейчас, — пообещал ей брат, выходя на двор. "Сейчас вернусь".

Мирьям внезапно вскинула глаза: "Я вам лимонад принесла, жарко же еще. То есть он не лимонад, — девушка зарделась, — там травы, шиповник…"

Стивен протянул руку и забрал у нее кувшин, на одно, мучительное мгновение, коснувшись кончика ее пальца. От воды пахло свежестью, он жадно отпил несколько глотков, и почувствовал, как капли текут вниз, по смуглой, крепкой шее.

Мирьям стояла, искоса глядя на него. Капитан Кроу, наконец, сказал: "Очень вкусно, мисс Горовиц, спасибо вам большое…"

— Я тоже хочу, — раздался сзади голос Меира. Он, бесцеремонно забрав у Стивена кувшин, выпив сразу половину, облизался: "Вправду, вкусно. Я готов, сестричка".

Они ушли. Стивен, глядя на выстриженный бок овцы, зло пробормотал: "Вот и сиди тут, капитан Кроу. Делай карты побережья, занимайся с детьми, копти мясо и сажай фасоль. Ты ей не нужен, она выйдет замуж там, в Филадельфии или Бостоне, за еврея".

Мужчина, оглянувшись на пустой двор, сочно выругался. Овца вздрогнула. Стивен, погладив ее по голове, спохватился: "Ты тут не причем, конечно же".

Он поднял ножницы и принялся за работу. "Девчонки ведь спрашивают, — Стивен не утерпел и вздохнул, — зачем мама Мирьям уезжает, папа? Ты не хочешь, чтобы она оставалась с нами? Знали бы они…, - он стер пот со лба и велел себе не думать о ее синих, как небо, глазах.

Они шли по кромке прибоя. Мирьям взглянула в сторону горизонта: "Меир, а если я…выйду замуж?"

Брат рассмеялся. Наклонившись, взяв плоский камешек, Меир запустил его по воде. "Шесть, — удовлетворенно заметил он. "А у Стивена — пять. Вот так-то. Конечно, выходи, — просто добавил Меир, если вы с этим человеком любите друг друга. Я буду очень за вас счастлив".

Мирьям закрыла глаза. Выдохнув, девушка пробормотала: "Он не еврей".

Меир взял ее за руку: "Дорогая сестра, все это, — он указал на озерный берег, — скоро будет штатом Пенсильвания. Здесь еще с прошлого века можно по лицензии пожениться, кому угодно. Вот и женитесь, меня только на свадьбу пригласите".

— Но как, же это…, - Мирьям комкала в руках мешок для ягод, — ты ведь должен…

Меир присел на камень. Найдя в кармане бриджей сигарку, он чиркнул кресалом. "Скоро тут свой табак будет, — заметил мужчина, затягиваясь. "Мне бы не понравилось, если бы ты выходила замуж не по любви, а так, — он помолчал, — Хаим женился по любви, я тоже…, - он внезапно почувствовал нежные пальцы сестры у себя на щеке. Мирьям шепнула: "И у тебя еще будет любовь, Меир, правда, я обещаю…."

— Посмотрим, — он помолчал и, улыбаясь, поднял серо-синие глаза. "То-то он в Питтсбурге к мировому судье ходил, — вспомнил Меир. "Сейчас вернусь и скажу ему, где она клюкву собирает. Я с Эстер дураком оказался, не надо им моих ошибок повторять. Далеко тут, конечно, но зато спокойно, детей хорошо растить. Двое у них уже есть".

— Так что даже и не думай, — Меир поднялся и, обняв сестру, подтолкнул ее. "Беги на мыс, а то вон — вечереет уже".

Он посмотрел ее невысокую фигурку в длинной юбке и отороченной мехом, замшевой кофте, расшитой бисером. Усмехаясь, в последний раз запустив по воде камешек, Меир пошел к дому.

В лесу пахло теплым мхом, соснами, низкое солнце играло на желтых, разбросанных по поляне листьях. "Мы ведь с ним родственники, — подумала Мирьям, ловко ощипывая клюкву, — мне Меир говорил, только очень дальние. И с Эстер покойницей — тоже. Меир опять на Карибы поедет, хочет этого адмирала Родни найти, отомстить ему, — она вздохнула и пробормотала: "Надо будет, чтобы он письмо написал, брату Эстер, ему ведь тоже — кадиш положено читать".

Девушка вдруг прервалась и всхлипнула: "А мои детки? Первого в лесу зарыли, а второго…,- Мирьям увидела, как у нее задрожали пальцы, и горько сказала: "Господи, дай ты им покой в присутствии своем. И не жили совсем, бедные".

Мирьям посидела, обхватив колени руками, глядя на виднеющееся меж стволами сосен озеро.

— Хорошо тут как, — она накрутила на палец прядь кудрявых волос. "И девочкам — привольно, просторно. Капитан Кроу их так любит — лучше отца и не найти. И правда, — она почувствовала, что краснеет, — что мне еще надо? Только ведь он совсем ничего не знает, ничего…"

Мирьям потянулась к мешку и набрала в ладонь ягод. Она раздавила одну губами, и, почувствовав кислый, свежий вкус — улыбнулась. "Расскажу ему, — девушка решительно тряхнула головой. "А там уже — пусть сам решает, нужна ли я ему такая".

— Мисс Горовиц, — раздался сзади нерешительный голос. Мирьям ахнула и поднялась, рассыпав клюкву. Он стоял, покраснев, и девушка отчего-то подумала: "Рубашку чистую надел. Он ведь бреется, почти каждый день, хоть тут и нет никого вокруг".

В ее синих глазах отражались белые, пышные облака, что плыли по небу. "Я подумал, — пробормотал Стивен, — вы же тут одна…, Вдруг волки…, или медведь".

— Господи, как начать? — измученно спросил он себя. "Я этого никогда в жизни не делал, надо было хоть у Меира спросить, напоследок. А, будь, что будет".

— Мисс Горовиц, — он наклонил каштановую голову, — я пришел не из-за волков. То есть, из-за них тоже, — он глубоко вздохнул. "Я вас люблю, мисс Горовиц, и, пожалуйста, окажите мне честь — станьте моей женой. Вот, — он вынул из кармана грубое, золотое кольцо. "Не взыщите, это мне в Питтсбурге кузнец смастерил".

— Капитан Кроу, — Мирьям откинула назад голову. Волосы — густые, отросшие, упали пышной волной на плечи, — я должна вам рассказать что-то, — она помолчала и посмотрела на него снизу вверх. "Вы послушайте, а потом, — девушка, на мгновение, прикоснулась к кольцу, — решайте, по душе ли я вам".

— По душе, мисс Горовиц, — угрюмо ответил Стивен, — а что вас тот мерзавец в плен захватил, так это я знаю, и мне это совершенно безразлично. Я вас люблю, и буду любить всегда.

Тонкие пальцы Мирьям коснулись его загрубевшей, в царапинах ладони, Стивен вздрогнул. Она велела: "Сядьте. Сядьте и слушайте, капитан Кроу".

Между ними стоял мешок с клюквой. Мирьям говорила, отвернув лицо. Наконец, помолчав, выдохнув, девушка посмотрела на него.

— И теперь у меня никогда не будет детей, — ее синие глаза заблестели. Стивен выругал себя: "Что ты за дурак? Девочка так мучилась все это время, надо было раньше ей сказать, что ты ее любишь…"

Он поднес к губам ее руку и, взяв кольцо, надел ей на палец: "Мирьям, счастье мое, я же говорил, мне это неважно. Я просто не могу, не могу жить без тебя. Если бы ты уехала, все это, — он обвел рукой тихий, пронизанный солнцем лес, — было бы совсем другим. А так, — он поцеловал ее запястье, — я тебя вижу, каждый день, и словно солнце восходит". Он поднял лазоревые глаза, и Мирьям потянулась к нему: "Да, солнце. Так вот как бывает — если по любви".

У него были нежные, ласковые губы. Мирьям вдруг рассмеялась: "Клюква…".

— Потом соберем, — уверил ее Стивен. Они, не обращая внимания на разлетевшиеся ягоды, опустились на сухой, мягкий мох.