— Мне очень жаль, — вздохнул старший надсмотрщик и тихо вышел. Марта так и не поднималась. Только когда дверь захлопнулась, она взглянула на спокойное лицо мертвого. Правый висок был разворочен пулей.
Девушка заставила себя встать. Покачнувшись, намочив носовой платок в серебряном тазу, она стала протирать ладонь отца. Рука была чистой, без единого порохового следа.
— Мне никто не поверит, — горько подумала Марта. "Ни один человек. Могут еще и в убийстве обвинить — у меня был ключ от его опочивальни, был мотив — устала ухаживать за больным…, Но кабинет Дэвида был закрыт вечером, я это хорошо помню. А теперь — открыт. Из шкапа пропали письма этого мистера Джона. Мэтью был тут, сомнений нет. Молосс его знает, пустил в усадьбу".
Она пересчитала подушки на кушетке. Дернув краем губ, достав из ящика письменного стола лупу, Марта склонилась над виском отца. "Шелк, — Марта вгляделась в едва видные, опаленные нити. "Он стрелял через подушку и забрал ее с собой".
Девушка подошла к высокому окну, что выходило на террасу. Она вспомнила резкий голос британского капитана: "Разумеется, это самоубийство, сомнений нет. Мистер де Лу устал бороться со своей болезнью, вот и все. Он поднялся ночью, забрал пистолет и застрелился. Дверь в опочивальню закрыта, окно — тоже…"
Марта встала на колени и внимательно рассмотрела в лупу деревянную раму. Вокруг защелки были видны следы ножа.
— Ты мне за все заплатишь, — пробормотала девушка. Присев на кровать, она посмотрела на труп отца. Марта, скорчившись, как от боли, раскачиваясь из стороны в сторону — беззвучно зарыдала.
— Папа, — сказала Марта одними губами, — папочка, милый мой, ну как же так? Это я виновата, мне надо было тут спать, с тобой. Ведь ты уже начал поправляться, папа…
Она тихо плакала. Потом, умыв лицо, опираясь о туалетный столик, Марта велела себе: "Все записать и отдать Дэниелу. Вот прямо сейчас пойдешь, возьмешь тетрадь и запишешь. А потом — пусть папу отправят в Бостон. Я не буду его тут хоронить".
Марта взглянула в угол опочивальни. Ей захотелось свернуться в комочек и опять зарыдать. Девушка только тяжело вздохнула. Наклонившись, она поцеловала высокий лоб: "Я отомщу, папа. И Тедди расскажу о тебе. Ты не будешь тут лежать, мы поедем на север, к морю. Тебе же так нравилось в Бостоне. Тебе там будет хорошо".
Она пошатнулась. Приказав себе выпрямиться, Марта вышла из опочивальни.
Сандерс поднял голову от бумаг и тут же встал. "Сидите, — махнула рукой Марта. Поправив траурный чепец, девушка опустилась в кресло.
Она сцепила тонкие пальцы: "После того, как тело моего отца подготовят к погребению, отправьте его в Бостон. Юридическая контора мистера Адамса, его бывшие поверенные, они позаботятся о погребении.
Я тоже еду в Бостон, с мастером Теодором. Проведу там лето, после похорон. Моему сыну будет полезен морской воздух, тем более по Виргинии, как вы знаете, гуляет оспа. Далее, — Марта посмотрела на Сандерса, — я возьму двух лошадей, оставлю их в Ричмонде, на постоялом дворе, потом пошлете кого-нибудь их забрать. Все, — девушка поднялась.
Сандерс вдруг подумал: "Глаза — как будто изо льда отлиты. Кто-нибудь другой, на ее месте уже бы в постели лежал, с нюхательными солями, а у нее как будто железный стержень в спину вбит. Сразу видно, хороших кровей".
— Конечно, миссис Марта, — он поклонился и осторожно спросил: "Может быть, вы возьмете кого-то из негров, все же тяжело с ребенком в почтовой карете…"
— Нет, спасибо, — девушка, на мгновение, раздула тонкие ноздри: "Сами знаете, мистер Сандерс, черных опасно возить на север, они оттуда редко возвращаются. Я не хочу, чтобы мой муж терпел убытки. Счетные книги за прошлый год я уже проверила, так что все в порядке".
— Я выдам вам деньги, миссис Марта — Сандерс полез за ключами, — вам же надо будет платить за проезд, за постоялый двор, ну и вообще, — он сделал широкий жест рукой.
— Отказываться — значит, вызвать подозрения, — вздохнула про себя девушка. "Что же делать — возьму, потом отдам Натаниэлю и Салли".
Сандерс отсчитал золото. Подвинув его Марте, помявшись, он спросил: "А когда вы уезжаете?"
— Немедленно, — коротко ответила девушка и вышла.
Мамаша Перл подала Марте ребенка, — девушка уже сидела в седле. Всхлипнув, негритянка велела: "Ты будь хорошим мальчиком, милый. Миссис Марта, мне так жаль, так жаль, ваш батюшка…"
— Да, — вздохнул Томми, что стоял рядом, — таких людей, как мистер Теодор, — поискать еще. А за него не беспокойтесь, я все сделаю, как надо, гроб уже сколачивают, — негр посмотрел куда-то в сторону.
— Спасибо вам, Томас, — Марта протянула ему руку. "И вам, миссис Перл. Надеюсь что…, - она помолчала. Встряхнув головой в черном, наскоро сшитом чепце, Марта коротко улыбнулась: "Надеюсь, что скоро вы станете свободны, вот что".
Негры проводили глазами стройную спину женщины. Томми мрачно сказал: "Вот ей-богу, мамаша Перл — сейчас провожу тело мистера Теодора на север, и сбегу отсюда. Никого хозяев не осталось, дом закроют, а нас всех Сандерс на плантации определит, помяните мое слово".
Негритянка стянула шаль на груди и неуверенно ответила: "Может, вернется еще миссис Марта, с маленьким…"
— Не вернется, — тихо проговорил Томми, глядя на то, как надсмотрщики закрывают высокие ворота.
Марта спешилась. Сняв Теодора с седла, она заглянула в хижину. Салли сидела, привалившись спиной к стене. Увидев девушку, она ахнула: "Что случилось, миссис Марта? Или вы по мистеру Дэвиду в трауре…"
— Мой отец умер, — коротко отозвалась девушка, держа за руку сына. Тедди засунул пальчик в рот: "Деда на небе".
— Побудь с ним, пожалуйста, — Марта сняла с лошади седельную суму, — я переоденусь.
— Противно, конечно, в одежде Мэтью ходить, но другого ничего не остается, — девушка опустилась на колени. Достав из сумы шкатулку, взглянув на драгоценности, Марта хмыкнула: "Тут на все хватит, даже с лихвой".
Она стянула с себя платье и чепец. Оставшись в одной короткой, кружевной рубашке, заколов волосы на затылке, Марта стала одеваться. "Только сапоги велики, — грустно сказала девушка, — ладно, в Бостоне по ноге закажу. А груди, как не было, так и нет, будто и не кормила год". Она застегнула серебряные пуговицы черного сюртука и прикрыла волосы треуголкой с алмазной пряжкой.
— Красиво, — восторженно заявил Теодор, когда мать вышла из хижины. "Красиво, мама!".
— Вам так идет, — ахнула Салли. "И, правда, в мужском наряде на лошади удобней".
— Потом в почтовой карете поедем, — Марта ловко вскочила в седло. Салли, что уже сидела на лошади, придерживая перед собой Тедди, тихо спросила: "Миссис Марта, что это?".
— Пистолет, — спокойно сказала девушка, убирая оружие в седельную кобуру. "Мой муж, — она сжала зубы, — убил из него моего отца. А я, — она повернулась к Салли, — убью из него моего мужа. Все, — Марта пришпорила лошадь, — поехали, завтра я хочу оказаться в карете, что отправляется на север".
Они поднялись на холм. Марта, обернувшись, посмотрела на большой, белокаменный, с колоннами дом, что стоял неподалеку от реки. "Дальше, — велел Тедди, протягивая ручку вперед. "Дальше, мама!"
— Не остановлюсь, — пообещала себе Марта. "Пока не отомщу — не остановлюсь".
— Конечно, милый, — она улыбнулась сыну. Две всадницы, выехав на дорогу, что вела в Ричмонд — исчезли из виду.
Вэлли Фордж, Пенсильвания
На заваленном бумагами столе догорала чадившая свеча. Дэниел отчаянно зевнул. Потянувшись, в одной рубашке и бриджах, он вышел из палатки. Ровные ряды бревенчатых хижин покрывали склоны холма, из полевых кухонь, — Дэниел принюхался, — тянуло жареным беконом.
