Мэтью заставил себя не улыбаться и грустно ответил: "Да, мистер Сандерс, именно так. Завтра я поеду в горы, в свой домик, мне надо побыть одному, помолиться за душу отца. Велите Салли собраться — мне нужна будет рабыня для услуг".

— Разумеется, — Сандерс поднялся. "Едва за пятьдесят было мистеру Дэвиду, едва за пятьдесят…, Но у вас замечательный сын, мистер Мэтью, и, непременно, родятся еще дети — вы, же с миссис Мартой так молоды".

— Родятся, — тихо усмехнулся Мэтью, провожая глазами надсмотрщика. "Так, — он достал из-за отворота сюртука конверт, — вот это мы и положим в шкаф, переписку с мистером Джоном и шифровальные таблицы, нечего их с собой в горы возить".

Он посмотрел на аккуратно разложенное золото. Убрав бумаги, заперев дверцу, что-то насвистывая, Мэтью потянулся за своим саквояжем. Достав бутылку темного стекла, он поболтал ей и улыбнулся: "Под пробку. Тебя ждет много приятных мгновений, дорогая Салли. За два дня я с тобой управлюсь, а потом — покончу с паралитиком. И в Бостон".

Мэтью отхлебнул. Закрыв глаза, дрожа ресницами, он откинулся на спинку кресла.

Рука отца задвигалась по таблице. Марта прочла: "Тебе надо в Лондон".

— Знаю, — она вздохнула и поцеловала седоватый висок. Тедди сидел на ковре, возясь с деревянной лошадкой. Подняв голову, взглянув на мать, мальчик грустно сказал: "Деда у Бога".

— Да, милый, — Марта потянулась и посадила его на колени. От кудрявой, каштановой головы пахло молоком и еще чем-то — сладким, младенческим. Тедди протянул ручку и коснулся пальцев мужчины. "Деда, — сказал он ласково. "Тоже деда".

Марта увидела слезы в глазах отца: "Я не могу уехать, папа, не могу тебя тут одного оставить. Сандерс говорил с надсмотрщиками, я подслушала — Мэтью отправляется в Старый Свет, на год".

— Тем более, — палец пополз дальше, — ты тоже должна поехать. Завещание.

Марта подперла щеку рукой, и покачала сына: "Да. Он не зря мне про него сказал, папа. Но как? — она помолчала и отец показал: "За меня не волнуйся, Томми будет со мной заниматься, они меня не тронут".

— Я подумаю, — девушка прижалась щекой к большой руке отца. Она вспомнила запах пороха, свежего снега, рычание волков и его веселый голос: "Молодец, дочка, твой первый! И какой крупный!". Большой, серый, с черной полосой вдоль хребта самец лежал, раскинув лапы, в окровавленном снегу. Марта опустила мушкет. Отдышавшись, она ответила: "И не последний, папа!"

— Да, — наконец, сказала Марта, подняв голову, — ты прав. Если Дэвид оставил все Тедди, мне об этом надо знать, папа. Но я скоро вернусь, ты не волнуйся. Сейчас апрель, к осени уже буду здесь.

— Отплывай из Бостона, — показал отец. "Встретишься там с Дэниелом".

— Я не буду ему говорить…, - Марта показала глазами на сына, — незачем это. Пусть никто не знает, папа. Все равно — Тедди Мэтью никогда больше не увидит, обещаю тебе.

Отец только прикрыл веки и, подняв их — требовательно взглянул на Марту. Она покраснела и, откинула голову: "Хорошо. Но это такой стыд, папа…"

— Дэниел должен знать, что у него есть брат, — настойчиво задергалась рука. "Не надо скрывать".

— Не буду, — Марта улыбнулась: "И, правда, зачем? Тедди вырастет не таким, как его отец, в этом я уверена. Он освободит всех рабов, обязательно. Я это знаю".

— Мама! — забеспокоился мальчик. "Не плакать!"

— Я от счастья, сыночек, — рассмеялась Марта. Прижав его к себе, она поцеловала маленькие пальцы. "Сейчас деда отдохнет, — сказала она, поднимаясь, и ты тоже".

— Я тебя люблю, — показал отец.

— И я, папа, — она прижалась губами к высокому лбу. "Спи спокойно, милый мой".

Марта убрала таблицу, и ушла, унеся мальчика. Теодор все сидел, вдыхая запах жасмина, глядя в медленно клонящееся к закату небо за окном.

Марта отворила дверь своей умывальной и отпрянула — Салли стояла на бархатной кушетке, держа в руках веревку.

Девушка быстро зашла внутрь, и, увидела расширенные, темные, полные страха глаза. "Дай сюда, — спокойно сказала Марта, выхватывая у нее бечевку. "Совсем с ума сошла. Сядь, — она потянула негритянку за подол серого, простого платья.

— Лучше я умру, — Салли уронила голову в ладони и разрыдалась. "Мистер Мэтью…он велел мне к утру быть готовой…он едет в горы…со мной".

Марта помолчала. Взяв ее руки, она спросила: "Зачем? Зачем он туда едет?"

— Это слухи, — Салли подняла измученное, заплаканное лицо. "Говорят, у него там дом, миссис Марта. Он туда забирает негров — юношей и девушек, и никто еще не возвращался, никто!"

— Какая ерунда, — поморщилась девушка. Салли, всхлипнув, вытерла глаза: "Помните, когда вы рожали, меня плетьми наказали, год назад? А я потом заболела и неделю в постели пролежала?"

Марта кивнула.

Салли расстегнула пуговицы на платье и спустила рубашку с плеча. На нежной коже были выжжены багровые, нечеткие буквы. "Шлюха", — прочитала Марта. "Это каминными щипцами, — шепнула Салли. "А еще…, нет, нет, не могу говорить…, - она помотала головой.

Марта обняла ее и, тихо покачала: "Что?"

— Он мне засунул пистолет, туда, — Салли густо покраснела, — и взял силой, по-другому. Поэтому я потом ходить не могла, и сидеть — тоже".

Тонкие пальцы, — смуглые и белые, — переплелись. Марта вспомнила свой сдавленный крик и смех свекра: "Терпи, я не люблю, когда жалуются".

— Больно, — прорыдала она, уткнувшись лицом в подушку, — пожалуйста, не надо, я прошу вас…

— Буду делать все, что захочу, — расхохотался Дэвид, стряхивая пепел от сигары ей на спину. "Не ори, ночь на дворе. Потом привыкнешь".

— Привыкла, — мрачно подумала Марта. Она поднялась: "Вот что. Спрячешься у меня в опочивальне, в гардеробе. Тут тебя искать никто не будет. С утра я тебя отведу в хижину дедушки Франсуа, молчи, — Марта подняла ладонь, — туда они не сунутся. Посидишь там пару дней, и я тебя заберу. Поедем в Бостон, с Тедди".

— Вы едете в Бостон? — Салли вскинула темные глаза.

— Да, — Марта вздохнула. "Ложись за платья, сейчас я тебя устрою удобнее. Только есть у меня нечего, — она обвела глазами изящную, отделанную светло-зеленым шелком опочивальню. На обоях были вышиты соцветия жасмина.

— Драгоценности надо собрать, — подумала Марта, открывая шкатулку, глядя на блеск бриллиантов. "Когда буду в Бостоне, возьму кольцо у Адамса. До Ричмонда доберемся на лошадях, тут недалеко, а там — сядем в почтовую карету. Все будет хорошо. Пусть Мэтью едет в свои горы, дожидаться я его не буду".

В дверь постучали. Марта, опустившись в кресло, подняв подол платья до бедра, стала медленно развязывать шелковую ленту, что удерживала чулок.

— Да! — капризно крикнула она. "Не заперто!"

Мэтью оглядел комнату. Заметив ее полуобнаженную ногу, юноша гадливо дернул щекой. "Ты не видела Салли? — спросил он.

— Нет, — Марта, так и не опуская подола, потянулась за серебряной пилочкой для ногтей. "Сама ее жду, она должна меня причесать на ночь. Или, может быть, ты это сделаешь, дорогой муж? — девушка тряхнула головой. Шпильки, сверкая изумрудами, упали на ковер. Мэтью, скривившись, пробормотав что-то — захлопнул дверь.

— Чтоб ты сдох, скотина, — ласково пожелала Марта, подпиливая ногти.

— Ладно, — Мэтью спустился по мраморной лестнице. Подозвав Сандерса, юноша велел: "Собак спустите, она далеко уйти не могла, в лесу где-то прячется. Наверняка, проскользнула на дорогу, пока ворота открыты были. Если найдете — сто плетей и на плантации, если она выживет, — юноша усмехнулся.

— Я в имение заезжать не буду, сразу после гор — в порт. Напишу вам из Старого Света, и вы мне тоже сообщайте, как тут дела — он пожал Сандерсу руку.