Негры в ливрее распахнули высокие двери столовой. Дэвид услышал ласковый, девичий голос: "Ваша светлость! Какой приятный сюрприз!"

Мужчина окинул взглядом невестку — она была в шелковом, цвета свежей травы, платье, в чепце брюссельского кружева. Марта присела: "Папа уже поел, батюшка, так что мы с вами будем обедать втроем. А потом я вам поиграю".

Кинтейл поднес нежную руку к губам. Он заметил, посмотрев на уставленный фарфором стол: "Даже не верится, мадам, что где-то на свете есть война. Спасибо, что приютили солдата, хоть и на одну ночь".

— Мой дом всегда открыт для слуг его Величества, — уверил его Дэвид. Лакеи, неслышно двигаясь, стали разливать по серебряным тарелкам черепаховый суп.

— Возьмите терновый соус к оленине, ваша светлость, — тонкие губы улыбнулись. "Я сама его делала".

— Очень, очень вкусно, мадам Марта, — похвалил Кинтейл. Щелкнув пальцами, он подставил слуге бокал. "У вас отличное бургундское, Дэвид, — он подмигнул, — я так понимаю, вы нашли способ обойти блокаду побережья? Или это из довоенных запасов?"

— Эти бутылки — да, — плантатор поковырялся в зубах серебряной вилкой, — а вообще, ваша светлость, у меня хорошие отношения с теми, кто плавает в морях южнее наших. На Карибы привозят отменные вина, испанцы знают в них толк.

— Кстати о Карибах, — Кинтейл промокнул губы салфеткой, — пора снести с лица земли это змеиное гнездо на Синт-Эстасиусе. Тамошние поселенцы совсем обнаглели. Открыто привозят оружие в наши северные порты. Наш флот этим займется, будьте уверены.

— Я слышал в Чарльстоне, что там еще и сынов израилевых предостаточно, на этом острове. И туда пролезли, — мрачно заметил Дэвид. "Но ведь, ваша светлость, Синт-Эстасиус принадлежит штатгальтеру. Мы, же не воюем с Голландией".

— Если надо, — резко ответил Кинтейл, — то будем воевать. Его величество распорядился топить те французские и голландские корабли, которые выглядят подозрительно.

— То есть все, — заключил Дэвид. Расхохотавшись, он увидел, как девушка встает. Мужчины тут же поднялись.

— Боюсь, что разговоры о политике — не для моего ума, — Марта вздохнула. "Скажите, лорд Кинтейл, а патриоты не повернут сюда, на юг? Не хотелось бы, чтобы тут шла война. Я слышала от батюшки, — она кивнула в сторону Дэвида, — что Вашингтон собирается переправляться через реку Делавер".

— Никогда в жизни ему это не удастся, — высокомерно оборвал ее Кинтейл, — лед так и не встал. Пешком ему не перейти, а лодки мы увидим, даже ночью. У нас там полторы тысячи человек, в Трентоне, к нам присоединятся индейские силы, артиллерия…, Не волнуйтесь, мадам, вы здесь в полной безопасности.

— Спасибо, ваша светлость, — девушка опустила изящную голову: "Я пойду, проверю, как там отец. В музыкальной комнате уже приготовлены портвейн и сигары, господа".

Кинтейл посмотрел вслед шуршащим, пышным юбкам: "Жаль, конечно, что я тогда ее упустил. Может, с этим Мэтью что-нибудь случится, и она останется богатенькой вдовушкой".

Дэвид положил ему руку на плечо: "Портвейн у меня тоже — еще довоенный, вы нигде больше такого не попробуете. Марта нам поиграет Моцарта, это молодой австрийский композитор. Мне той неделей доставили целый пакет нот из Чарльстона".

В комнате отца пахло кельнской водой. Салли, что сидела у изголовья, читая вслух "Путешествия Гулливера", отложила книгу. Встав, она поклонилась: "Мистер Теодор в порядке, госпожа".

Марта закатила зеленые глаза: "Ну, сколько раз тебе говорить!"

Она увидела, как дрожит нижняя губа девушки. Поманив ее к себе, Марта шепнула: "Приходи меня причесать, как я им поиграю".

Салли шмыгнула носом. Кивнув, комкая в руках платок, негритянка вышла в коридор. Марта, наклонившись, поцеловала отца в щеку. Заперев дверь на ключ, девушка достала с полки книжного шкафа тяжелую, переплетенную в кожу Библию. Девушка вытащила из тайника в переплете таблицу с алфавитом, и взяла руку отца: "Давай сам, папа, у тебя хорошо получается".

Мизинец задергался, указывая на буквы. "Как…, дитя…, - прочла Марта и встряхнула головой: "Хорошо. Завтра приедет доктор Макдональд, он и тебя тоже осмотрит. И я кое-что с ним передам, — девушка подмигнула, — в Вильямсбург, а оттуда дальше — на север".

Лазоревые глаза Теодора чуть погрустнели. Рука поползла дальше. "Не…, рискуй, — повторила Марта и усмехнулась: "Помнишь, что сказал Плиний Старший, отправляясь спасать людей от извержения Везувия? Аudentes fortuna iuvat, папа. Судьба любит смелых людей. Не сидеть же мне тут просто так. Тем более лорд Кинтейл приехал. Так что патриоты получат сведения о его планах".

— Осторожней…, с…, этим…мерзавцем… — велел отец.

— Он тут на одну ночь, — губы Марты искривились. "Спи спокойно, папа. Мне надо идти, играть им, — девушка вздохнула.

— Как…, ты…, справляешься…, - указал мизинец, — это же…, невозможно.

— Impossible n'est pas français — вздернула подбородок Марта. "Завтра опять будем делать ту гимнастику для руки, что я придумала, так что готовься".

Теодор закрыл глаза: "Ничего нельзя предпринимать, пока дитя не родится. А если будет девочка? Он же ее в покое тогда не оставит. Господи, быстрей бы уже встать. Хотя, если за пять месяцев у меня только мизинец стал двигаться — это надолго. Марта правильно все делает, она молодец. Бедная моя доченька".

Мужчина коротко вздохнул. Подняв веки, он стал смотреть на оплывающие, догорающие свечи в массивном, серебряном канделябре.

Салли сидела на бархатной кушетке, сгорбившись, уткнув в ладони заплаканное лицо. Марта медленными, ласковыми движениями расчесывала ей волосы. "Он велел пойти к этому…, - горько сказала девушка. "Миссис Марта, я не могу, не могу…"

Марта отложила гребень. Опустившись на колени, она встряхнула Салли за плечи: "Ты хочешь, чтобы тебя плетью забили? Хочешь никогда в жизни больше не увидеть своего Натаниэля?"

— Он мне не простит, — мрачно шепнула Салли. "Надо было мне с ним бежать, в сентябре, ничего бы этого не было. Тео бежала, она смелая, а я… — девушка обреченно махнула рукой.

— Вдвоем бежать всегда сложнее, — Марта намочила в серебряном тазу платок и вытерла девушке лицо. "Твой Натаниэль — умный парень, он поймет. Тем более, он тут вырос, и знает, что такое- девушка усмехнулась, — мистер Дэвид".

— А этот…со шрамами? — ноздри Салли дрогнули. "Что я за шлюха получаюсь, миссис Марта, сначала хозяин, потом он…"

— А ты не рассказывай Натаниэлю, — посоветовала Марта, погладив кудрявый затылок. "Потом, когда все это закончится, встретитесь с ним, и все будет хорошо. И мать свою он найдет, раз ее в Массачусетс продали. Обязательно найдет".

— Пойду, — Салли поднялась, — чего тянуть. Спасибо вам, миссис Марта, вроде легче стало.

Девушка поднялась на цыпочки и поцеловала смуглый лоб. "И запомни, — велела Марта, — что мы не по своей воле делаем, так в том дурного нет".

Она перекрестила рабыню. Когда дверь будуара закрылась, Марта подошла к зеркалу, всматриваясь в тонкую, еле заметную морщинку, между бронзовыми бровями. "Я тоже папе не все рассказываю, — вздохнула про себя девушка. Она нажала на резную, слоновой кости, ручку двери, что вела в опочивальню.

Свекор уже лежал в постели. "Что-то ты долго, — недовольно сказал он, затушив сигару в нефритовой китайской пепельнице. "Видишь, не курю при тебе, раз врач сказал, что это нехорошо для ребенка".

— Простите, — Марта медленно развязывала кружевные ленты на вороте рубашки.

Дэвид усмехнулся и похлопал рукой по шелковой простыне: "Иди сюда. Как там мой сын?"

— Растет, — протянула Марта, рассыпав волосы по его плечу. Он перевернул невестку на бок. Прижимая ее к себе, вдыхая запах жасмина, Дэвид поцеловал острые лопатки: "После Рождества поеду в Чарльстон. Найду пару андалузских кобыл для Фламбе, от него будет отличное потомство. И на аукционы загляну, может, привезу еще кого-нибудь для дома. Надо будет купить нянек. А ты, какой подарок хочешь? — он усадил девушку наверх.