Он провел рукой по коротко стриженым, светлым волосам. Оправив простой, темный суконный сюртук, перекрестившись, герцог зашел в собор.

На крахмальной скатерти переливались, блестели хрустальные бокалы с белым вином.

— Лично от его святейшества, — наклонился к уху Джона отец Джузеппе. "Это из Орвието, прошлогоднего урожая, прекрасный букет".

— Отменный, — похвалил Джон, попробовав. Обрезая серебряным ножом устрицы, он сказал: "Господа, спасибо за чудесный завтрак, я всегда любил тосканскую кухню. Ваше сиятельство, — он посмотрел в карие глаза Орлова, — в Ливорно все готово. Консул его королевского величества, мистер Дик — всецело к вашим услугам".

— Ну и взгляд, — подумал Орлов. "Будто удар клинка".

— С кем имею честь? — резко спросил он. "Мы с вами сидим за одним столом, но вас мне не представляли".

— Ну и акцент у него, — Джон заставил себя не морщиться. "Будто тупой пилой слова распиливает. Но хоть говорит, и на том спасибо".

— Меня зовут мистер Джон, — спокойно ответил он. "Я представляю интересы британской короны. Извольте, — он вытащил из внутреннего кармана сюртука письмо и протянул его Орлову.

Тот пробежал глазами текст. Увидев подпись, Орлов покраснел: "Простите, я никак не думал…"

— Ничего, — Джон поднял ладонь, — мы тут все занимаемся одним делом, ваше сиятельство, только почему-то — он повернулся к иезуитам, — некоторые вынуждены исправлять ошибки других.

— Это была идея покойного папы Бенедикта, — вздохнул отец Франческо. "Папа Пий ее не поддерживает, как вы сами понимаете. Вот и пришлось, — он покрутил пальцами и не закончил.

— Разумеется, — кисло подумал Джон, принимаясь за форель, — не поддерживает. Иначе императрица Екатерина вышвырнет иезуитов из России. И этот их бунтовщик потерпел поражение. Ах, Джованни, Джованни, ну что ж ты в самую смуту попал? Как жалко его. Питер, конечно, заберет Констанцу, когда вернется из Индии, но все равно, — девочка сиротой осталась. И у меня — никого нет в Санкт-Петербурге, хоть сам туда езжай".

— Мы с адмиралом Грейгом пока колеблемся, — заметил Орлов, — как ее заманить на корабль? Я думал разыграть венчание. У меня есть при эскадре священник, и Селинская, кажется, питает ко мне благосклонность.

— А вы с ней уже переспали? — невинно спросил Джон, наклонив голову набок.

Отец Джузеппе закашлялся и жалобно взглянул на мужчину: "Мы же в соборе…"

— Я не католик, — сухо ответил Джон. Усмехнувшись, он добавил: "Не в соборе, а на галерее, святые отцы. Так переспали?"

— Не понимаю, какое это имеет отношение…, - покраснев, пробормотал Орлов.

— Такое, — вздохнул Джон, — что до вас эта дама принимала подарки еще от десятка мужчин, и никого, — он поднял вилку, — никого не удостоила своей благосклонностью. Так что не обольщайтесь, ваше сиятельство, она не побежит с вами под венец.

Орлов вспомнил дымно-серые глаза и капризный, требовательный голос: "Когда я захочу вас видеть, граф, я об этом вас извещу. А пока, — женщина поднялась во весь свой рост, — я намереваюсь заняться музыкой. Всего хорошего".

— И потом, — осторожно заметил отец Франческо, — если вы с ней обвенчаетесь, это может создать ненужные осложнения, вы понимаете, о чем я. Вряд ли императрица будет рада.

Орлов стиснул зубы и нарочито вежливо спросил: "Хорошо, и как вы предлагаете заманить ее на корабль?"

— Очень просто, — Джон промокнул губы салфеткой: "Удивительно нежная форель, как я понимаю, ее еще живой сюда привезли, с гор?"

— Разумеется, — ответил отец Джузеппе, — у меня отменный повар.

— Так вот, — Джон усмехнулся, — консул Дик пригласит ее на обед. Там зайдет речь о морском параде, что ваша эскадра устраивает для жителей Ливорно…

— Какой еще парад? — недоуменно спросил Орлов.

— Тот, который вы устраиваете для жителей Ливорно, — терпеливо повторил мужчина, — так вот, жена консула пригласит нашу подопечную на морскую прогулку. Она скажет, что парадом лучше любоваться с борта корабля. Вашего, флагманского, "Три иерарха". Адмирал Грейг, — Джон тонко улыбнулся, — мы, на него право, не в обиде, что он предпочел британскому флоту — ваш, — поднимется с ней на борт, а там уже все просто.

— Может быть, Грейг? — подумал Джон. "Хотя нет, он усерден, но до невероятия туп. Пусть плавает под российским флагом, такого не жалко. Я бы, конечно, капитана Стивена Кроу отправил в Санкт-Петербург, но ведь он предпочитает перехватывать корабли колонистов у берегов Новой Англии. Жаль".

— Мне тоже надо быть на корабле? — спросил Орлов.

— Вам бы я советовал покинуть Тоскану по суше, — коротко ответил Джон, отпив кофе. "Как можно быстрее. Герцог Леопольд посчитает это, — он помолчал, — мероприятие грубым нарушением международного права, в конце концов, вы арестовываете его подданную в его территориальных водах".

Орлов нахмурил лоб.

— Почитайте труд голландского юриста де Гроота, — вздохнул Джон, — там все очень подробно разъяснено, о водах, я имею в виду. Называется "Свободное море". И не волнуйтесь, адмирал Грейг доставит нашу даму в Санкт-Петербург. Порт Плимута уже предупрежден о том, что там будет стоять ваша эскадра.

— Если она выпрыгнет в море…, - Орлов поиграл салфеткой.

— Мы ее выловим, — успокоил его Джон. "Так что собирайтесь, ваше сиятельство. Я вам рекомендую ехать через Венецию и Вену — эрцгерцогиня Мария Терезия следит за дорогами в своем государстве, чего нельзя сказать о короле Людовике, — мужчина тонко улыбнулся.

— Это не я ее арестовываю, — вдруг сказал Орлов, наливая себе еще кофе, — это вы…

— Я? — удивился Джон. "Я просто поговорил с британским консулом, вот и все. У него масса визитеров, он меня и не вспомнит. Господа, — он поднялся, — вы мне разрешите воспользоваться кабинетом? Я привез письма для его святейшества Папы, от моего монарха, хотелось бы их разобрать, в тишине. Спасибо за приятную беседу".

— Разумеется, — аббат Франческо тоже встал. "Значит, мы обо всем договорились".

— Мы просто завтракали, — усмехнулся Джон, ныряя вслед за аббатом в незаметную дверь.

— Не попросишь же его уйти, — зло подумал мужчина, устраиваясь за столом, краем глаза следя за священником, что углубился в Библию. "Я бы с удовольствием тут пошарил, не зря этот отец Джузеппе, даром что толстый и лысый — был доверенным исповедником покойного генерала Ордена. И новый генерал уже действует, только в Польше. Так что наверняка тут, — Джон незаметно обвел глазами кабинет, — есть много интересного".

Он посмотрел на зеленое сукно стола. Разложив письма по стопкам, аккуратно перевязав их лентами, Джон вздохнул про себя: "Нет, все-таки отец Джузеппе зря жалуется на подагру. На перо он нажимает отменно, даже слепой разберет. Вот и славно".

— Закончили? — спросил отец Франческо.

— Да, — Джон поднялся, широко улыбаясь, и протянул письма священнику, — я знаю, что вы без труда доставите их в Рим. Всего хорошего, святой отец.

На Пьяцца деи Мираколи было тихо. Джон, обернувшись, услышал голос Орлова: "Может быть, вас как-то вознаградить…"

— Ставь благо государства превыше собственного, — на тонких губах мужчины заиграла улыбка. "Британия заинтересована в сильной России, ваше сиятельство, век раздоров давно прошел. А вознаграждает меня мой монарх, — он поднял бровь, — если посчитает меня достойным".

— Или подвезти… — Орлов покраснел. "У меня карета…"

— Спасибо, — легко отозвался Джон, — я намерен полюбоваться красотами Пизы. Желаю вам приятной дороги.

Он посмотрел вслед всадникам. Засунув руки в карманы, глядя на кренящуюся в сторону башню белого мрамора, Джон пробормотал: "Ваш брат во Христе Пьетро Корвино. Приятно познакомиться".

Гавань Ливорно сверкала под вечерним, низким солнцем. Корабли, стоявшие на рейде, казались отсюда, с большого, беломраморного балкона — детскими игрушками.