— Признайся, — лениво заметила Полли, протягивая обнаженную, смуглую руку за бокалом вина, — тебе просто хочется получить еще один серебряный сервиз, ну, или шпалеры.
Она лежала на огромной кровати — спальня дяди Мэтью была отделана шелком цвета морской воды, и Фрэнсис, наклонившись над ней, проведя губами по спине, ответил: «Отчего же? Может быть, мне хочется попробовать еще чего-то, дорогая моя жена!»
— Ты уже все попробовал, — Полли оперлась на локти и томно развела ноги. «Последний бастион, — она не выдержала и рассмеялась, — пал, ваша светлость граф, вы завоевали всю крепость».
— Насчет этого последнего бастиона, — Полли почувствовала его губы и застонала, — я бы хотел еще раз его посетить, — Фрэнсис тоже улыбнулся, — ну, если ты не против, конечно.
— Я с таким удовольствием сдавалась на милость победителя, — Полли встряхнула темными локонами, и посмотрела на мужа через плечо, — могу ли я ему отказать?
Потом она лежала головой на его груди, еле дыша, и Фрэнсис, целуя ее, задумчиво сказал:
«Я собираюсь часто навещать этот бастион, так что готовься. Уж больно мне там понравилось".
Полли прижалась к его губам, и, взглянув на разорванные кружева простыни под ними, шепнула: «Ты же слышал, мне тоже!»
Женщина проснулась, и, вытерев лицо, сжав до боли пальцы, тихо сказала: «Господи, даруй ему покой. Господи, ну я прошу тебя, ты же можешь». Она подтянула к себе подушку и заплакала — едва слышно, уткнувшись лицом в грубый холст.
— Тут надо осторожней, — капитан Николас Кроу повернулся к первому помощнику, — давайте карту, мистер Девенпорт, — фарватер за эти годы мог измениться, залив довольно мелкий. Не хватало нам еще сесть на днище у самого берега, после всех наших странствий. К тому же здесь самые высокие приливы из всех, что я видел, до сорока футов.
Девенпорт посмотрел на зеленые склоны холмов по правому борту и спросил: «Вы же здесь с этим французом, капитаном де Шампленом плавали, да?»
— Да, — Ник медленно, аккуратно поворачивал румпель — «Независимость» шла под половинными парусами, ловя легкий ветер с юга. «Как раз четыре года назад, мистер Девенпорт. Мы тогда вместе пошли на север, до устья реки Святого Лаврентия, и расстались — Сэмуэль хотел по ней спуститься, ну а я, — капитан смешливо потер нос, — хотел пойти дальше, мистер Девенпорт».
— Ну, — протянул помощник, сверяя по карте очертания берегов, — вы же из тех, кто всегда ходит дальше других, капитан Кроу.
— О моем покойном отце так говорили, — Ник внезапно, нежно, улыбнулся, — а я еще молод, мистер Девенпорт, мне сорока нет, мне до отца еще расти и расти.
— Сэр Стивен такой был один, да, — согласился помощник и подняв голову, закричал: «Эй, на марсе! Вы там заснули, что ли? Даже мы уже видим флаги по правому борту».
Ник взял подзорную трубу и хмыкнул:
— В Сент-Джонсе я пил с капитаном Хейном, ну голландцем, который дрался с португальцами в Мозамбике, он мне рассказывал, что у него был мальчишка, юнга — зорче него Питер еще никого не встречал. Вот бы нам такого. Это парень сам себя звал Вороненком, — Ник рассмеялся, — был бы мой отец жив — наверняка взял бы его к себе, просто за наглость».
— Ну, — заметил Девенпорт, — вас же тоже Вороном зовут, капитан — можете, и вы его нанять, этого мальчика.
— Пойди, найди его теперь, — Ник внимательно разглядывал вершину холма, — Питер мне рассказал, что парня этого ранило в Мозамбике — ну, в руку, неопасно, а потом, когда они вернулись на Карибы, его кто-то из французов сманил к себе на корабль. Уж больно мальчишка лихой, судя по всему.
Он отложил подзорную трубу, и, широко улыбнувшись, сказал:
— Бросаем якорь, мистер Девенпорт. Мой друг месье Сэмуэль — вон он, его уже и без подзорной трубы видно, — тут недурно укрепился, посмотрите сами. Мы же хотели пополнить запасы пресной воды и провизии, а то до Карибского моря путь неблизкий, заодно и отдохнем. Спускайте шлюпку, я потом пришлю гонца из поселения.
Ник спрыгнул в мелкую, прозрачную воду, и вдруг подумал: «Молодец Сэмуэль, красивое место для форта выбрал, и гавань отличная — три или четыре корабля свободно встанут».
— Николя! — маленький, быстрый капитан де Шамплен сбежал вниз, к небольшой бухте и раскрыл объятья. «В следующий раз, как будешь подходить, выкинь хоть какие-нибудь сигналы, а то мой дозорный едва ногу не сломал, спускаясь с вышки, торопился мне сообщить о том, что видит флагманский корабль испанской эскадры.
— Заведи себе дозорных, которые не будут путать английский язык с испанским, — рассмеялся капитан Кроу.
Нагнувшись, — он был выше де Шамплена на две головы, — мужчина обнял его:
— Как же я рад тебя видеть, Сэмуэль! В Сент-Джонсе, когда я стоял на зимовке, мне говорили, что вы собираетесь основывать поселение, но, честно говоря, — Ник вскинул голову и осмотрел крепость на холме, — я не думал, что вы так быстро управитесь.
— Мы уже здесь два года все-таки, Николя, — рассмеялся де Шамплен, — да и трудов много вложено было. А ты, — он окинул друга взглядом, — стал еще шире в плечах, сразу видно — уже не мальчик.
— Тридцать шесть осенью, — Ник похлопал француза по плечу. «А насчет обороны — мои семьдесят пушек разнесли бы твой форт по бревнышку, я ведь как после Сент-Огастена, шесть лет назад, взял на борт запасы пороха и ядер, так они у меня и лежат. Ну, ничего, на юге пригодятся. У тебя же здесь, сколько орудий? — капитан Кроу оценивающе посмотрел на крепость, — меньше тридцати, наверное?
— Два десятка, — неохотно ответил де Шамплен, — да кого тут бояться? Микмаки — люди мирные, уже и креститься стали, на мессу приезжают. А ты что, там, у себя, на севере, так и не заряжал пушки? — удивился он.
— Сам же знаешь, — Ник легко поднимался наверх, к воротам форта Порт-Рояль, — за три зимовки во льду, мне ни разу не понадобилось стрелять. Не в кого было, дорогой Сэмуэль.
— А что Северо-Западный проход, — де Шамплен приостановился, — нашел ты его?
— Нашел бы, — капитан Кроу положил руку на эфес клинка, изукрашенный золотыми наядами и кентаврами, — повесил бы шпагу моего отца в кабинете, над камином, а сам бы уже получал звание рыцаря из рук короля Якова.
— Но, Сэмуэль, у меня еще все впереди, — он поднял красивую бровь, и добавил: «У меня просто остались кое-какие дела на юге, а потом я вернусь, туда, — он указал в сторону шумящего в скалах океана, — и добьюсь своего».
— Так, — де Шамплен обвел рукой просторный, чисто выметенный двор крепости, — сейчас ты со мной пообедаешь, а потом я тебе все тут покажу. Винный погреб у нас полон, — смеясь, добавил, француз, — разумеется.
— А что на обед? — заинтересованно спросил Ник, разглядывая крепкие, срубленные из вековых деревьев дома. Из раскрытых ставен доносился мужской голос: «А теперь Александр расскажет нам, что такое аблатив!»
Капитан Кроу в ужасе зажмурился: «И тут латынь, Господи, я думал, хоть в Новом Свете мы от нее откажемся, однако нет — притащили, мучают детей! Три года ее учил в школе — и ничего не помню».
— Ну, — Шамплен открыл тяжелую дверь обеденного зала, — не преувеличивай, я сам видел, как ты читал «Комментарии» Цезаря.
— Это вот как раз — для школяров, — отмахнулся капитан Кроу. «Я бы их перечитал, кстати, мои медведь съел».
— Как это? — француз открыл рот.
— Пошли в небольшую экспедицию, когда стояли на зимовке, — Ник уселся на широкую скамью, и, потянувшись, сказал: «Хорошо!», — ну, медведь напал на наш тент. Мы его застрелили, а вот вещи, — он смешливо развел руками, — было уже не вернуть. Так что на обед?
— Рагу из оленины и пирожное с марципаном, наши дамы пекли, — де Шамплен разлил вино, и заметил: «А «Комментарии» у нас есть в библиотеке, можешь взять, пока ты здесь.
— Спасибо и, — Ник поднял бокал, — как у вас говорят, votre santé!
— Да, — вдруг, задумчиво, сказал де Шамплен, — твой отец же дружил с капитаном Гийомом. Ну да то были другие люди, нам не чета. Ешь, олень этот как раз повисел в кладовой столько, сколько нужно, я сам мясо проверял.
