Коля посмотрел на трехэтажный особняк, и сразу его узнал. Экипаж свернул к дому, дверца раскрылась. Он услышал знакомый, властный голос:

- Ждите меня здесь. Я на четверть часа, туда и обратно. Потом поедем в крепость.

Он вышел из кареты, в штатском, твидовом пальто, удерживая рукой цилиндр. Коля вспомнил эти рыжие волосы. Снег бил ему в лицо.

- Папа! - крикнул юноша, бросаясь навстречу отцу: «Папа, милый мой!». Внезапно, неожиданно, стало тихо, откуда-то появилось солнце. Федор сказал себе:

- Не верю, не могу поверить..., Коленька, сыночек мой..., - он протянул руки, мальчик влетел в его объятья, прижавшись к нему всем телом:

- Папа! Я все вспомнил, все..., Я здесь, я дома...

Николай всхлипнул:

- И Саша в квартире, и матушка..., Господи, спасибо, спасибо тебе..., - над крышей особняка поднимался к небу столб снега. Было тихо, так тихо, что Коля услышал, как часто, прерывисто, бьется сердце отца.

Юноша увидел, что отец, поверх его головы, смотрит на дверь подъезда. Она была распахнута.

- Такого никогда не случалось, - вспомнил Коля, - в подъезде сидели полицейские..., то есть жандармы, - он понял, что не знает, почему в квартире был охранный пост. Юноша успокоил себя:

- Папа, наверное, чиновник высокого ранга. Тайный советник, - Коля увидел строчки Табели о рангах, -а я был коллежский асессор. Только чем я занимался? - отец обнял его за плечи:

- Стой здесь, милый, никуда не уходи. Я сейчас. Саша, - Федор заставил себя улыбнуться, - он спустится к нам...

- Это потом, - Федор нащупал в кармане пальто револьвер, - потом Коленька расскажет, что с ним случилось, почему он в такой одежде. Самое главное, что он жив, - он поцеловал сына в лоб и перекрестил его:

- Лучше на Пантелеймоновский мост отойди, милый, где карета ждет. Я тебя люблю, - Коля вдохнул знакомый, уютный запах сандала. Он вспомнил дачу на берегу Финского залива, яхту, охоту с братом и отцом, вспомнил купания в Крыму и поездки в Карлсбад.

- Но мама..., - отец, осторожно, приоткрыл дверь подъезда, - почему он, ничего, не сказал о маме? Она дома, наверное, вместе с Сашей, - Коля, послушно отошел к экипажу. Его замело снегом. Вода в Фонтанке бушевала, льдины трескались, деревья Летнего сада гнулись под бешеным ветром. Над особняком сиял просвет темно-синего, яркого неба. Вихрь снега остановился и замер.

Марта, издалека, увидела старшего сына. Петя стоял у закрытых ворот Летнего сада. На Марсовом поле гуляла пурга, очертания Инженерного замка скрывала метель.

- Я стреляла ему прямо в грудь, - повторяла себе Марта, - я не могла промахнуться..., Почему? - она, было, хотела пойти за Волком, но потом увидела Сашу Воронцова-Вельяминова и высокую, красивую девушку. Она стояла на канале во время покушения. Марта узнала ее. Джон описывал женщине любовницу Федора Петровича.

- Она с радикалами связана, как и Саша..., - Марта, прижалась к стене здания, надвинув капор на лицо: «Что это, у нее в руке?»

В руке у Анны была взрывная шашка, в лопатки ей упирался револьвер. Саша, приглушенно, шептал:

- Иди за ним, иди. Не отставай. На Марсовом поле ты его позовешь, он обернется..., - юноша, сначала, хотел пристрелить Волка, но потом, с наслаждением, подумал:

- Нет. Я его приведу в квартиру, появится отец..., Пусть их обоих разорвет на куски, как императора.

Саша искривил губы:

- Я ее изнасилую, на глазах, у этого мерзавца, обманщика, и заберу с собой. Она будет моей, навечно. За моей спиной..., Какой он коммунист, если так поступил с товарищем, - Анна, сжав зубы, говорила Саше, что любит Волка, но юноша ничего не слышал. Он следил за белокурой, непокрытой головой, за широкими плечами, почти скрывшимися в метели.

- Делай то, что я велю, иначе я подожгу запал, - пообещал он Анне, - ничего вокруг не останется. Это самая сильная взрывчатка в мире, я сам ее сделал..., - иссеченное снегом лицо раскраснелось от мороза, голубые глаза опасно сияли. Анна покорно шла впереди, чувствуя спиной, через шубку, дуло пистолета.

На Марсовом поле она крикнула: «Волк!». Он даже не остановился. Саша, крепко схватив девушку, потащил ее за собой.

- Он не может уйти, - думала Анна, - он меня любит. Он меня спасет..., - Волк услышал сзади тяжелое дыхание. На плечо ему легла рука, через метель до него донесся тихий голос:

- Волк, Волк..., В нашей квартире, есть деньги, я знаю код от сейфа отца..., - если бы Саша сказал о секретных документах, Волк не обратил бы внимания. Никакие планы охранки его больше не интересовали. Он собирался подождать, пока в городе уляжется суматоха, вернуться в «Европу» и лечь спать. Его не волновало, что пан Крук сделает с кузиной Мартой и юным Джоном. Тем более, Волк не хотел думать о том, что случится с участниками покушения. Послезавтра его ждал вагон первого класса в московском поезде

- Однако деньги мне понадобятся, - понял Волк. Он увидел расширенные, остановившиеся глаза Кассандры. Губы девушки двигались. Волк поморщился:

- Пусть ее забирает этот Александр, пан Крук, кто угодно. Она мне не нужна, - Волк расстегнул пальто и нащупал, под рубашкой медальон. На серебре появилась какая-то вмятина:

- Хорошо, - коротко сказал он, вынимая пистолет, - пойдем.

Он не заметил шашки в руке Анны. Девушка, отчаянно, решила:

- На квартире надо пристрелить этого сумасшедшего. Волк так и сделает, обязательно..., Я ему помогу. Я скажу, что жду ребенка, от него..., Мы всегда, всегда будем вместе..., - Саша открыл своими ключами дверь подъезда на Пантелеймоновской. Юноша двумя выстрелами убил жандармов, сидевших в своей каморке.

- Это быстро, - пообещал Саша Волку. Они поднялись наверх.

Федор, оказавшись в парадном, вдохнул запах крови и гари. Он, сначала, хотел позвать охрану из кареты:

- Коленька. Нельзя его одного оставлять. Нельзя, чтобы он это видел..., - Федор обошел темную лужу на каменном полу и разозлился:

- Я с ними справлюсь. Это не пан Вилкас, его давно нет в России. Это наши доморощенные террористы..., - дверь квартиры была закрыта. Федор достал из кармана пальто ключи.

В передней никого не оказалось. Он склонил голову, прислушиваясь, и прошел в столовую. На часах была почти половина четвертого. Федор, ступил в большую, отделанную мрамором комнату:

- Это все-таки был он..., Он все организовал..., Я знал, я чувствовал. Господи, какой я был дурак..., -Федор увидел огромные, серые глаза, растрепанные, черные волосы, и рванулся к ней. Он сначала не понял, кто стоит рядом с Анной.

- Зачем она здесь..., - Федор резко остановился, заметив револьвер у виска девушки, - он взял ее в заложницы..., Что ему надо?- на рыжих, коротко стриженых волосах сына таяли снежинки. Тикали часы, в столовой царило молчание. Федор посмотрел в окно:

- Ничего не видно, одна пелена. Какая буря сильная. Откуда у Саши оружие?

До него донесся сухой смешок пана Вилкаса:

- Александр Федорович, давайте мне деньги, и закончим комедию. Вам, вашему батюшке, и мадемуазель Кассандре есть, о чем поговорить. Или вы сразу в спальню пойдете, втроем? - Волк, прислонившись к мраморному камину, спокойно покуривал папироску. Пальто он сбросил на стул орехового дерева. Он был в твидовом костюме, шелковый галстук закалывала золотая булавка с бриллиантами:

Волк повел рукой:

- Не хочется влезать в семейные неурядицы. Малышка была хороша в постели, но не стоит того, чтобы из-за нее умирать..., - Федор, не верил своим ушам. Сын не успел удержать девушку. Она рванулась к Волку, вытянув длинные пальцы, пытаясь ухватиться за цепочку на шее:

- Ты! - крикнула Анна, - ты мерзавец, я тебя любила, я жду ребенка..., Как ты мог..., - Волк даже не повел бровью. Он посчитал на пальцах:

- Отцом этого ребенка может оказаться любой из нас, и даже тиран, умирающий в Зимнем Дворце. Умерший, думаю, - любезно заметил Волк, посмотрев на хронометр.

- Анна, - Федор смотрел на нее, - Анна, я не верю..., - девушка дотянулась до цепочки. Волк усмехнулся: