Сидя у ее постели, Майкл решил не говорить кузине об аресте Вильямсона. Семья еще не слышала о его помолвке: «Кроме Дэниела, - вздохнул Майкл, - но здесь ничего не сделаешь. И Дэниел не скажет никому, зачем ему это?». Марта знала, что муж, вместе с Максом, ушел в залив Бельмонт на подводной лодке. Степан прислал ей записку с верфи.
- Меня не взяли, - обиженно заметил Петенька, сидя на своей койке, разбирая книги: «А я бы мог...»
-Еще чего не хватало, - отрезала Марта. Майкл увидел, как она морщится, и, озабоченно спросил: «Позвать врача?»
-Незачем, - отмахнулась Марта: «Барнс говорил, что будет больно. Опиум я больше принимать не хочу».
Она действительно отказалась от опиума.
-Если там дитя, - нежно подумала Марта, - ни к чему это. Мало ли что. Девочка. Степа ее баловать будет, и Петенька тоже. К Рождеству на свет появится. Надо будет выбрать дом на Темзе. Питер поможет, он хорошо в недвижимости разбирается. Заживем спокойно. Семья вместе соберется, наконец-то.
Когда Майкл собрался уходить, Марта, внезапно, взяла его за руку: «Что случилось? У тебя лицо какое-то, - женщина поискала слово, - не такое».
Петенька играл во дворе. Здесь было много детей. Цветные санитары и уборщики, с семьями, жили в бараках, возведенных на поле за госпиталем. Марта, слыша его веселый голос, невольно, усмехнулась: «У Петеньки никаких предрассудков не будет. Он и с китайскими детьми дружил, и с японскими..., Грегори индиец, наполовину. Потом, может быть, на Суэцкий канал отправимся..., Вот и хорошо».
-Не такое, - упрямо повторила Марта, глядя в голубые глаза кузена. Она опиралась на подушки, держа в руках The National Intelligencer. Майкл принес ей свежие газеты.
-Устал, - вздохнул Майкл, - очень много работы..., - он указал куда-то за окно. На подоконнике, в глиняном кувшине, стоял букет полевых цветов. Марта нежно улыбнулась: «Мальчик собрал и мне принес. Майкл, - она все еще держала его за руку, - если тебя что-то беспокоит...»
Марта была в сером, холщовом халате, бронзовые волосы убраны под такую же косынку. От нее пахло травами и, совсем немного, жасмином. Флакон ароматической эссенции стоял на деревянном столе. Там лежали и бумаги. Марта перехватила его взгляд: «Из Государственного Департамента прислали. Мы теперь с мистером Сьюардом оба прикованы к постели. Писать я не могу, хоть читаю. Это об Аляске, - Марта указала острым подбородком на документы, - будем ее покупать».
-Там ледяная пустыня, - удивился Майкл, - зачем? У нас есть Калифорния...
Зеленые глаза улыбнулись:
-Во-первых, царь Александр ее дешево продает, два цента за акр. У них много расходов, с освобождением крестьян. Они взяли заем у Ротшильдов, пятнадцать миллионов фунтов стерлингов, под пять процентов ежегодно, - Марта потянулась за водой. Майкл подал ей стакан.
-Спасибо. Теперь им надо возвращать деньги, - Марта откинулась на спинку кровати, - а казна пуста. Америка им заплатит больше семи миллионов долларов золотом, мой дорогой, и получит за это контроль над северной частью Тихого Океана. Военное ведомство поддерживает покупку. Мы сможем, - Марта задумалась, - найти Северо-Западный проход, разрабатывать там ископаемые, золото...
-Северо-Западного прохода не существует, - рассмеялся Майкл, - экспедиция Франклина сгинула во льдах.
Марта начала ему рассказывать о сведениях, что получил кузен Пьетро в Канаде. Майкл, горько, подумал: «Если с ней посоветоваться? Марта умная женщина, и молчать умеет. Но ведь она ранена, из того же пистолета, что отец Аталии Буту передал. Как я могу..., Нельзя ее волновать».
-Просто устал, - встряхнул Майкл светловолосой головой и они стали говорить о Северо-Западном проходе.
Майкл уехал, расцеловав ее в обе щеки и велев выздоравливать. Марта долго сидела, глядя на дощатую стену, вспоминая его голос: «Устал». Барнс пока не разрешал Марте курить, но, как сказал хирург: «Когда вы подниметесь на ноги, мы снимем это ограничение».
-Я и не буду, - Марта сейчас, ласково положила руку на живот: «Совсем недолго ждать осталось, - поняла женщина, - скоро все узнаем. Хоть бы Степушка осторожней был. Он говорил, там безопасная лодка, новой конструкции».
Она сползла вниз и задремала, лежа на спине, едва заметно улыбаясь. Порыв теплого ветра полоскал холщовой занавеской, по небу плыли легкие облака. В окне виднелся купол Капитолия, со спущенным флагом.
Дэниел проснулся рано утром. Он долго лежал, закинув руки за голову, смотря в лепной потолок комнаты. Кровать была большой, сделанной еще при жизни дедушки и бабушки из африканского, черного дерева. На спинке были вырезаны розы. Дэниел улыбнулся. Он вспомнил, как бабушка рассказывала им о своем отце, Аароне Горовице. Он сам, до сих пор, держал документы в искусно сделанной палисандровой шкатулке. Бабушка привезла ее из Святой Земли.
-Надо будет деньги им отправить, - решил Дэниел, - перед хупой. Написать дяде Исааку Судакову..., У них сейчас много евреев приезжает, из черты оседлости. Им надо помочь обустроиться...
Дэниел потянулся за блокнотом и записал себе: «Дядя Исаак». Часы пробили шесть. Вчера, из Белого Дома, он послал записку с вестовым Аталии, извещая ее, что будет ждать девушку к завтраку, к девяти утра. Опасности, что кузен Майкл это прочтет, не было. Он, как и предполагал Дэниел, переехал в свой кабинет в Белом Доме.
Когда майор Горовиц протянул ему протоколы допросов Вильямсона, Майкл даже не удивился. За окном был поздний вечер, прощание с телом только что закончилось. Он выпил остывшего кофе и потер лицо руками:
-Мэтью был у меня, Дэниел. Как я теперь понимаю, - Майкл положил руку на документы, - с придуманной историей. Я ему написал аффидавит, дал денег, и он отправился в Нью-Йорк. Как он утверждал, - вздохнул Майкл.
Дэниел прохаживался по кабинету, даже диван был завален бумагами, куря папиросу. Он повернулся и взглянул в упрямые глаза кузена. Лицо Майкла было усталым. Он сидел, в одной рубашке и брюках, вертя механическую ручку.
-Если бы я, хоть что-то заподозрил, - добавил Майкл, - я бы немедленно сообщил тебе, военному министру Стэнтону, кому угодно..., Он был очень убедителен, Дэниел...
Майор Горовиц молчал, глядя на темную лужайку за окном. Была полночь, Белый Дом опустел. Миссис Линкольн ушла наверх, с Тадом и старшим сыном.
-Я не могу, - наконец, сказал Дэниел, - не могу держать эти сведения в тайне, от военного министра. Тем более, учитывая, как бы это сказать..., - он замялся.
-Что мой брат организовал покушение на президента, а мой будущий тесть в нем участвовал, - спокойно прервал его Майкл: «Я все понимаю, Дэниел. Я подаю в отставку, после похорон. Мы с Аталией, наверное, в Европу отправимся, пока все..., - он повел рукой, - уляжется. И, если вы арестуете Мэтью, я бы хотел с ним поговорить, - Майкл замолчал.
-Когда мы его арестуем, - жестко поправил Дэниел кузена.
Он шел домой и все время думал:
-А если он солгал? Может быть, стоило его отвезти в тюрьму..., - Дэниел остановился:
-Нет, Майкл честный человек. Он одиннадцать лет был рядом с Линкольном. Президент его со студенческих времен знал..., - Дэниел обернулся и увидел свет газового рожка в кабинете Майкла. За гардинами виднелась тень. Кузен все еще сидел за столом. Дэниел направился дальше. Майкл, уронив голову в руки, открыл ящик. Он посмотрел на свой армейский револьвер: «Нельзя! У тебя Аталия, тебе надо о ней заботиться! Не смей, Майкл Вулф. Господи, как я мог, своими руками..., Но ведь он мой брат, единственный..., - Майкл заплакал. Вытерев слезы с лица, он сказал себе: «Когда закончится прощание в Ротонде, сразу подашь прошение об отставке».
Дэниел поднялся с постели и тщательно побрился, подушившись сандалом. Стэнтон остался доволен его докладом. Вечером из Мэриленда пришли сведения, что полиция нашла дом, принадлежавший кузену Ацеродта, тоже эмигранту из Германии. За ним тщательно наблюдали.
