Амалия вернулась в спальню и взглянула на сына.  Ребенок дремал в роскошной, красного дерева, выложенной слоновой костью, колыбели.

-Ты станешь наследником трона, - спокойно сказала девушка, легко, ласково погладив его по голове. «А я  сначала женой султана, а потом  и валиде-султан, милый мой. Это я тебе обещаю».

Она присела на кушетку. Накрыв ноги шелком, потянувшись за сладостями, что лежали на серебряном блюде,  Амалия повторила: «Обещаю».

Евнух пришел за Стивеном вечером, когда он сидел на террасе, заканчивая свои заметки к докладу Лессепса. Небо было глубокого, почти фиолетового цвета, солнце опускалось в Босфор. В садах, внизу, щебетали птицы.

-Ее величество вас ждет, - поклонился евнух.

Стивен знал, что они вернулись с островов еще после обеда. Он стоял, прислонившись к перилам, разглядывая пролив в свою подзорную трубу. Она у капитана Кроу была отменной, немецкой работы. В здешнем Арсенале денег на оснащение кораблей не жалели.

Он увидел дымок парового катера, а потом они сошли на гранитный причал дворца. Стивен хорошо все рассмотрел. Султан был в халате, с непокрытой головой. Он подал руку Шуламит, - Стивен бы узнал ее и за несколько миль, - и еще одной женщине, тоже высокой, стройной, закутанной в газовую накидку.

-Валиде-султан, - понял Стивен. Он видел ее всего несколько раз. Во время их встреч валиде-султан всегда оставалась за ширмой. Только изредка, провожая Шуламит до ворот, он замечал в саду Безм-и-Алем.

-Очень жаль, что тетя с нами не поедет, - как-то раз вздохнула девушка: «Мне так больно, что я ее здесь  оставляю. Она тридцать лет одна прожила, бедная».

-У нее был муж, - отозвался Стивен, - и…, - он не закончил. Шуламит приникла к нему и помотала головой: «Ты пока не понимаешь, милый. Но потом поймешь, обязательно. Очень трудно жить вдали от своего народа. Тетя…она ничего плохого не хотела, поверь мне, - Шуламит стала целовать его, - ей было тяжело, что так получилось».

-Мы уедем  с тобой и маленьким, - вздохнул Стивен, - и забудем обо всем этом.

-А я? - спросил себя капитан Кроу, идя вслед за евнухом в апартаменты валиде-султан: «Я смогу забыть о том, что Шуламит…, что она…, Надо забыть, -  велел себе мужчина.

В огромной, перегороженной ширмой гостиной, на полу черного дерева лежали подушки, тканые ковры, шкуры тигров. Пахло хорошим табаком, на столике его ждал серебряный кофейник и папиросы.

-Сулейман-ага, - рассмеялась она из-за ширмы: «Давно мы с вами не говорили».   Они с валиде-султан  обсуждали строительство технических каналов. На прокладке основного водного пути должно было работать пятнадцать тысяч человек. Валиде-султан заметила: «Караванами туда пресную воду не повозишь. Необходимо продумать,  как ее доставлять из оазисов».

Потом она просунула под ширму свернутую бумагу: «Это данные о количестве пресной воды в ближайшей местности, Сулейман-ага. То, что вы просили, - со значением добавила Безм-и-Алем. Стивен спрятал записку в карман своего халата. Он ожидал, что  ширму отодвинут. На небе взошла луна, с Босфора тянуло соленым ветерком.  Однако валиде-султан только сказала: «Спокойной ночи, Сулейман-ага. Мы с вами отлично поработали».

Стивен поднялся и сам шагнул за ширму. Циона посмотрела в его лазоревые глаза и вздохнула: «Бедный. Видно, как тяжело ему. Пусть отправляются отсюда, быстрее».

Валиде-султан была в шелковой, цвета голубиного крыла, накидке, Стивен заметил темные, не тронутые сединой волосы, что спускались на белую щеку. Она стояла, опираясь на мраморный подоконник. Стивен, сглотнув, спросил: «Ваше величество? Где Шуламит, где, - он помолчал, - Моше?»

Она указала в сторону главного дворца: «Ужинают с его величеством. Потом маленького приведут ко мне,  а Шуламит…, - валиде-султан, внезапно, разозлилась. «Взрослый  человек, двадцать семь лет ему. Нечего врать».

-А Шуламит останется там, - жестко закончила Циона.

-Эту ночь, и еще несколько, пока у нее…., - женщина повела рукой в воздухе.

-И тогда вы уедете, Стивен, - неожиданно ласково добавила валиде-султан.

Он стоял, кусая губы, а потом почувствовал  прикосновение ее прохладной руки на своей обожженной щеке. «Не надо, милый, - попросила валиде-султан, стирая его слезы, - не надо. Шуламит тебя любит, и будет любить всегда, поверь мне».

Он все-таки расплакался, уткнувшись лицом ей в плечо, вспоминая, как когда-то, в детстве, когда еще была жива мама, прибегал к ней, поссорившись с Юджинией. От матери и пахло так же, хорошим табаком, ароматической эссенцией, и, едва уловимо,  чем-то химическим. Антония, наравне с мужем, работала в его мастерской. Мама гладила его по голове и шептала что-то ласковое. То же самое делала сейчас Циона.

Стивен провел рукавом халата по лицу: «Спасибо вам. Вы тогда мне весточку, пошлите, какой ночью бот должен быть готов. И скажите…, скажите Шуламит, что я ее люблю, пожалуйста».

Валиде-султан кивнула. Стивен, нагнувшись, бережно поцеловал тонкую, красивую, в пятнах от чернил руку. Она прикоснулась губами к отросшим, коротко стриженым, каштановым волосам мужчины: «Все будет хорошо, Ворон. Все, обязательно, будет хорошо».

Моше сначала скривился и оттолкнул серебряную ложку: «Фу!». Валиде-султан повертела у мальчика под носом леденцом. 

-Хочу! - потребовал ребенок и протянул ручку.

-Сначала лекарство, - улыбнулась Шуламит. Сын закатил серые глаза, шумно, жалобно вздохнул, но все-таки  открыл рот. Снадобье было проверенным. Моше заснул, держа в пальчиках леденец. Евнухи тоже спали. Валиде-султан позаботилась о том, чтобы в кувшин шербета, что принесли им к ужину, было кое-что добавлено.

В комнатах было тихо, снизу, с Босфора доносился тяжелый шум волн, что набегали на берег. После обеда поднялся сильный ветер.  Капитан Кроу утром уехал в арсенал. Кизляр-агаши Стивен сказал, что хочет как следует проверить бот на воде.

-Абдул-Меджид будет считать, что он сбежал, - Циона сидела на мраморных ступенях своей террасы, затягиваясь папиросой. «А вы, - она обернулась к племяннице, - вы с Моше решили пойти окунуться. Днем сейчас слишком жарко, а вечером хорошо. И утонули, - валиде-султан развела руками:

-Не забудь одежду в купальне оставить. Я вас провожу, конечно, - добавила женщина.

-Опасно, тетя, - Шуламит подобралась ближе и положила ей голову на плечо: «Вдруг появится кто-нибудь».

-А кому появиться? - Циона пожала плечами: «Я твоему Ворону, - она усмехнулась, - передала расписание охранников. В полночь они меняются. У вас будет полчаса, а то и больше. За это время и вы уйдете, и я  успею в комнаты вернуться. А маленькому, - она пощекотала  Моше, что спал на подушках, - мы настой дадим. Он только в море проснется».

Шуламит забрала у сына леденец и устроила его в кашемировой шали. У нее не было оружия. Стивен должен был взять в Арсенале два револьвера. «Хотя, - подумала Шуламит, глядя на рыжие волосы мальчика, - зачем они нам нужны? На всякий случай. Отсюда пойдем прямо на юг. Провизия и вода на боте есть, немного, правда, но на греческих островах  пополним запасы. Скоро дома будем, - девушка, нежно, улыбнулась: «Сегодня кольцо  его надену, и больше никогда его не сниму. Стивен…, - она, на мгновение, закрыла глаза. Валиде-султан шепнула: «Будете счастливы, милая». Женщина посмотрела на свои золотые часики: «Пора».

-Тетя, - Шуламит обняла ее, - тетя, милая, может быть…

Циона вспомнила зеленую траву на плантации этрогов, мощные, каменные стены Иерусалима, яркое, без единого облачка, голубое небо. Она стояла, молча, а потом вздохнула: «Нет, милая. Здесь мой сын,  внук у меня родился. Здесь я свою жизнь доживу. А ты, - женщина помолчала, - передавай привет Исааку, Дине, земле нашей, - Шуламит показалось, что голос Ционы дрогнул. «Пусть Моше, - валиде-султан наклонилась и коснулась губами рыжих кудрей, - будет достоин деда своего».

-Обязательно, тетя, - кивнула Шуламит, и они выскользнули на террасу. Сады были пустыми, темными, журчала вода в фонтане, чуть хрустела мраморная крошка под легкими туфлями женщин. Циона внезапно остановилась и огляделась.