«Марта!»

— Пора, — сказала та и нежно, осторожно, разжала руку женщины. Изабелла перекрестила дочь, и повернулась к подруге, глотая слезы.

Марта, вздохнув, взяла ее за руку. «Пойдем», — сказала она.

— Вот, — Марта протянула золотой медальон с прядкой волос девочки, — отцу пусть передадут. Она мне дала, на память, но ему- то это нужнее.

Джованни засунул его в карман и пробормотал: «Теперь он сюда быстрее ветра примчится».

— Ты его знаешь? — спросила Марта. «Изабелла мне только говорила, что он англичанин и очень красивый».

— Не красивей, чем я, — обиженно сказал Джованни. «Вот язык у него лучше подвешен — это точно. Ладно, с этим все понятно.

— Теперь про ди Ридольфи — он вынул из кармана маленькую карту. Тебе надо будет поехать с ним на прогулку верхом — так, чтобы вы оказались вот здесь, в горах — он показал точку на карте.

— У него подагра и ему идет шестой десяток, он в седло уже много лет не садился, — возразила Марфа.

— В карете нельзя, — жестко сказал Джованни. «Тогда придется убивать лишних людей, которые ни в чем не виноваты. Я этого избегаю, по мере возможности».

— А как же с тем, что ди Ридольфи поймет, — зачем я его туда привезла? — Марфа подняла брови.

— Ди Ридольфи из этих пещер живым не выйдет, — зевнул Джованни. «В них без проводника потеряться — плевое дело. Тем более случаются обвалы. В общем, не волнуйся, с этим мы разберемся».

— Что с детьми моими? Их собрать? — Марфа повертела в руках какую-то записку.

— Собирай, конечно. На вилле будут мои люди и проводят их куда надо, а ты, — как доставишь нам ди Ридольфи — и сама к ним поедешь.

— Вот тебе, — он достал из кармана кошелек, — это на первое время. В Женеву тебе привезут новые бумаги, и все, что требуется, — после этого отправляйтесь спокойно в Лондон.

— Возьми, — Марта протянула ему записку, — это для Джона.

Он вдохнул запах жасмина и улыбнулся: «Похоже на любовное письмо».

— Можно сказать и так, — медленно ответила Марта. «Можно сказать и так».

— Ну, все, — он пожал ей руку, — там встретимся. Постарайтесь с ним не опаздывать, ладно?

— Хорошо, — ответила Марта тихо. «Мы будем вовремя, обещаю».

Он ушел, а женщина все стояла, смотря ему вслед, теребя шелк платья на груди. Сердце билось так, что казалось — выскочит наружу.

— Мама, — услышала она голос Тео. «Мы есть хотим».

— Пойдемте, — вздохнула Марта, глядя на испачканных, мокрых, но веселых детей.

— А почему ты все время оглядываешься, мама? — спросила Тео, когда они шли к карете. «Тот синьор ушел?»

— Синьор Джованни? Да, — Марта сглотнула и весело сказала: «Ну, домой!»

Отослав детей переодеваться, она заперлась в своей опочивальне, и бросилась на постель.

Лицо горело, и она прошептала: «Господи, если б можно было не уезжать!»

— Марта, — герцогиня подняла заплаканные глаза. «А если с ней что-то случится? Мы же ее даже не окрестили».

— Все с ней будет хорошо, а кормилица окрестит, она обещала, — улыбнулась женщина и обняла подругу. «Приедешь со своим англичанином, а у девочки вашей уже имя будет.

Заберете доченьку, — и в Лондон».

— Я буду тебя ждать, — сказала Изабелла. «Только вот как ты нас найдешь?»

Марта вспомнила Джона и чуть улыбнулась. «Найду, моя милая, обязательно найду, не волнуйся».

Изабелла вдруг взяла ее за руку. «Это он тебя послал, да?», — сказала она, прижавшись щекой к нежным пальцам. «Да, милая?»

Марта поцеловала подругу в лоб и вдохнула запах роз. «Да, — сказала она тихо, — чтобы с тобой все было в порядке. Видишь, как он тебя любит, как волнуется за тебя?»

— Ты мой ангел, — тихо проговорила Изабелла. «Как у меня следующий ребенок родится — будешь крестной?»

Марта кивнула и обняла герцогиню. «А он, должно быть, очень хороший человек — потому что ты его так любишь».

— Ты даже не знаешь его? — удивилась Изабелла.

— Но обязательно узнаю, — Марта рассмеялась, — как встретимся в Лондоне — зовите в гости.

— Счастливой тебе дороги, — герцогиня перекрестила ее. «И обязательно отдай Тео и Теодору подарки. И в Лондоне приезжайте к нам все вместе, слышишь?»

Марта села в карету, а Изабелла, стоя на мраморной лестнице, посмотрела на север и прошептала: «Уже скоро, девочка моя, уже скоро».

Ди Ридольфи, поморщившись от боли в ноге, забрался в седло. Он уже лет десять как предпочитал кареты — но, не скажешь, же красивой, молодой женщине, что подагра мешает тебе ездить верхом.

— Синьора Марта, — пробормотал он и облизал пухлые губы. «Можно даже жениться, — вдруг подумал он. «Она, конечно, начнет изменять через какое-то время, но по ней видно — особа с головой, ничего неразумного делать не будет. Контору надо кому-то передавать, даже если она и не родит, — мало ли что, — у нее уже есть сын, — крепкий и здоровый. А на старости лет всегда приятно обнимать молодое тело — царь Давид тоже не дурак был. И хозяйственная женщина — сама всегда ухоженная, и дети тоже. Пожалуй, сделаю предложение».

Марта ждала его на дороге во Фьезоле.

— Хорошенькая она какая, — ди Ридольфи увидел, как играет утреннее солнце в убранных под бархатную шапочку волосах. «Нет, хватит мне всяких простолюдинок, опять же, дама обеспеченная, не из-за денег за меня замуж пойдет. И худенькая — я таких дам люблю.

Только сначала надо…, - он искоса посмотрел на Марту и опять облизал губы.

— Надеюсь, вы никому не говорили о нашей, — женщина покраснела, — прогулке? Я хоть и вдова, но все, же мне не хочется слышать потом сплетни…

— Ну что вы, — ди Ридольфи даже обиделся, — я не могу себе позволить скомпрометировать даму. Никто ничего не знает, синьора Марта.

— Кстати, там, куда мы едем, — добавил он, — есть пещеры. Они не такие знаменитые, как в Монтекатини Терме, но тоже довольно интересные.

— Боже, — Марта улыбнулась, — как бы мне хотелось посмотреть на них, хотя бы недолго.

Боюсь только, — она вздохнула, — мне одной будет страшно, я все-таки женщина.

— Синьора Марта, — напыжившись, ответил банкир, — я же с вами. Я вам все покажу.

— Только не надо далеко заходить, — подумал он. «Зачем время терять? Опять же и темно там, а у входа светлее».

Они спешились у маленького водопада и Марта ахнула: «Как красиво! Посмотрите, синьор Роберто!»

Ручей разлился от весенних дождей и падал вниз хрустальной, широкой струей.

— Ну, пойдемте, — он подал ей руку, — покажу вам пещеры, синьора Марта.

Она вдруг покраснела. «Вы идите вперед, синьор Роберто, а мне надо…, - она потупила глаза.

Банкир улыбнулся. «Вот по этой тропинке потом спускайтесь, — показал он на каменистую дорожку, что вела вниз, в овраг, — я вас буду ждать у входа».

Она еще успела послать ему воздушный поцелуй и прощебетать: «Я быстро».

Когда стих звук его шагов, Марта устало закрыла глаза и привалилась к стволу дерева.

Пахло свежей смолой и цветами. Где-то наверху ворковали лесные голуби.

— Все, — раздался голос сзади. «Молодец, Марта. Пойдем, провожу тебя к лошадям».

Джованни неслышно подошел к ней и улыбнулся:

— Внизу его встретили. Тео и Теодор уже ждут тебя, как выедешь из леса — там мой человек тебя заберет и отвезет к ним. Вот, — он протянул ей письмо, — в Женеве придешь по этому адресу, там вас устроят, как надо. Не волнуйся».

Марта внезапно подумала: «Правильно, что уезжая из Венеции, я взяла вексель у банкира.

Хороша бы я была сейчас, с мешками золота, и двумя детьми на руках».

Она чуть усмехнулась и сказала, глядя в сторону: «Спасибо. Приезжай, — она помедлила, — в Женеву, Джованни»

— Нет, — сказал тихо мужчина. «Не приеду, Марта. Просто так, — дернулся уголок тонких губ, — с тобой нельзя, а не просто так — надо любить. Я иначе не умею, уж таким я уродился».

— Надо любить, да, — вздохнула женщина, и, опираясь на его плечо, взлетела в седло.

— Счастливого пути, — Джованни пожал ей руку, и она, рассмеявшись, кивнула головой в сторону пещер: «Спрашивай его как следует, у него целый шкаф писем в доме».