-Я тогда, - сказал Мартин, - отправлю всех в Лондон, и провожу тебя и маму до Ньюкасла. Заодно на шахты загляну. Когда Майклу в Россию надо будет ехать?

Питер задумался: «Это от императора Александра зависит.  Если сегодня все пройдет удачно, - а я не вижу причин, почему так не должно случиться, - я ему привезу отчет. Скорее всего, он уже следующим летом захочет начать строительство железной дороги от Санкт-Петербурга до этой их резиденции..., Царского Села, - сказал Питер по-русски. «Мы с матерью дождемся Майкла и Элизу, и поедем обратно. Почти на год расстаемся, - он усмехнулся. «Ты за всем здесь присмотри».

-Все будет хорошо, - Мартин обернулся. Веселый детский голос сказал, с порога: «Папа! А я проснулся уже. Мэри еще спит, и Тони тоже, и бабушки, и тетя Элиза. Даже мама спит, я посмотрел, - маленький Питер выпятил губу. Он был в бархатных бриджах и рубашке, каштановые, длинные локоны - растрепаны, на шее блестел маленький, золотой крестик с бриллиантами.

Питер приподнялся на цыпочках и страстно шепнул: «Карта! Дедушка, расскажи! Это тоже поезд?»

-Конечно, - Питер посадил его себе на колени и ласково подумал: «Господи, еще бы лет двадцать. Увидеть, как маленький в дела вникает. Марта мне обещала - до ста лет. Посмотрим, как оно будет».

Внук бережно провел пальцем по карте: «А в Дареме, где тетя Рэйчел и дядя Уильям живут, будет железная дорога?  Там тоже шахты. И собор, где дядя Уильям служит. Там много паломников, я сам видел, когда мы туда ездили».

-Обязательно будет, старина, - усмехнулся Мартин. «И в Итоне, где Аарон учится, и  в Кембридже и даже в Мейденхеде, - он пощекотал сына. Тот весело потребовал: «Еще! И  я хочу заводную железную дорогу! И кузена Стивена хочу увидеть, дедушка, - он посмотрел на Питера лазоревыми глазами. «Хочу в Россию!»

-Обязательно съездишь, - успокоил его дед. «Там наше представительство, надо его навещать».

Мартин погладил по голове сына: «А еще у нас представительства в Париже, в Нью-Йорке, в Берлине будет, - я туда в следующем году поеду, - в Бомбее, в Кантоне..., И все это когда-нибудь тебе достанется, милый мой».

-Много, - восторженно заметил мальчик и заявил: «Есть хочу!»

-Сейчас все приготовим, - Элиза, в утреннем, закрытом платье вошла на кухню. Мэри, что следовала за ней, блеснула зелеными глазами: «Папа и Бен на железной дороге ночевали, и дедушка Джованни тоже.  Мы с Тони  просились,  но нас не пустили».

-Вы сидите, - велела Элиза брату и отчиму. «Только бумаги со стола уберите, сейчас я бекон пожарю, яйца. Мэри, - обернулась она к дочери, - возьми Питера в сад, Антония  сейчас спустится».

-Мы с тобой пойдем, - велел Питер сыну, - покуришь. Только спички не бери, - он шутливо подтолкнул Мартина в плечо, - обойдись кресалом. Лето сухое было, от одной такой спички весь Стоктон на воздух взлетит.

Марта сидела на подоконнике спальни, завернувшись в шелковый халат, дымя сигаркой. Внизу смеялись дети, играя в салки. Муж и сын устроились на скамейке, разложив на коленях документы. Она услышала, как Элиза что-то напевает, и улыбнулась: «Счастлива она, конечно. Хорошо, что так вышло. И Мэри у них - славная девчонка растет».

-Дорогая моя Марта, - читала она тонкий, изящный почерк вдовствующей герцогини.

-Вот, я и в Париже, здесь все по-прежнему. Жан большую часть времени проводит в казармах. Я живу на рю Мобийон, и, конечно, появляюсь при дворе. В Амстердаме меня нагнало  письмо от детей. Джон и Ева перебрались в Сидней, слава Богу, уже не живут в такой глуши. Экспедиция к Ледяному Континенту была удачной, но, как говорит Джон, на сушу, они не высаживались, невозможно было пробиться сквозь льды.  Дебора со Шмуэлем процветают. Мальчик учится, она занимается с профессорами в Лейденском университете, частным образом, и помогает королевской полиции, тоже, конечно, негласно. Обидно, что ее экспертиза все равно подписывается мужскими именами, однако в наше время вряд ли что-то изменится.  Джоанна уже с весны в России, но за нее я не беспокоюсь. Тео и Теодор ее дальше Москвы не отпустят, как они меня уверили. Пиши мне о вашей первой поездке по железной дороге, и передавай привет семье, любящая тебя Мадлен.

Марта свернула тонкие листы и улыбнулась - невестка вышла в сад, с альбомом в руках. Подозвав к себе  детей,  Сидония лукаво сказала: «Между прочим, кое-кто вчера навещал дорогу и зарисовал вагон, в котором мы будем ехать. Так что смотрите, - дети ахнули. Марта, потушив сигарку, послушав пение какой-то птицы, пробормотала себе под нос: «Все хорошо. У Вероники уже второй роман выходит, и мальчик у них  славный получился».

Она подперла острый подбородок кулачком. Глядя на головы детей, что сидели вокруг Сидонии, Марта попросила: «Пусть все счастливы будут, пожалуйста. Хватит нам уже смертей». Марта глубоко вздохнула. Соскочив с подоконника, она пошла одеваться.

Бенедикт наклонился над жестяным умывальником. Взяв грубую щетку, юноша начал скрести руки. «Не старайся ты так, милый, - раздался сзади веселый голос отца, - все равно, мы с тобой и мистером Стефенсоном на локомотиве стоять будем».

Бен оглянулся.  Локомотив возвышался посреди депо - неожиданно изящный, с высокой трубой, и шатунами, что должны были вращать колеса.

-Семь сотен человек на первом рейсе, - восхищенно подумал Бен. «Господи, только бы все получилось».

Им надо было пройти двенадцать миль до вновь построенной станции в Стоктоне. Кроме платформы и деревянной крыши над ней, там ничего другого не было, но Бен знал, что уже с рассвета там стали выстраиваться люди. Вдоль всей линии железной дороги тоже собирались толпы. Он, внезапно перекрестившись, увидел лазоревые глаза отца.

-Да все хорошо, - мягко сказал Майкл. Притянув к себе сына, - они были одного роста, мужчина поцеловал его в лоб. «Проедем эти мили, и не заметим, как, дорогой. Гнать не будем, шести миль в час вполне достаточно. Потом, конечно, до двенадцати миль скорость  доведем, а потом, - Майкл улыбнулся, - на новых дорогах, и до двадцати. Давай, - он похлопал сына по плечу, - разжигай котел. Мы с Джорджем проверим, что там с углем и пассажирами, выведем его, - Майкл кивнул на локомотив, - наружу и будем вагоны цеплять».

Отец ушел, а Бен посчитал на пальцах: «Тридцать три вагона, из них двенадцать с углем, а остальные с пассажирами. Не вагоны - платформы. Дедушка и семья, конечно, с удобствами поедут, и все остальные инвесторы  тоже. А мы здесь будем, - он взглянул на деревянное  отделение для машинистов, что было прицеплено позади локомотива. Бен вспомнил, как отец и дядя Джованни ему рассказывали о самодвижущихся паровых тележках, и пробормотал: «Все равно поверить не могу».

-А ты поверь,  - Тони стояла в открытых воротах депо.

-Мы  только приехали, - сказала она вместо приветствия. «Все уже там, - девочка махнула рукой во двор, откуда доносился гул голосов. «Дедушка Джованни им вагоны показывает. Я сказала, что мы с тобой договорились, - Тони подмигнула Бену, - и ты за мной присмотришь. И дядя Майкл».

Каштановые локоны падали ей на плечи, она была в простом, темно-синем платье. Подойдя к локомотиву, бережно потрогав колеса, Тони требовательно спросила: «Принес?»

-Все в умывальной, - Бен внезапно рассмеялся и она покраснела: «Что?»

-Да ничего, - ласково ответил юноша. «Я тебя еще ни разу в штанах не видел».

-Вот и увидишь, - Тони вздернула нос и пошла в умывальную.

Оттуда появился легкий, изящный мальчишка, в холщовых штанах, старых башмаках и куртке с пятнами от угольной пыли. Волосы были стянуты в узел и прикрыты шапкой из грубой шерсти. Тони закинула в тележку мешок с платьем. Забравшись туда, девочка велела: «Топите котел, инженер Кроу, нас ждут пассажиры».

Маленький Питер и Мэри прыгали на скамейке. Вагон был совсем простым. Питер, наклонившись к жене, шепнул: «На линии Манчестер-Ливерпуль у нас будут бархатные диваны в первом классе, вот увидишь».