-Ядра, мистер Корнель, - пожал плечами Дэви. «Пушки стоят на расстоянии трех-четырех миль от противника, это будет совершенно безопасно. Газовые ядра. Только, ваша светлость, - озабоченно сказал химик, - у нас и прототипа еще нет…»

-В любом случае, - Федор все смотрел на мертвое животное, - нам надо провести испытания, даже если вы, - он поклонился герцогу, - будете использовать для бомбардировки воздушные шары.

Они вышли в сияющий, апрельский полдень. Джон вернулся в Англию с Венского конгресса, как только пришла весть о высадке Наполеона.  Федор, глядя на цветущий сад вокруг особняка, где помещалась лаборатория Дэви, угрюмо сказал: «Мой тебе совет - не надо этим заниматься».

Джон только вздохнул, уже, когда они поравнялись с калиткой: «Не будет ничего страшного. Я просто хочу вывести Наполеона из строя,  вот и все. Ты мне говорил - легкое отравление этим газом проходит, без следа. Он очнется у нас в штабе, а без него армия разбежится, поверь мне».

-Погоди, - Федор указал на мраморную скамейку у ограды. Особняк стоял в самой глуши Ричмонд-парка. Федор, закуривая, внезапно расхохотался: «Ты нам организовал отменные условия для работы. Стена в десять футов, усаженная битым стеклом, и охраной все вокруг утыкано».

-Нельзя недооценивать противника, - мрачно заметил Джон, взяв предложенную ему сигару. «Если Наполеон узнает, чем вы занимаетесь…»

Федор сорвал какой-то цветок. Повертев его в руках, он  усмехнулся: «У тебя два зятя и племянник на стороне Наполеона воюют, сват, - ядовито добавил он.

Джон покраснел и ничего не ответил.

Еще из Вены, осенью, герцог отослал письмо Мадлен. Жена вежливо ответила, что живет в Ренне, и собирается там остаться на неопределенное время. Детям , Веронике и Джону, - он ничего не стал говорить. Герцог только упомянул, что Джоанна вышла замуж за приемного сына дяди Теодора, а мать их пока решила остаться во Франции.

-Я ей напишу, папа, - тихо сказала Вероника. Джон посмотрел на бледное лицо дочери, и только кивнул: «Конечно, милая». Он сначала, хотел узнать у Изабеллы, - все ли в порядке, - но потом, за делами, забыл об этом.

Джон вдохнул влажный, вечерний воздух и нарочито небрежно сказал: «Мы сбросим эти заряды на ферму, подождем, пока газ рассеется, и все будет готово. Пошли, Жюль  машет».

Федор увидел рыжую голову сына и рядом - Джона-младшего, в алом, кавалерийском мундире. «Только мальчика туда не вздумай брать, - велел он герцогу.

-Нет, конечно, - удивился тот. «Мы с Жюлем к утру вернемся. Знаешь, - Джон остановился, - здесь больше двухсот тысяч солдат и офицеров, с обеих сторон. Если можно хоть как-то предотвратить кровопролитие…, - Джон не закончил и посмотрел в небо.

Темная оболочка шара колыхалась на легком ветру. Джон засунул руки в карманы холщовой куртки, - они с Жюлем оба были в штатском: «Овца или кролики, Теодор, это все-таки не человек. Ничего не случится».

-Да, - только и ответил Федор. Проследив за тем, как они садятся в корзину, мужчина велел: «Рубите веревки!»

Джон-младший улыбнулся отцу. Юноша, зачем-то, положил руку на медвежий клык, что висел у него на одной цепочке с крестом. Этой весной он закончил, первый курс в Кембридже, но, как Джон-младший  сказал Пете, что весь год слушал там лекции, вместе с ним Мартином Кроу: «Учеба подождет». Дядя Жюль взял его рядовым в свой кавалерийский полк. Джон-младший, проводил шар глазами: «Мне папа запретил с ним отправляться. А зря».

-Ничего, - будто услышав его, тихо сказал Петя. «За этими газами будущее, и ты еще сможешь…»

-Очень надеюсь, что нет, - угрюмо повернулся к ним отец. Петя прикусил язык, увидев яростные искры в его глазах. «Пошли, - подогнал он юношей, - вернемся к лошадям. Пора нам с тобой, Петр, по артиллерийским позициям полазить, проверить все напоследок. Юный граф Хантингтон пусть спит».

Петя шел через высокую, покрытую росой траву, и вспоминал тихую заводь на Темзе, ивы, что купали едва распустившиеся листья в реке, и ее нежный голос: «Когда мне будет семнадцать, мы с мамой поедем в Австрию и Германию. Я там буду выступать с концертами. Я бы очень хотела позаниматься с мистером Бетховеном, - Юджиния вздохнула. Она была в темно-синем, шелковом платье, рыжие волосы - завиты и уложены волнами. «Это если война закончится, - добавила девушка.

-Закончится, кузина Эжени, - уверенно сказал Петя. Были пасхальные каникулы. Петя, оглянувшись, увидел Мартина Кроу. Кузен устроился на бревне, внимательно рассматривая альбом, что показывала ему Сидония.  «Проект эмпориума обсуждают, - хихикнула Юджиния.

Над ними простиралось нежное, лазоревое небо, пахло речной водой, свежей листвой, с острова доносилось пение кукушки. Юджиния, склонив голову, улыбнулась: «Коротко».

-Будет очень долго, кузина Эжени, - рассмеялся Петя, и погреб  к берегу.

Они уже подошли к лошадям, когда Федор оглянулся: «Тучи рассеиваются. Еще заметят их, не дай Господь». Он отчего-то перекрестил шар: «Только бы живы все остались, прошу Тебя».

-Огонь, - распорядился Наполеон. Шар был уже совсем рядом. Император, подняв пистолет, прицелился.  Тишину ночи разорвал треск выстрелов. Шар, опустившись ниже, зацепился за верхушки деревьев. Из качающейся  корзины посыпались на траву какие-то стальные шары.

Они стали взрываться. Наполеон, устало, подумал: «Что они хотели? Гранатами меня забросать? Там всего двое, на что они рассчитывали? - император прищурился. Двое мужчин, - повыше и пониже, - выбрались из корзины.

-Взять, - коротко приказал Наполеон и понял: «Сеном-то как пахнет.  Конечно, мы в деревне».

Он увидел, как его офицеры бегут к корзине, повисшей на ветке, мужчина пониже упал от удара пистолетом в висок, тот, что повыше - отстреливался.  Наполеон услышал сзади властный голос: «Всем немедленно назад! Зайти в дом, закрыть ставни и двери!»

Генерал Кардозо бесцеремонно подтолкнул его к входу. Наполеон, сварливо спросил: «Да что с тобой, Жозеф?»

-Мишель, - не отвечая, велел Иосиф, - позаботься о его величестве.

Мужчина пониже, пошатываясь, поднялся. Наполеон крикнул: «Забрать у них оружие!», и повторил: «Что случилось, Жозеф?». Мишель завел его внутрь. Дверь открылась, они увидели двоих мужчин в холщовых куртках, со связанными за спиной руками. Тот, что пониже, поднял голову. Наполеон подумал: «Глаза у него, какие. Словно лед. У той, мадам Марты - такие же были».

-В подвал, - приказал император, - на рассвете расстрелять перед строем.

Их увели. Генерал Кардозо, прислонившись к двери, устало сказал: «Простите, ваше величество. Вы почувствовали запах?»

-Сеном пахло, - недоуменно ответил Наполеон. «Вокруг поля, Жозеф, понятно, что…»

-Пусть накрепко захлопнут все ставни, - Иосиф помолчал, - и пусть  еще час  никто не выходит во двор. Еще хорошо, что вы далеко были, а вот те, кто оказался рядом с корзиной…

-Да что это? - требовательно спросил император.

-Смерть, ваше величество, - просто ответил генерал Кардозо.

В подвале было тихо. Жюль, пошевелив связанными руками, невесело усмехнулся: «Ты, Джон, говорил, что этот газ мгновенно убивает, если концентрация большая. Мы и не почувствовали ничего».

-На человеке его никогда не испытывали, - герцог вдохнул запах сырости, плесени, старой древесины: «Ничего страшного. Земля влажная, их кавалерийская атака захлебнется. И артиллерии тяжело будет. Блюхер со своими войсками уже на подходе. Жалко только, что с Мадлен я уже не помирюсь. И что я такой дурак был, кричал на нее…, И детей не увижу».

Зять, будто услышав его, горько сказал: «Бедная Элиза, бедный Жан…, Мы думали, Джон, наконец-то, заживем спокойно. Знаешь, - Жюль помолчал, - я, когда мальчику Ренн показывал, чуть не  расплакался, столько лет я дома не был. Да какая разница, - полковник сдавленно выругался, - пусть бы этот…, на троне сидел. В конце концов, он Франции и хорошие вещи принес».

Джон, было, хотел что-то ответить. Дверь заскрипела, они увидели отсвет огня. Джон поднял голову  - на него смотрели упрямые, темные глаза Иосифа. Генерал Кардозо был в простом сюртуке.