Мадлен взглянула на Мишеля и вспомнила, как они с дочерью зашли в квартиру на набережной Августинок. Мишель вскочил из кресла и, бросившись  к жене, взял ее за руки: «Джоанна, любовь моя…». «Светятся оба, - поняла Мадлен, - Господи, убереги их от беды, от несчастья, прошу тебя».

 Мишель склонился над ее рукой и смущенно пробормотал: «Ваша светлость, вы простите…»

-Я тебе теща, дорогой мой, - сварливо отозвалась герцогиня, - так что мадам Мадлен, и никак иначе. Ты мою дочь береги, понял?

-Конечно, мадам, - Мишель только улыбнулся. «Пжалуйста, передайте мое почтение его светлости, - он покраснел, - потом, как…»

-Как все это закончится, - Федор посмотрел на часы: «Прощайтесь, дорогие мои». Уже в карете, Джоанна, - она была в простом, сером платье тонкого сукна, - устроилась на сиденье напротив Марты. Та взглянула на карту: «До самого побережья я вас не потащу. Я на Эльбу из Тулона отправляюсь, на британском военном фрегате, вряд  ли вам на нем будут рады, - она улыбнулась: «После Дижона расстанемся, вы лошадей купите, а я кучера найму».

Карета тронулась. Джоанна, помахав матери, - та вышла на мостовую, глядя им вслед, - робко спросила: «Тетя Марта, вы ведь на правительство работаете, как папа. Зачем вы это, - Джоанна помолчала, - для нас делаете?»

Марта смотрела на улицы за окном - карета ехала к восточной заставе. Достав сигарку, она чиркнула кресалом: «Как твой муж родился, свекровь твоя за него дышала, чтобы он жил. Я потом грудь ему дала, и купала его. Мы его в беде не оставим, будь уверена. А насчет отца твоего, - Марта вздохнула, - как-нибудь это все устроится».

Джоанна помялась и взяла ее руку: «Спасибо вам, тетя Марта». Женщина посмотрела на синий алмаз, что блестел на пальце. «Я не в первый раз из Франции людей вывожу, - бодро заметила Марта, - все получится».

Мадлен  все махала карете, а потом ощутила у себя на плечах теплую руку.

-У нас общие внуки будут, сватья, - ласково сказала Тео. «Пойдемте, позавтракаем, рано же поднялись.  Мужчин спать отправим, устали они, а сами посидим, поболтаем».

Герцогиня вытерла глаза: «Мадам Тео, если мой муж появится, у вас…»

-Скажем, что и в глаза никого не видели, - пожала плечами Тео. «И я тоже, - Мадлен поднималась по лестнице, - сделаю вид, что Джоанна просто сбежала. Грех лгать, конечно, да еще и мужу, но что же делать. Как все успокоится, вернутся они».

Она пригладила наскоро причесанные волосы. Запахнувшись в шаль, Мадлен прошла в открытую Теодором дверь квартиры.

Дофин окунул перо в чернильницу и размашисто расписался внизу листа.

-Расстреляйте всех, - граф д’Артуа поднялся и Джон сразу же встал. Дофин потрещал костяшками длинных пальцев: «Франция не обеднеет от потери этих пяти десятков человек, поверьте. Так же поступайте впредь, с любым тайным бонапартистом, что попадет к вам в руки. На их террор мы будем отвечать своим террором. Я очень доволен вашей работой, месье Жан, - дофин потрепал его по плечу, - так и напишу моему царственному брату, принцу-регенту. В осеннем наградном листе мы вас не обойдем, разумеется, - дофин коротко улыбнулся. Джон поклонился: «Осенью я должен быть в Вене. Слава Богу, пусть кто-нибудь другой занимается облавами».

Когда дофин вышел, Джон посмотрел на список приговоренных к смертной казни. Герцог сказал себе под нос: «Доверенное лицо Наполеона мы так и не поймали. Расстреливаем людей, что дома хранят портрет Бонапарта, вот и все их преступления».

Он посмотрел за окно. Отпив остывшего кофе из оловянной чашки, с отвращением толкнув ногой холщовую койку, Джон пробормотал: «Пятый день здесь сижу, даже Марту не проводил. Хватит,  повидаю семью, нельзя Мадлен так отпускать, - он, внезапно, улыбнулся. Посмотрев на свой простой хронометр, Джон вздохнул: «Все равно, зайду к ним. Для очистки совести».

Герцог запер дверь кабинета, и сказал невидному человеку, что читал Mercure de France, устроившись на деревянном стуле:

-Завтра вернусь, месье Поль. Что пишут? - он кивнул на газету.

-Публичная лекция месье Корнеля и месье Тенара, нашего знаменитого химика, - месье Поль гордо указал на объявление. «В Сорбонне, послезавтра. Народу набьется - не протолкнешься. Они будут опыты демонстрировать, - француз прочитал по складам, - с  новыми элементами».

-Новые элементы, - Джон сбежал по лестнице во двор Тюильри. «Надо будет дома поговорить с другом Питера, мистером Дэви. Химик, работает над новой лампой для шахт. Нам нужны газовые гранаты, Теодор мне рассказывал об отравляющих веществах. Можно их использовать вместе с воздушными шарами, так поражение противника будет массовым. Не то, чтобы мы собирались воевать, но на всякий случай. Теодор…, - герцог поморщился и тряхнул коротко стриженой головой: «Зайду к ним».

В передней на набережной Августинок пахло розами. Он услышал ласковый голос Тео: «Сейчас продолжим, Юджиния».

Она  вышла к нему и ахнула: «Джон! Вот уж редкий гость! Мы с Юджинией репетируем. Дофин устраивает маленький вечер, для узкого круга. Раз Марта уехала, то ее дочь  мне будет аккомпанировать. Ты останешься на ужин? - гранатовые губы улыбнулись. «У нас отличные куропатки и свежий салат».

-Нет, нет, - отчего-то покраснел Джон, - я ненадолго. Мне с твоим мужем надо переговорить.

-Они в библиотеке, - Тео посмотрела ему вслед. Джон, не оборачиваясь, подумал: «Она актриса, конечно.  Почти сорок лет на сцене. Ей нельзя верить, она кого угодно вокруг пальца обведет».

Отец и сын сидели напротив друг друга за большим, дубовым столом, дверь комнаты была приоткрыта. Джон  усмехнулся: «Похожи, как две капли воды, конечно». Петя  обложился книгами. Джон увидел у него в руках: «De la constitution française de l’an 1814».

-Бурбоны аббата Грегуара ненавидят, - вспомнил Джон. «Даже больше Наполеона, пожалуй. Конечно, он аболиционист, сторонник всеобщего избирательного права, да еще и указывает на недостатки  новой конституции, в этой своей брошюре. Интересно, я и не думал, что младший сын Теодора политикой занимается, в его возрасте».

Федор поднялся: «Петя, сходи, кофе нам свари, пожалуйста».

Он указал Джону на кресло перед мраморным камином. Поставив перед ним шкатулку для сигар, мужчина заметил: «Надо бы слуг нанять, конечно, но все никак руки не доходят. Тео сама готовит, а иногда Натаниэль приходит, помогает. Знаешь ты, что он обручился?»

Джон закурил и махнул рукой: «Я последние пять дней, с тех пор, как Марта уехала, из дворца не выхожу. А что за девушка? - он выпустил сизый дым.

-Хорошая девушка, - улыбнулся Федор. «Мадемуазель Бланш, с Мартиники. Тоже цветная, хотя по ней, как и по Нату, не скажешь. Они в сентябре в Бостон плывут, там обвенчаются».

Джон посмотрел в искренние, голубые глаза: «Теодор…, Скажи мне, вы совершенно точно не знаете о том, где сейчас капитан де Лу?»

Федор пожал мощными плечами, - он был в домашней, бархатной куртке. «Записки никакой не было. Думаю, на Эльбе он, вместе с Бонапартом. Раз туда можно ездить…, - он вопросительно посмотрел на Джона.

-Можно, я же говорил, - герцог все курил, глядя на золотистый закат в окне.

-Осенью и поедем, - бодро заметил Федор. «Заодно твоих родственников увидим. Что это ты, - он принял от младшего сына серебряный поднос, - решил Мишеля к смертной казни приговорить, а? - Федор разлил кофе и склонил голову набок. «На всякий случай, что ли?»

-Не я, а дофин, - коротко заметил Джон. «В общем, вы знайте, если он во Франции появится, то его ожидает расстрел».

-Мы читать умеем, - отрезал Федор, - все газеты об этом написали. Однако, - он взглянул на Джона, - мы его не видели, конечно.

Когда дверь передней закрылась, Петя, восхищенно, сказал: «Лихо ты врешь, папа».

-Я двойным агентом был, дорогой мой, - пробурчал Федор, - на отца его покойного работал, а иезуиты шутить не любили. Так что, если бы я  не умел врать, не выжил бы. Ладно, - он потянулся, - пора и за стол. Потом проводишь мадемуазель Эжени, - он подмигнул сыну, - на рю Мобийон,  раз Изабелла и Джованни сегодня во дворце. Мне еще надо к лекции готовиться.