Антония открыла рот - сталь грела даже на расстоянии, переливалась золотом. Девочка вспомнила воздушный шар, что повис над зеленой равниной, искры полуденного солнца в рыжих волосах матери, и ее веселую улыбку.

-Я тебя люблю, мамочка, - сказала она. Темные глаза матери отчего-то заблестели. Констанца, поцеловав белокурый затылок, вздохнула: «Я тебя тоже, милая»

Антония оправила свою замшевую, с бахромой, расшитую бисером, индейскую юбку. Сунув ноги в мокасины, девочка  вышла в звездную, теплую ночь.

Сакагавея сидела на пороге барака, дымя короткой трубкой. «Ей всего шестнадцать, - вспомнила Антония, - а она в экспедицию идет. И не боится. Хотя она индианка, конечно».

Девушка передала ей трубку, Тони затянулась: «Зачем ты с ними идешь?»

Темные глаза индианки усмехнулись. Сакагавея  ответила, подбирая слова: «Муж. Жена идет, куда муж».

Тони вернула ей трубку: «Моя мама не такая». Она посмотрела в сторону палаток: «Мама сегодня пишет, велела нам самим спать ложиться.  Она придет на рассвете, разбудит нас, и купаться пойдем».

Сакагавея помолчала: «Рыжая лиса. Ее так называют, - она махнула рукой на запад, - там». «Лиса другая, - индианка погладила Тони по голове, - ты на нее не похожа».

-Почему это я не похожа? - обиженно пробурчала себе под нос Тони и зевнула: «Пора спать». Она подняла голову и посмотрела на сияние Млечного Пути.

-Когда-нибудь, -  подумала Тони, - человек полетит к звездам. Только как? Мамочка рассказывала о паровой тележке, что дядя Майкл построил. Мистер Фултон сейчас делает паровое судно для Бонапарта. Но ведь надо оторваться от земли, преодолеть силу притяжения..., - Тони подобрала палочку и стала чертить в пыли.

-Птица, - одобрительно заметила индианка.

-Понаблюдаю  за их полетом, - напомнила себе Тони. «А еще лучше - подстрелю одну и препарирую, Дэвид мне поможет».

Она взвесила на руке маленький, изящный пистолет, что ей подарила мать: «Из такого грифа не подобьешь. Возьму ружье у дяди Хаима».

Тони в последний раз затянулась трубкой и пошла в барак.

Констанца сидела на груде одеял, положив блокнот на обнаженное, белое колено.

-Итак, - она быстро писала, - сорок три смельчака из Корпуса Открытий, во главе с капитаном Льюисом и лейтенантом Кларком, через две недели отправляются вверх по реке Миссури.Они первыми из американцев пересекут нашу страну по суше и дойдут до побережья Тихого океана. Штурманом экспедиции назначен герой Северо-Западных территорий, лейтенант Хаим Горовиц...- он отложила перо и потрепала светлые волосы Хаима: «Теперь долго не увидимся».

-Два года, - он лежал рядом, отпивая ром из оловянной фляжки, рассматривая карту. «Тони отлично поработала, - сказал он одобрительно. «Все очень аккуратно. Только это, - Хаим вздохнул, - все равно неточные сведения..., Мало ли что индейцы говорят».

-Говорят, что за Миссисипи видели Черного Волка, - усмехнулась Констанца. Она была в одной короткой, холщовой рубашке, рыжие, подстриженные волосы падали ей на плечи.

-Даже и не думай, - коротко сказал Хаим. «Нельзя ездить на запад одной, это опасно».

Констанца только улыбнулась и захлопнула блокнот:

-Я разрешаю тебе меня сопровождать, если ты  настаиваешь, лейтенант Горовиц. Встретимся дней через пять, - она  указала на карту, - здесь. Мне надо увидеть все своими глазами. Как только я вернусь в Нью-Йорк - начинаю книгу, читатели ждут. Обещаю, если я встречу Черного Волка, я не буду брать у него интервью, - женщина рассмеялась.

-Он и по-английски не говорит, - пробурчал Хаим. «Хотя ты же знаешь сиу».

-А он сиу? - заинтересовалась Констанца. «Они на севере живут, к западу от Озер. Что он здесь делает?»

-Да  Господь его знает, кто он такой, - раздраженно отозвался Хаим. «В прошлом году, по слухам, у него была тысяча воинов. Он сжег пять шошонских деревень, и вообще, - мужчина повел рукой, - мешал нам, как ты помнишь. Но я с ним разделаюсь, обещаю, рано или поздно, - Хаим перевернулся на спину и потянул ее за руку: «Иди сюда».

Констанца сняла рубашку. Раздвинув ноги, откинувшись назад, она простонала сквозь зубы: «Да..., Еще, еще...»

-Сколько угодно, мистер Констан, - услышала она смешок. Потом Хаим, удерживая  ее в руках, шепнул: «Ничего не делай. Дай мне тобой заняться».

-Не буду, - Констанца провела губами по его загорелому, со шрамом от ранения плечу. Она вспомнила бесконечную, жаркую, летнюю равнину за рекой Огайо и свой веселый голос: «Вы как хотите,  лейтенант Горовиц, а я  искупаюсь. Подержите лошадей».

Она долго плавала в теплой, чистой воде. Отряхнув короткие волосы, выйдя на берег, Констанца, обнаженная, коснулась рукой его плеча - юноша сидел, наклонившись над блокнотом, быстро чертя карту.

-Миссис Вулф, - потрясенно пробормотал тогда Хаим, подняв серые глаза. «Миссис Вулф, что...»

-Потом он уже ничего не говорил, - усмехнулась про себя Констанца. «Девятнадцать ему тогда было.  Славный мальчик, многому научился. Ничего, мы с ним еще встретимся».

Она уронила голову ему на плечо. Застонав,  Констанца тяжело задышала: «Так хорошо, милый, так хорошо...»

Хаим удовлетворенно улыбнулся. Они, покурив, устроились под одеялами.

Констанца лежала, поглаживая его светлые волосы, и вспоминала спокойный голос мужа: «Все очень просто, запоминай. Вице-президент Берр вызовет Гамильтона на дуэль, летом. Тебе надо будет подменить пистолеты. Их прямо сюда принесут, просто Гамильтона при этом быть не должно».

-Не будет, - Констанца затянулась сигаркой. Подождав, пока муж разольет кофе, - они лежали в постели, приняв от него чашку,  женщина недоуменно заметила: «Гамильтон все равно будет стрелять в воздух. Зачем вам нужно затевать  эту мороку с пистолетами?»

Дэниел забрал у нее сигару  и выпустил дым: «А вдруг не будет? Нельзя рисковать. К тому же, после того, как Берр убьет Гамильтона, нам надо будет убрать Берра, дорогая. Ты нам в этом поможешь, - он поцеловал рыжие волосы.

-Ты после покупки Луизианы все равно не станешь госсекретарем, - заметила Констанца. «Мэдисон не собирается подавать в отставку, так что..., - она развела руками. Дэниел, отставив чашку, обняв ее, прижав к постели,  рассмеялся: «А я и не хочу становиться госсекретарем. Я, дорогой мистер Констан, мечу выше, гораздо выше».

Она почувствовала его длинные, умелые пальцы и томно велела: «Ты мне должен привезти из Парижа все последние сплетни о Бонапарте. И обязательно встреться с Иосифом. Передай наши письма, и узнай у него, что с наследником Наполеона, ждать ли?»

-А как же, - уверил ее муж. Констанца, целуя его, положила руки на русую, в легкой седине голову: «Хорошо, что я написала  летом  аффидавит. Когда  Тони исполнится восемнадцать, я ей сама все расскажу. Если доживу. А если не доживу - ее вызовут к адвокату. В трастовом фонде, что папа основал -  пятьдесят тысяч долларов. Дэвида Дэниел обеспечит, за него можно не волноваться. А Тони получит имение и эту квартиру, по папиному завещанию».

Сейчас она посмотрела на спящего мужчину. Удобно устроившись на боку, Констанца потянулась за пером и чернильницей.

-Погоня за Черным Волком, - быстро написала Констанца. «Глава первая. О, читатель, перед моими глазами открывается величественная панорама реки Миссисипи...»

Маленькая, тонкой кожи палатка стояла в распадке между двумя холмами. Небо - огромное, сверкающее звездами, простиралось над прерией, в темноте был виден слабый огонек костра. Равнина шуршала свежей травой, пахло весной, теплым,  тихим  ветром с юга. Человек, что сидел у огня - темноволосый, в замшевых, с бахромой брюках, и такой же куртке, - поднял голову и прислушался.

Сняв с огня грубо выкованный котелок, он перелил  остро пахнущую жидкость в кожаный бурдюк, и откинул полог палатки.

Старик, что лежал на шкурах, - еще мощный, широкоплечий, с длинными, седыми волосами, едва приподнял голову и слабо улыбнулся: «Оставь, мальчик. Не надо. Пора и...- он махнул рукой.