Он чиркнул кресалом и вздохнул: «Майкл отправляется с вами, я слышал. Он всего на два года меня старше».

-Вот именно, - Джон, как ребенка, погладил его по голове. «Твоя мама бы первая запретила тебе появляться во Франции, милый. Думаешь, ей легко тебя будет потерять?»

-Я хорошо стреляю, - все упрямился Тедди, - и французский у меня, как родной. И Париж я знаю, я там….

-Да это все понятно, - Джон забрал у него сигару и затянулся: «Отменные. Впрочем, у тебя отличный вкус, дорогой мой, - он одобрительно посмотрел на замшевую, цвета табака куртку, и высокие сапоги из мягкой кожи. «К тому же, - он потрепал юношу по плечу, - ты наследник Бенджамин-Вулфов, не забывай».

-А если мама….- начал Тедди, но Джон приложил палец к его губам: «Все будет хорошо. Просто поверь мне. Летом ты увидишь и маму, и Элизу, и своего отчима, то есть, - мужчина усмехнулся, - моего отца. Может, они к выпускной церемонии еще успеют, и услышат, как ты выступаешь. О чем будешь говорить? - поинтересовался Джон.

-Народное волеизъявление как механизм демократического устройства общества, - отчеканил Тедди и ухмыльнулся: «Я американец, мне можно. Буду доказывать, что необходимо всеобщее избирательное право - вне зависимости от расы и религии. А ты о чем говорил? Ты же был королевским стипендиатом, - вспомнил Тедди.

-Я, - усмехнулся Джон, - говорил о том, как нам удержать колонии, дорогой брат.  Tempora mutantur et nos mutamur in illis, - он вскочил: «Пошли, возьмем Дэниела и порыбачим, вечером тут отличный клев. Эти, - он кивнул на дом, - будут свою паровую тележку обсуждать, а мы подышим речным воздухом.

Тедди взглянул на закатное небо: «Только бы у них все получилось».

Два всадника медленно ехали по узкой тропинке. Утренний лес был тихим, на траве сверкали капли росы. Наверху, в кронах деревьев, курлыкали голуби. Мораг, в темно-красной амазонке, внезапно свернула направо и позвала: «Тедди, смотри! Тут ручей».

Она спешилась, и привязала лошадь к дереву, вглядываясь в прозрачную воду: «Вот, все и уехали, даже Майкл. Но ты не волнуйся, - Мораг обернулась и положила маленькую руку ему на плечо, - все будет хорошо, Тедди. Обязательно».

Юноша вздохнул и нехотя ответил: «Понимаешь, я ведь не ребенок, мне семнадцать лет почти…, И только подумать, что я должен тут сидеть, ждать…- он, в сердцах, ударил кулаком по стволу дуба, какая-то птица вспорхнула  в небо. Мораг тихо сказала, все, не убирая руки: «Мы ведь можем ждать вместе, Тедди…Ты же знаешь, я всегда тебе помогу, всегда….»

-Ты очень добра, - он закашлялся и отвел глаза. Она стояла совсем рядом. Тедди увидел кружева в вырезе ее платья. Мораг часто, взволнованно дышала. Подняв руку, потянувшись, девушка  погладила его по щеке.

-Зачем? - еще пронеслось у него в голове. «Нет, нельзя, нельзя, я ведь ее не люблю…»

Но было поздно, - она уже была у него в объятьях, она шептала что-то ласковое, привлекая его к себе. Тедди, забыв обо всем,  обняв ее, - вдохнул тонкий, неуловимый запах чего-то свежего, весеннего, - прохладной, терпкой травы.

Он сжал зубы. Разрывая кружево, приникнув губами к маленькой груди, Тедди еще успел услышать ее стон: «Я вся, вся твоя…»

Они лежали, не глядя друг на друга. Тедди, присев, потер лицо руками: «Прости, пожалуйста…, Это…»

Мораг, даже не оправив юбки, одним быстрым, неуловимым движением очутилась рядом с ним. Обняв его за шею, девушка шепнула: «Это любовь, Тедди. Мы с тобой любим друг друга». Она приложила губы к его уху: «Можно убежать, пожениться в Шотландии…»

-Нет, - он, было, подумал, что надо отодвинуться, но Мораг была так близко, что Тедди чувствовал теплый, влажный жар  ее тела у себя под пальцами. Проведя губами по ее шее, слыша, как бьется ее сердце, юноша  повторил:

-Нет. Я не буду оскорблять твоих родителей, дядю Джованни - он твой опекун, мою маму…, Так нельзя, Мораг. Я дождусь, пока приедут мама и Джон, и сделаю официальное предложение.

-Да! - томно подумала девушка. «Повременим, ничего страшного. Он свое слово сдержит». Она ласково поцеловала его: «Я буду ждать столько, сколько надо, любимый».

Тедди  покраснел: «Господи, какой я мерзавец. Она ведь была девушкой, - чистой, невинной, а теперь…, Теперь я просто должен на ней жениться, обязан. Мама поймет, я знаю».

Она все обнимала его, прижимаясь к нему маленькой грудью. Тедди, стиснув зубы, велел себе: «Нельзя! Когда вы поженитесь, тогда…»

Но Мораг уже ложилась на спину, увлекая его за собой, уже раздвигала ноги, ее угольно-черные волосы разметались по свежей траве. Тедди, раздеваясь, отбрасывая одежду, услышал шорох моря, и шепот той, другой: «Я так люблю тебя, так люблю!»

-Это не она, - горько понял Тедди. Мораг, приподнявшись, застонав, чувствуя, как он расстегивает пуговицы на ее платье, крикнула: «Я люблю тебя!»

-Да, -  Тедди увидел, как белеет ее тело среди высокой, мягкой травы, - любишь.

Он подавил вздох. Наклонившись, юноша поцеловал ее: «Пусть будет так».

Сэмуэль Берри протирал стаканы за стойкой. В «Золотом Вороне» было тихо, в распахнутые окна дул свежий, прохладный ветер с моря.

-Пора и на покой, - подумал Берри, полюбовавшись сиянием стекла. «Мальчик пусть за дело берется, а я с внуками возиться буду. Уже трое, - он почувствовал, что улыбается, - хороша эта француженка оказалась. Они, конечно, такие же англичане, как и мы. Две сотни лет тут живут. Все равно - Фошоны. Значит, французы».

Со двора раздался стук копыт. Невысокий, светловолосый мужчина, просунул голову в дверь: «Мистер Берри?»

 -Глаза, - вспомнил Берри. «Пятнадцать лет прошло, а они все такие же».

Он вышел из-за стойки  и раскрыл объятья: «Давно не виделись, ваша светлость. Добро пожаловать. Никак, - Берри подмигнул ему, - на рыбалку собрались?»

-Да, - Джон рассмеялся, - я слышал, в Бретани она хороша. Что, мистер Берри, - он взглянул на кусок корабельной обшивки, что висел на стене, - все еще показываете посетителям записку Ворона?

-А как же, - кабатчик приосанился, - и сын мой будет показывать, и внук..., У меня уже трое, внуков, - гордо добавил он.

-Вот и мои товарищи, - Джон повернулся. «Мистер Питер Кроу, и его сын, Майкл. Тоже порыбачить захотели. Перекусить у вас найдется что-нибудь, мистер Берри?»

-Кроу, чьи шахты в Корнуолле, - заметил Берри, пожимая руку Питеру. «Вы в наших краях человек известный. А перекусить, - он стал загибать пальцы, - пирог с бараниной и устрицами, последние доедаем, и суп, французский, моя невестка готовит. Биск называется. Хлеб свежий, сегодня пекли. Вам вина или эля? - спросил он, обмахивая тряпкой деревянный стол.

Джон блаженно вытянул ноги  и взглянул на Питера: «Бутылку белого, хотя вы, мистер Берри, наверное, втридорога за нее дерете...»

-Так война, ваша светлость, - Берри развел руками. «Это еще из старых запасов..., - он осекся и покраснел.

-Из тех запасов, что капитан Джек Фэрфакс доставляет из Сен-Мало, - заметил Джон. «Вот, казалось бы, - он повернулся к Питеру и Майклу, - французские товары запрещены к ввозу. Да и вообще, - откуда их взять, побережье патрулируют военные корабли. Однако же в любой таверне отсюда до Грейт-Ярмута, если хорошенько попросить, можно достать и бордо, и бургундское. И в Лондоне, конечно, тоже, - Джон махнул рукой: «Ладно, Господь с ним, мистер Берри, война войной, а людям жить надо».

-Вот именно, ваша светлость, - пробурчал кабатчик. «Я сейчас пошлю слугу за Джеком. Он тут неподалеку живет. «Молния» его готова выйти на рыбалку, - Берри со значением поднял бровь.

-А мне эля принесите, - распорядился Джон. «Лучшего английского эля, я теперь его долго не попробую. Сестра моя привет передает, - он, неожиданно, улыбнулся. «У нее все хорошо, дети растут, старшему моему племяннику уже тринадцать этим годом».

-Вам тоже жениться надо, - неожиданно сказал Берри и тут же покраснел: «Простите, ваша светлость».