-Отправьте мальчика на Ганновер-сквер, - попросила Мэри, оставив на стойке письмо и серебряную мелочь, - особняк мистера Кроу. Для миссис Изабеллы ди Амальфи.

Она вернулась в карету: «На плимутскую дорогу, пожалуйста».

Остановив экипаж перед невидным постоялым двором, расплатившись, Мэри посмотрела на запад. Солнце медным диском висело в  закатном небе,  метались, кричали чайки. Она, чему-то улыбнувшись,  потянула на себя хлипкую дверь.

-Комнату на час, ножницы, и лошадь, -  велела девушка. Мэри орудовала ножницами перед тусклым, старым зеркалом и считала в уме:

-Двести миль до Плимута. Через два дня я уже буду там. Сегодня среда. Они только в воскресенье выедут. Хватит времени на то, чтобы найти этого капитана Фэрфакса - он, наверное, родственник тому Фэрфаксу, о котором дядя Иосиф рассказывал. Найти его, и наняться на корабль. Французский  язык у меня, как родной, спасибо папе. Все будет хорошо.

Невысокий, смуглый юноша встряхнул коротко остриженными, кудрявыми волосами. Накинув холщовую куртку, подхватив саквояж, он  выбежал во двор.

-Поели бы, мистер, - недовольно сказал слуга, передавая ему поводья гнедого жеребца.

-В Плимуте поем, - юноша рассмеялся. Ловко вскочив в седло , он погнал коня быстрой рысью на юго-запад. Над полосой заката, в зеленоватом, прозрачном небе, уже была видна молодая луна.

-Уважаемый мистер Бромли, в случае моей смерти распоряжения по исполнению завещания остаются в силе, с одним изменением - единственным душеприказчиком, а также опекуном над капиталом, до достижения моим сыном Майклом совершеннолетия, становится мистер Джованни ди Амальфи, - Питер расписался. Нагрев сургуч, он приложил свою печать.

-Правильно, - смешливо сказал Джон, гладя крупного, черного, холеного кота, что раскинулся у него на коленях.

-А то вдруг я тоже  из Франции не вернусь. Жалко, - он потянулся. Гато с недовольным мяуканьем соскочил на персидский ковер. «Род  может прерваться. Надо было мне раньше жениться. Хотя, - мужчина развел руками, - таких женщин, как моя мачеха, редко встретишь, а другая  меня не вытерпит».

В библиотеке было тихо, пахло - неуловимо, тонко, - розами. Джон, подняв глаза, увидел Изабеллу и Дэниела. Они, сидя на скамейке в саду, о чем-то  разговаривали.

-Жениться, - рассеянно сказал Питер. Он  почувствовал, как заныло сердце - там, под сюртуком, под  рубашкой, рядом с аккуратным шрамом. Питер вспомнил, как, вынырнув из тяжелого, опиумного сна, он услышал веселый голос профессора Бойера: «Все прошло удачно, месье Кроу. Пуля не задела никаких важных сосудов. Просто место такое, - хирург пожал плечами, - опасное, сердце рядом. Я его видел, кстати, - Бойер снимал измазанный кровью фартук.

-Кого? - выдавил из себя Питер, разомкнув пересохшие губы.

-Ваше сердце, - ласково ответил Бойер. «Оно у вас отменное. До ста лет проживете, месье Кроу. Конечно, - профессор усмехнулся, - если у вас больше не случится всяких там дуэлей. А теперь, - он вытер со лба Питера холодный пот, - вам надо лежать. До осени. Потом я вам разрешу сесть, ходить, а на Рождество  уедете в Англию».

Питер подвигал правой рукой. Неожиданно для самого себя мужчина улыбнулся: «А писать мне можно, профессор? И читать?».

-Ради Бога, - отозвался Бойер. «Так даже веселее выздоравливать будет. Что, - он стал мыть руки в тазу, - хотите, раз  у вас досуг появился, провести время за книгами?»

-Отнюдь, -  хмыкнул Питер, - у меня дело, профессор Бойер. На меня двадцать тысяч человек работает - от Лидса до Бомбея, и от Корнуолла  до Кантона. Буду управлять им из Парижа, раз уж такое , -  он скосил глаза на повязку, - со мной случилось.

-И неплохо управлял, - усмехнулся он. Сердце все побаливало. Питер понял, что думает о ней. У нее были бронзовые, падающие на плечи волосы, зеленые, веселые глаза. Она наклонялась над его изголовьем и подносила к губам ложку с бульоном.

-Да я бы и сам..., - попытался запротестовать Питер.

На него повеяло жасмином. Твердый голос сказал: «Нет, дорогой мой. Я установила дежурство, мы с Элизой и Тео будем меняться.  К Рождеству оправишься, не сомневайся».

-Оставь, оставь, - велел он себе. «Даже если она жива, она тебя никогда не любила. И не полюбит».

-Майкл, - закончил он бодро, надписывая конверт, - остается наследником. Впрочем, он, скорее всего, наймет управляющих, для торговли. Он в этом совсем не разбирается, в отличие от инженерного дела.

Джон отворил большие окна, что выходили в сад. Присев на широкий подоконник, он раскурил сигару.

-А ты, я вижу, - ядовито заметил граф, - из Франции собрался в гробу возвращаться.

-Учитывая, чем закончилась моя последняя поездка туда..., - начал Питер, но  Джон улыбнулся:

-Ерунда. Съездим в Вандею, привезем всех домой, а месье Робеспьер не переживет этого лета, слишком многим он насолил. И твои деньги  помогут.

-Жаль, что я не посмотрю на то, как ему будут отрубать голову, - заметил Питер. «Ничего, в газетах прочитаю. Так ты думаешь, твой отец, и, - он заставил себя произнести ее имя, - и Марта…, они живы?»

-Больше, чем уверен, - ответил Джон. «Папа не мог просто так погибнуть. Все будет в порядке, - он стряхнул пепел и крикнул: «Пошли пить чай!»

-Кузина Изабелла хочет показать мне свою мастерскую, - Дэниел подал ей руку, - мы к вам присоединимся.

Дэниел взглянул на изящный, чуть покачивающийся стан женщины, на белоснежную кожу декольте, - на ней было перехваченное под грудью платье, из зеленовато-серого, в цвет глазам, шелка. Он  спросил: «Вам нравилось в Марокко, кузина Изабелла?»

-Очень, - она погрустнела. «Жаль, что его величество..., мой отец, умер, так и не успев увидеть внука. Мы хотели повезти туда Франческо, однако он был еще маленький. Папа нам оставил большие деньги, - Изабелла вздохнула,- но ведь не это главное..., Он был удивительно благородным человеком, кузен Дэниел, умным, талантливым».

-Он опередил свое время, - согласился Дэниел, пропуская ее вперед, в просторную, занимающую весь верхний этаж дома, студию. На отполированном паркете лежали лучи солнца. «Конечно, - подумал Дэниел, - это опасно. Ее муж может вернуться. Но мне много времени не надо. Приеду из Франции и как следует, ей займусь, обстоятельно. Она очень, очень хороша, хотя и в возрасте, конечно. Он указал на искусно сделанную модель шахты: «А это что, рядом?».

-Рабочий поселок, - радостно сказала Изабелла. «Я, наконец-то, уговорила Питера строить жилье рядом с шахтами и мануфактурами. Типовое, оно недорого стоит». Изабелла подняла модель дома:

-Внизу кухня и гостиная, наверху три спальни. За домом участок, там можно выращивать овощи, поставить курятник..., Рабочие будут их арендовать по сниженной цене, а после десяти лет - смогут выкупить в собственность.  Здесь же, в поселке, будет начальная школа, кабинет врача..., - Дэниел положил руку поверх ее пальцев и наклонился:

-Я смотрю на вас и думаю - вы могли бы стать моей женой, кузина Изабелла..., Давайте попробуем представить, что так и случилось…, Я ведь уезжаю, и могу не вернуться. Я вижу, что вам этого хочется...

Он  вздрогнул и почувствовал лезвие ножа, упершееся куда-то пониже живота.

-Кузен Дэниел, - сказал холодный голос, - я сама делаю все эти модели. Ножом я владею отменно. И рука у меня верная. Вы лучше попробуйте представить, что вам делают обрезание, - Изабелла пошевелила лезвием. Он поежился -  струйка пота  потекла по шее.

-Потому что без этого вы бы не смогли стать правоверным, господин Даниял, - издевательски протянула женщина.

-И моим мужем, конечно, тоже. Очень хорошо, что сватовство провалилось, - Изабелла отступила от него, и отложила нож: «Я бы не хотела быть вашей женой, кузен Дэниел. Надеюсь, что...»

-Простите, -  он стиснул руку в кулак. «Такого больше не повторится, кузина».

-Очень хорошо, - сухо ответила женщина с порога. «Спускайтесь к чаю».

Он все-таки не выдержал, - зайдя в свою спальню, запершись,  он расстегнулся: «Белую. Я хочу белую женщину».