-И дети тоже - две дочери приемных, старшая уже взрослая совсем, шестнадцать лет, - она  посмотрела в сторону смуглой девушки в платье темно-синего шелка. Та тряхнула мелкими кудряшками и горячо сказала:

-Дядя Меир, после обеда мы с папой покажем вам карты. Я вас уверяю - канал до реки Гудзон преобразит штат Нью-Йорк, разовьет торговлю.  Мы сможем построить настоящий порт на реке Буффало…Вы же теперь депутат, - лукаво добавила Мэри, - вы должны заботиться о процветании ваших избирателей.

-В Иерусалиме с ней бы никто и говорить не стал, - Дина вздохнула про себя, - за гоя замуж вышла, и вообще…, А тут - все по-другому, конечно.

Из малой столовой донесся детский смех и мальчишеский голос: «Дебора, не надо есть пальцами, возьми вилку».

-Подружились, - заметил капитан Кроу. «Как только, - он взглянул на Иосифа и Аарона, -  Меира приведут к присяге, и вы Шавуот отпразднуете - двинемся в путь. Пока канал не прорыли, - он со значением посмотрел на зятя, - придется подниматься по реке Гудзон.  Там пересядем в экипажи, доедем до реки Буффало, а после этого – он развел руками, - дорога прямая».

Мирьям взглянула на живот Дины: «Ни о чем не волнуйтесь. Эстер отличная акушерка, я тоже. Довезем вас до озера Эри и рожайте на здоровье».

Дина посмотрела на блюдо, что поставил перед ней лакей: «Даже курица и то - я и не представляла, что так красиво ее подать можно».

-Кузина Мирьям, - спросила она, - а откуда ваш муж о Шавуоте знает?

Мирьям ласково посмотрела в сторону Стивена:

-Так девять лет вместе живем, кузина Дина. Он и к раввину ходил, перед свадьбой, все записал. Он у меня вообще, - Мирьям нежно рассмеялась, - все записывает. Что по дому надо сделать, что купить…Календарь каждый год заказывает, из Филадельфии, из синагоги. Мы с вами потом в Нью-Йорк вернемся, а так бы вы посмотрели - как мы Суккот отмечаем. К нам даже индейцы приходят.  Стивен шалаш строит - туда сотня человек усаживается. На День Благодарения тоже - всех соседей приглашаем. Вокруг нас уже целая деревня выросла.

Дина поймала взгляд мужа и улыбнулась ему. В темных глазах Аарона заиграл смех: «Рав Гершом уже меня попросил - пока я тут, свитки все проверить, мезузы тоже. И Талмудом я позанимаюсь, со старшими».

-Со мной, кузен Аарон, - попросил Меир. «Я учусь, конечно, когда есть время, но, - мужчина вздохнул, - не хватает его, конечно.  Раз уж вы приехали,…- Меир коротко кивнул лакею, и слуги стали разливать кофе, - и у меня все лето свободно, то я вас просто так не отпущу».

-Тебя, - поправил его Аарон. Иосиф заметил: «А я своей сестре помогать буду, в кабинете ее. И у вас на озере, кузина Мирьям, тоже - наверняка врачу дело найдется».

-Вот и славно, - заключил Меир, двери малой столовой распахнулись. Мораг сказала: «Мы уже поели, можно нам погулять в саду?»

Дина посмотрела на дочек - в шелковых, разноцветных платьях, с распущенными волосами, они о чем-то болтали с мальчиками Горовицей  и Элишевой. «А в Иерусалиме так нельзя, - отчего-то подумала она.

-Хаиму, их старшему, уже девять.  Ему запрещено с Рахели наедине оставаться, она его ровесница. И с Малкой тоже - хоть ей всего  пять. Тут никто и внимания на такое не обращает. Бедные мои девочки, в Париже качели увидели, и не знали, как к ним подойти. Дома и качели завести нельзя, нескромно.

-Конечно, - рассмеялись родители. Давид, подхватив маленькую Дебору на руки, крикнул:  «Не волнуйтесь, тетя Мирьям, мы за ней присмотрим».

Дети застучали ногами по лестнице. Эстер, поднявшись,  усмехнулась: «Милые кузины, пойдемте в мою гостиную, дадим мужчинам спокойно покурить. И сами, - шепнула она Джо, - тоже этим займемся».

Мальчики - в изящных, хорошо скроенных сюртучках, и бриджах, - облокотились на барьер галереи. «Вот - шепнул Хаим Рахели, что стояла рядом с ним, - тот человек, на возвышении, с молотком - это мистер Мюленберг, спикер Палаты Представителей. Он тут самый главный»

-Как король Людовик, в Париже, - неуверенно ответила девочка, оглядывая усаживающихся на свои места депутатов.

Натан закатил серо-синие, отцовские глаза: «Тут не монархия, тут республика. Соединенные Штаты Америки. Тут нет королей,  а главный у нас - президент, его избирают. У вас, в Иерусалиме, кто главный?»

-Раввины, - раздался голосок Малки. «Они все решают».

-И султан, - добавила Рахели, - хотя он далеко, в Стамбуле.

-Тут не так, - Элайджа подтолкнул Давида и улыбнулся: «У вас в Голландии тоже король».

-Штатгальтер, - мальчик все разглядывал американский флаг, что висел на деревянной стене. «Тут очень красиво, - вздохнул он, - мне папа сказал, что это здание тот же архитектор перестраивал, что вашу новую столицу  будет проектировать».

-Ага, - Хаим перегнулся через барьер и радостно сказал: «Вон папа!». «Месье Л’Анфан, - добавил мальчик. «Он друг дяди Дэниела, они сейчас вместе  на Потомак поехали. Начинают, пошли к родителям, - подогнал он кузенов.

Эстер посмотрела на светлые локоны сына: «Прав был Меир. Незачем ни мальчику, ни Дэниелу об этом знать. А для Меира -  оба они, и Хаим, и Натан, - его сыновья».

Иосиф наклонился к жене и  прикоснулся губами к нежному уху: «Ты на озере Эри, наверное, и на сушу сходить не будешь, любовь моя?»

-Буду, - так же тихо ответила ему жена, и незаметно пожала ему руку, - по ночам.

Джо улыбнулась. Иосиф велел себе: «Надо сказать. Она жена моя, часть меня - нельзя скрывать такое. Нет, - он  вздохнул, - сначала с Эстер посоветуюсь, у нее голова хорошая, разумная. Может, и подскажет - как все это лучше преподнести. Хотя куда там…, - он посадил Элишеву к себе на колени: «Слышите? Молотком ударили, сейчас заседание начнется».

Мирьям  шмыгала носом.  Приняв у мужа платок, она усмехнулась: «Ты не обращай внимания, все-таки это мой брат. Могли ли наши родители о таком подумать, мог ли Хаим покойный…»

Эстер сидела, сжав руки, слушая скрипучий голос спикера: «Мистер Горовиц, встаньте».

Он подхватил трость и прошел к возвышению - невысокий, прямой, в темно-синем сюртуке и белом галстуке.  «Еще не седой, - смешливо подумала Эстер. «Морщины, но у кого их нет. Какой он у меня красивый все-таки».

Ей  захотелось скинуть туфли и сбежать вниз - босиком, придерживая юбку, как там, в старом бостонском доме, там, где она лежала спиной на сундуке, прижимая его к себе, крича, чувствуя его поцелуи, слыша его лихорадочный, горячий шепот, а за окном шумел, раскачивался золотой клен.

Меир посмотрел наверх и подмигнул ей. «Вечером, - усмехнулась  Эстер. «Он, наверняка, после этого со своими армейскими друзьями будет встречаться. Мы все гулять пойдем, а вечером, после ужина…, - он все смотрел на нее. Эстер почувствовала, что краснеет.

-Люблю тебя, - одними губами сказал муж. Он стал повторять за спикером, подняв вверх правую руку: «Я, Меир Горовиц, торжественно заявляю, что я буду поддерживать и защищать  Конституцию Соединенных Штатов…»

На Уолл-стрит было шумно, ступени Федерал-холла купались в солнечном свете. «Как красиво, - вздохнула  Рахели, оглядывая оживленную улицу. «А в новом городе, так же красиво будет?»

-Обязательно, - рассмеялся Меир, погладив ее по голове. «Ой, - крикнула Элишева, - смотрите, кто это?»

Снизу раздалось блеянье ягненка. Маленькая группа мужчин в старых, потрепанных мундирах Континентальной Армии, расхохоталась. «Капитан Горовиц! - строго сказал один из них. «Почему не приветствуете полковника, забыли о военной дисциплине».

-Я и мундир никогда не носил, - сочно ответил Меир.  Подталкивая Аарона с Иосифом, он велел: «Пошли, это отличные ребята, начнем с виски, а там  посмотрим».

Он помахал рукой женщинам и погладил ягненка: «А тебя, приятель, мы по дороге вернем на ферму».

Рахели проводила их глазами и услышала шепот Хаима: «Когда папа был разведчиком, на войне, его называли Ягненком, понятно?»

Эстер заметила, как блестят глаза Дины и обеспокоенно спросила: «Кузина Дина, что такое?»