Мэри раздула ноздри. Подойдя к отцу, девочка тихо добавила: "Надеюсь, что ты сгоришь в аду. Убейте его, дядя Стивен".

Она вдруг покраснела: "Простите…тут же недалеко, я знаю дорогу к озеру. С Мораг все хорошо, не волнуйтесь. Я тут помогу, я с миссис Онатарио вернулась".

Девочка вышла. Стивен, сжав кулаки, наклонился над Кинтейлом: "Твоя дочь, а моя племянница, просит тебя убить, слышал? Так я и сделаю".

— Племянница? — тихо проговорил Кинтейл.

— Ты повесил мою сестру, — Стивен помолчал, — только сначала выстрелил ей в спину. Я — не ты, поэтому ты получишь пулю в лицо. Пиши, — он указал на бумагу, — признаю законнорожденной свою дочь Мораг Маккензи, двух лет от роду…

Когда он закончил, Стивен свернул листок: "Где мисс Мирьям Горовиц?".

Кинтейл молчал. Капитан, связав ему руки, выведя из вигвама, увидел Меира — тот сидел с перевязанной головой, привалившись к стволу сосны. Индианки складывали шкуры. Стивен наклонился к Меиру: "Я сам все сделаю. Ты сиди, ты же ранен".

Тот только опустил веки и выдохнул: "Спасибо".

Они ушли в лес. Меир, прислушавшись, вздрогнул — из-за деревьев раздался звук выстрела. Стивена долго не было, а потом Меир увидел его, — он возвращался по тропинке, отряхивая руки.

— Там и зарыл, — хмуро сказал Стивен, присаживаясь рядом. "И даже молитву прочитал, — он хмыкнул. "Он так и не сказал — где твоя сестра".

— Я вам покажу, — Мэри стояла перед ними. "Покажу, дядя, пойдемте".

— Подожди, — Меир попытался приподняться. Капитан Кроу вздохнул: "Сиди, пожалуйста". Он взял Мэри за руку. Та, крепко сжав его пальцы, подняв зеленые глаза, спросила: "Дядя Стивен, а можно я вас папой называть буду? И Мораг тоже, но если вы не хотите, то мы не…"

Он остановился, и, присев, обнял девочку: "Так и надо, моя хорошая. И ты моя дочка, и Мораг, и так будет всегда".

— Там, папа, — указала Мэри на яму, окруженную острыми кольями. Над ней кружились мухи. Мэри, помотав головой, шепнула: "Она там раньше была, тетя Мирьям. А потом он…увидел, как я ей еду приношу, и меня плетью избил. Я боюсь, папа, я не знаю, что с ней…, - Мэри подышала, сжав его ладонь. Стивен спокойно сказал: "Ты иди в лагерь, доченька. Я сам все сделаю. Не надо бояться".

Он подождал, пока Мэри скроется из виду. Заглянув вниз, побледнев, Стивен процедил: "Увидел бы я раньше это, лорд Кинтейл, — вы бы у меня не от пули умерли. Ладно, — он подтащил к калитке, прорубленной в кольях, веревочную лестницу, что валялась на траве, — хватит болтать, капитан Кроу, займись делом".

Они шли в хвосте отряда. Меир, уперев глаза в землю, сказал: "Она меня не узнала, Стивен".

Капитан Кроу нес ее на руках, — легкую, маленькую, завернутую в шкуру. Он погладил выстриженную клочьями голову, что лежала у него на плече: "Господи, как птичка, со сломанными крыльями. Бедная девочка, да как же она там выжила".

— Ты бы тоже не узнал, — сварливо сказал Стивен. "Мисс Мирьям оправится, и все будет хорошо, поверь мне. Ты сразу спускайся в каюту и ложись, ты много крови потерял".

Он шел, подгоняя людей, и все шептал: "Это ничего, мисс Мирьям, ничего. Сейчас вам надо спать и есть. Все это закончилось, и больше никогда не вернется. Просто отдыхайте".

Женщина подняла истощенное, серое, лицо и посмотрела на него — запавшими, синими, как озерная вода, глазами.

Капитан Кроу прижал ее к себе поближе, и пошел дальше — туда, где в бухте уже виднелись белые, развернутые паруса кораблей.

На откосе холма, над бесконечным, синим пространством воды, шелестели кроны сосен. Свежий, озерный ветер гулял на лужайке. Серые скалы спускались вниз, к белому, песчаному берегу небольшой бухты. Стоявший на якоре бот, со свернутыми парусами, покачивался на волнах.

Две женщины, в индейской одежде, высокие, молча, смотрели на берег. Миссис Франклин перекинула на спину седую косу: "Оправится она, Джейн. Видишь, и с братом разговаривает, и с девочками, и с нами тоже. А что одна ночует — так она два года в яме провела, бедное дитя. Понятно, что ей кошмары снятся, кричит она — незачем детей пугать".

Мужчина и женщина сидели на мелком песке. Меир повертел в руках шпагу, с золотым эфесом: "Стивен решил ее в Питтсбург не брать, от греха подальше. Все, сестричка, — он погладил кудрявые, отрастающие волосы, — осенью вернемся с тобой домой, будешь практиковать, все будет хорошо…, Да и война скоро закончится".

Мирьям стругала кинжалом какую-то палочку. Отложив ее, она взяла руку брата: "Бедный ты мой. Так жалко, и Эстер, и ребеночка…".

Меир привлек ее к себе, и обнял: "А ты, сестренка, обязательно замуж выходи, хочу племянников своих увидеть".

Тонкие пальцы задрожали, острый подбородок застыл. Мирьям, напрягшись, сжав зубы, подавила крик. Она просыпалась каждую ночь, видя покрытые кровью, уродливые останки, выныривая из кромешной черноты, где была пахнущая нечистотами яма, грубый, мужской смех, нависшие над ней смуглые, одинаковые лица. Она сидела в своем маленьком, стоящем поодаль вигваме, трясясь от страха, закрываясь руками, уткнув голову в колени — пока над лужайкой не вставало утреннее солнце, пока не начинали петь птицы.

Ничего не ответив, она встряхнула головой: "Миссис Онатарио и миссис Франклин тут остаются, с девочками".

— Стивену же помощь нужна, — ласково проговорил брат. "Тем более миссис Онатарио, сама знаешь, на одном месте не сидит, ездит она. За Мэри и Мораг ты не волнуйся, у них теперь настоящий отец есть, такой, как надо".

Меир посмотрел на свои исцарапанные, в следах от заноз, ладони. Смеясь, он поднялся: "Сейчас вернется капитан Кроу, и будет меня ругать за то, что я дерево для причала не распилил. Никогда бы не подумал, что из меня плотник выйдет. Плохой, конечно, это все, — он зачарованно взглянул на очертания большого, крепкого дома, что были видны на откосе холма, — Стивена рук дело, я так — помощник".

— Девчонки идут, — нежно сказала Мирьям, убирая кинжал в привешенные к поясу ножны.

Они шли, шлепая босыми ножками по мелкой воде. Мэри, подняв кожаный мешок, крикнула: "Мама Мирьям, земляника, очень много!"

— Мамой ее называют, обе, — подумал Меир, забирая нанизанную на прутик свежую рыбу. Сестра, держа девочек за руки, взбиралась на холм по узкой, вьющейся тропинке.

— Стивен говорил, что лестницу сделает, — хмыкнул Меир, вдыхая теплый ветер с юга. "Назовет это место Эри, как озеро. Бухты тут удобные, не зря французы за тем мысом еще давно форт построили. Он сейчас заброшен, конечно, но мы его восстановим. И реки есть, и вообще, — он улыбнулся, — хорошо тут.

Он поднял с камней рыбу и почувствовал, что проголодался. Сестра подошла к краю холма, и звонко крикнула ему: "Все есть хотят!"

— Я тоже, — рассмеялся Меир и стал карабкаться вверх.

Костер уже догорал. Меир, поднявшись, заметил: "Спасибо вам большое за обед, надо все-таки пойти, досками заняться".

— Что это там, — миссис Франклин нахмурилась, — девчонки кричат что-то?

Мэри бежала по лесной тропинке, таща за руку младшую сестру. "Папа вернулся! — восторженно, задыхаясь, сказала девочка. "У него столько всего, столько всего. Даже индейки, только в клетке".

— Она же куриц никогда не видела, — понял Меир. Он оглянулся — сестры уже не было у костра. Миссис Онатарио, увидев его глаза, только покачала головой.

— Телега дальше не проедет, — услышал Меир веселый голос капитана Кроу, — поэтому всем придется мне помогать, и моим сладким девочкам, — он усадил Мораг себе на плечо, и та восторженно завизжала, — тоже!

Стивен обвел глазами поляну, где стояло два вигвама — большой, женский и поменьше, для них с Меиром, и горько подумал: "Конечно, она же всегда уходит, в лес. Не говорит со мной, не смотрит на меня. Зачем я ей вообще нужен? Они сейчас с Меиром тут лето проведут, и уедут в Бостон. Я не еврей, старше ее, да еще и живу в глуши какой-то".