Она потянулась и стерла пепел с лица Федора: "Поехали, у тебя ожог на руке — надо его перевязать".

Марта оглядела гостиную и, повернулась к горничной: "Цветы доставят после обеда. Когда полотеры закончат в передней, пусть переходят сюда, а потом растворите окна — до вечера запах выветрится".

— Хорошо, мадам, — присела Мари и Марта, пройдя в столовую, проверив хрусталь и фарфор на столе, пробормотала: "Вроде все в порядке. Пятнадцать мужчин, пять дам — отлично".

— И я! — раздался сзади голосок Констанцы.

Марта наклонилась и поцеловала ее в лоб: "На демонстрации экспериментов ты, конечно, посидишь, месье Корнель ведь обещал познакомить тебя с месье Лавуазье, а потом — отправишься спать. Мы только к полуночи за ужин сядем".

Констанца скорчила рожицу. Подергав рукава своего шелкового, цвета желудей платьица, девочка осторожно спросила: "Тетя Марта, а этот плохой человек — больше никогда из тюрьмы не сбежит?"

— Никогда, — уверила ее Марта. "А второй, тот, что тебя похитил — сгорел в пожаре, так что больше бояться нечего. Видишь, и Тедди уже дома. Он проснется — сходите с няней, погуляете. Ты какую книгу сейчас читаешь? — Марта села на золоченый стул и пристроила девочку к себе на колени.

Констанца вдохнула запах жасмина: "Так хочется маму. Тетя Эстер замуж вышла, у нее теперь свои дети родятся, и тетя Марта тоже — наверное, обвенчается. Дядя Питер мне, как отец будет, но все равно- хочется маму".

— Джона Уэсли, об американской революции, мне дядя Дэниел ее дал, — Констанца поболтала ногой: "Тетя Марта, а вы хотите выйти замуж? Месье Корнель вас любит, и вы его тоже".

— Вот, — усмехнулась про себя Марта, — даже детей и то, — в заблуждение ввели.

— Месье Корнель мой друг, — улыбнулась она. Констанца закатила глаза: "Да, да, так всегда говорят, тетя Марта. А тетя Тео — с ней все хорошо?"

— Конечно, — Марта пощекотала девочку. "Она вчера уже и на сцену выходила, а сегодня — будет на вечере. Пойдем, Тедди, наверное, и проснулся уже".

Пока дети одевались, Марта зашла в гостиную. Мельком посмотрев на головы полотеров, она вернулась к себе в кабинет.

Марта присела к секретеру, и, взяв перо, написала: "Уважаемые господа! Сегодняшний вечер посвящен достижениям двух великих наук — физики и химии…"

От двери раздался кашель. Мужской голос сказал: "Мадам…."

Марта повернулась. Перо выпало из ее рук. Он стоял, прислонившись к двери, в рабочей, холщовой куртке, светлые волосы были коротко острижены, голубые глаза улыбались.

— Питер мне написал, — Марта заставила себя поднять перо, — что приедет надежный человек…за Констанцей.

— Мне кажется, — смешливо пожал плечами герцог, — что я, в общем, отвечаю этому описанию". Он закрыл дверь и добавил: "На будущее — не надо нанимать первых попавшихся на дороге людей. Это я себя имею в виду, конечно. Твоя горничная даже не спросила, как меня зовут".

— Мы брали работников через того подрядчика, с которым уже имели дело, — вскинула голову Марта. "Там кто-то заболел, скорее всего, поэтому вас и взяли так быстро".

— Полотер заболел, кучера застрелили…, - Джон подошел к окну и осмотрел близлежащие крыши. "А в результате получается пальба, пожары и, в общем — беспорядок. Я уже встречался с месье Корнелем, на рассвете, он мне все рассказал". Марта вдохнула запах ветивера и почувствовала, что у нее закружилась голова.

— Работаете вы с ним хорошо, — сварливо заметил герцог, — отлично работаете. Только надо быть осторожней. Верни Тедди в Арсенал, сегодня же.

Марта поднялась и встала рядом с ним.

Джон посмотрел на уложенные в высокую прическу, заколотые золотым гребнем волосы, на тонкую, белоснежную руку, украшенную синим алмазом. Платье на ней было темно-лиловое, шелк был расшит бронзовым кружевом.

— Мэтью сгорел, — твердо ответила Марта. "Сгорел, или задохнулся. Так что опасаться нечего".

Герцог посмотрел на часы, что стояли на камине, и велел: "Во-первых, не спорь со мной. Немедленно отправь Тедди с няней в Арсенал, прямо сейчас. Во-вторых, прикажи своей Мари открывать дверь только лично знакомым ей людям, и никуда не выпускать Констанцу. В- третьих, — надевай мужской костюм, бери лупу. Через час я буду ждать тебя на улице с лошадьми. Поедем, посмотрим — что случилось на том пожаре".

Он повертел в руках красивую китайскую вазу: "Никогда не надо делать поспешных выводов, Марта".

Джон искоса посмотрел на нее — на белых щеках играл легкий румянец. Она часто, взволнованно дышала, крохотный, золотой, играющий изумрудами крестик, висел среди жемчужных ожерелий, на стройной шее.

— Ты с ума сошел, — одернул себя герцог, — забыл, сколько тебе лет? Ты ее в два раза старше. Найди Мэтью, убей его, забери Констанцу и отправляйся домой. Нечего тебе тут больше делать. Пусть за этого Вулфа замуж выходит, когда война закончится — молодой парень, красивый, умный. Наверняка отличную карьеру сделает там, у них, в правительстве.

— А пол? — вдруг, дерзко, спросила Марта. Она улыбалась. "Как же пол, в гостиной, мистер Джон?"

— Месье Жан, — сварливо поправил ее герцог. "Готово там все, я руками тоже, — он помолчал, — умею работать. Собирайся, — он вышел. Марта, опустившись на кушетку у окна, посмотрела на утреннее, еще неяркое солнце, что вставало над крышами Левого берега. Звонили, перекликались колокола — Сен-Жермен-де-Пре, Сен-Сюльпис, и Марта вздохнула: "Видишь, по делам он здесь. Вот и все, и больше ничего не будет".

Она ощутила запах леса, — дымный, сухой, острый запах. В сердцах стукнув по обитому бархатом подлокотнику, Марта повторила: "Больше ничего не будет".

Джон привязал лошадь к дереву. Подождав, пока Марта спешится, герцог присвистнул: "Тут все дотла сгорело!"

— Когда мы уезжали, — мрачно сказала Марта, — она была в бриджах и охотничьей куртке, с убранными под шапку волосами, — уже крыша провалилась. Подвал, правда, камнем выложен, — она подобрала какую-то палку и брезгливо поводила ей по пепелищу.

Джон засучил рукава рубашки: "Сейчас я спущусь вниз и проверю, — что там осталось. Если найду какие-то кости — принесу".

Марта посмотрела на черный провал в середине пожарища: "Может, я с вами…"

— Ты последи, — Джон взглянул на пистолет в ее руке, — мало ли, вдруг твой муж действительно — выжил и где-то рядом еще бродит. Маркиза, кстати, собираются из Венсенского замка в Бастилию переводить — оттуда, никто еще не сбегал.

— И очень правильно, — угрюмо отозвалась Марта, провожая глазами его прямую спину.

Она присела на пенек и услышала грустные, далекие клики журавлей. Лес пылал золотом, в ярком, голубом небе не было ни облачка. Марта вспомнила осень в Акадии. "Вот так мы с папой охотились, — тихо сказала она. "Господи, накажи ты Мэтью, пожалуйста. Хватит людям страдать".

— Наказывать его придется нам, — раздался сверху сухой голос герцога. "В подвале чисто, туда огонь не дошел. Ящик валяется, взломанный. Ты очень вовремя ребенка с рю Мобийон услала. Такие люди, как твой муж, дорогая моя, — всегда выживают".

— Не называйте его моим мужем, — зло велела Марта, поднимаясь. "Он им никогда не был. Его отец, покойный, мистер Дэвид велел Мэтью жениться на мне — для вида. А сам жил со мной, и Тедди — от него родился. Я не могла ничего сделать — у меня был искалеченный отец на руках. Все, — она сжала губы, и помолчала: "Вам надо руки вымыть, тут ручей рядом".

— Подержи, — велел ей Джон, снимая через голову рубашку. Марта вдохнула запах дыма. Она отвела глаза: "У меня салфетка есть, потом вытереться можно. Только вода холодная".

— Это не страшно, — рассмеялся Джон. Марта сидела на берегу ручья, комкая его льняную рубашку, смотря куда — то вдаль, на рыжие листья деревьев.