Констанца увидела, что обвислые, покрытые аккуратно подстриженной щетиной, щеки судьи покраснели.

— А где ответчик? — громко поинтересовался судья. "Где сам мистер Эшли?"

— Суд вызывает мистера Джона Эшли! — трижды прокричал пристав.

Худой, суетливый мужчина с заметной лысиной положил руку на Библию. Констанца скривила губы: "Надеюсь, мне никогда не придется свидетельствовать в суде. Мало им в церкви этого фарса, так еще и сюда притащили".

Дэниел взглянул на испуганное лицо миссис Бетси. Мужчина едва слышно шепнул ей на ухо: "Что он отказался, это очень хорошо, судьи такого не любят".

Брамвелл слушал ответчика, сложив толстые, короткие пальцы, а потом прервал его: "Я бы мог вас сейчас приговорить к превентивному тюремному заключению, мистер Эшли. Мне не нравится, когда граждане нашего штата проявляют неуважение к требованиям суда".

— Ваша честь, я не считаю это требование законным, вот и все, — Эшли сжал губы. "Я купил эту рабыню обычным образом, на аукционе, у меня и расписка соответствующая имеется".

Кто-то из присяжных почесался. Констанца услышала явственное бормотание: "Блохи!"

— Суд вызывает истца, миссис Элизабет Фримен! — Натаниэль увидел, как мать робко подходит к Библии. Он ощутил прикосновение сильных, с чуть заметными мозолями, пальцев Салли. Муж и жена переплели руки, даже не смотря друг на друга. Нат, на мгновение, закрыв глаза, вздохнул: "Господи, не оставь ты нас. Ты же сам сказал, в Писании: "Провозгласите свободу по всей земле".

— Миссис Фримен, — судья снял очки, — что вас заставило подать иск об освобождении?

Темные, большие глаза женщины посмотрели в зал. "Уже седина у нее, — понял Натаниэль. "Мама, мамочка, неужели у нас не получится? Должно получиться".

— Я неграмотная, ваша честь, — тихо сказала миссис Фримен. "Однако же слышала, как Библию неграм читали. И тот закон читали, что в Массачусетсе главным будет…"

— Конституцию, — мягко сказал судья. Негритянка кивнула: "Ее, ваша честь. Там сказано, в самом начале: "Все люди рождены свободными и равными". Я подумала — разве я не человек? Разве по этому закону, и по закону Божьему я не могу получить свободу? Если бы сейчас мне сказали — мы тебе дадим одно мгновение свободы, мамаша Бетси, но потом ты умрешь — я бы с радостью приняла это одно мгновение, ваша честь — только бы предстать перед Создателем без оков своего рабства".

В зале наступила тишина, один репортер все скрипел карандашом. В раскрытые ставни был слышен ленивый, женский голос: "Гони эту корову сюда. Томми, ее доить пора".

— Спасибо, миссис Фримен, можете сесть — вежливо сказал судья. "Адвокат Вулф, вам слово".

— Господа, — Дэниел вышел из-за стола и взглянул на присяжных, — Конституция штата Массачусетс, — а я имел честь принимать участие в ее подготовке, — действительно, в своей первой статье гласит буквально следующее: "Все люди рождены свободными и равными, и наделены естественными и неотъемлемыми правами, такими, как право на жизнь и свободу, право их защиты, право приобретать, владеть и защищать свою собственность. Если подытожить, — право искать и находить свою безопасность и свое счастье.

— Тут, — мужчина положил руку на тонкую печатную брошюру, — в основном законе нашего штата, гражданами которого мы являемся, ни сказано, ни слова о том, что один человек может считаться собственностью другого человека. Таким образом, само состояние рабства попросту является антиконституционными и незаконным на земле Массачусетса. Поэтому мы считаем, что истец, миссис Элизабет Фримен, должна немедленно обрести свою свободу, гарантированную ей нашими законами.

Дэниел сел. Судья Брамвелл, положив перед собой большие руки, помолчал. "Господа присяжные, — наконец, сказал он, — я надеюсь, что в вашем обсуждении вы будете руководствоваться, не только буквой закона, но и его духом. Объявляется перерыв для принятия решения по данному делу".

Брамвелл поднялся. Констанца, повернув голову, — маленькая Марта так и спала, — тоже спрыгнула со скамейки.

Во дворе суда было шумно, ржали лошади, мужчины дымили трубками. Констанца, оглядевшись, — Натаниэль о чем-то разговаривал с адвокатами, — смело подошла к мужчине с блокнотом, что сидел на бревне.

— Здравствуйте, — сказала девочка, протягивая руку, — вы репортер из "Бостонской газеты?"

Мужчина поднял глаза. Констанца рассмеялась про себя: "Он же еще совсем молодой".

— Мистер Тредвелл, к вашим услугам, мисс, — он галантно поклонился и пожал маленькие пальцы. "Можно посмотреть, — Констанца опустилась на бревно и расправила платьице, — что вы записали?"

Она взглянула на испещренный странными символами блокнот и услышала смешливый голос Тредвелла: "Это стенография, мисс…"

— Констанца ди Амальфи, — девочка почесала нос: "Такому тоже — надо научиться".

— Мистер Тредвелл, а как стать репортером? — поинтересовалась Констанца. "Это трудно?"

— Надо писать о том, что тебе интересно, — серьезно ответил юноша. Пристав, появившись в дверях суда, крикнул: "Присяжные возвращаются!"

Дэниел занял свое место за столом, искоса взглянув на непроницаемое лицо судьи.

— Мистер староста, присяжные вынесли свое решение? — спросил Брамвелл.

— Да, ваша честь, — староста поднялся и передал приставу сложенный листок бумаги.

Брамвелл развернул его: "Решением суда присяжных округа Баррингтон, истец, миссис Элизабет Фримен не признается собственностью ответчика, мистера Джона Эшли, ни в настоящее время, ни во время ее, так называемого, приобретения. Миссис Фримен является абсолютно свободной. Она получает тридцать шиллингов в качестве возмещения ущерба за свое пребывание в рабстве, а также компенсацию за свой труд. Означенное возмещение и компенсация должны быть взысканы с ответчика, мистера Эшли".

Зал взорвался криками, люди захлопали, кто-то застучал сапогами по бревенчатому полу. Судья, три раза ударив молотком, поманил к себе Дэниела. "Молодец, мальчик, — едва слышно сказал Брамвелл и улыбнулся.

Миссис Бетси рыдала на плече у невестки. Салли, гладя ее по голове, сама плакала: "Ну что вы, матушка, что вы. Все закончилось, все хорошо, сейчас поедем домой, в Бостон, там у нас куры, лодка, море рядом, вам понравится…"

— Баба! — маленькая Марта потянулась к ней. "Моя баба!"

— Ты же моя хорошая, — миссис Бетси расцеловала смуглые, пухлые щечки. "Ты же моя красавица, внученька моя".

Нат оглянулся на женщин: "Дэниел, я даже не знаю, как…"

— А никак не надо, — улыбнулся мужчина. Собрав бумаги, уложив их в кожаный портфель, он добавил: "Это просто мой долг. Сейчас первый же подобный случай, который дойдет до Верховного Суда Массачусетса, будет решен в пользу истца, на основании прецедентного права. И все — рабства в нашем штате больше не будет. Пошли, а то у нас обед простынет, тут одна таверна, на весь Баррингтон".

— Мистер Вулф, — миссис Бетси, все еще держа на руках внучку, подошла к нему, — вы знайте, как только у вас семья появится, я своих — она улыбнулась сквозь слезы, — оставлю, и буду ваших деток нянчить, сколь смогу. Это я обещание дала такое.

— Миссис Фримен…, - мужчина покраснел.

— Ему, — негритянка указала пальцем на небо. "А Его не обманывают, так что сразу, как женитесь — я к вам наймусь, и не спорьте даже. Без вас бы я свою семью не увидела".

Констанца, смотря вслед семье Фрименов, тихонько взяла Дэниела за руку: "А что вам судья сказал?"

— Сказал, что я молодец, — усмехнулся Дэниел, погладив рыжие косы.

— Да, — девочка подняла серьезные, темные глаза, — да, это так, дядя Дэниел. Я вами очень горжусь — добавила девочка и рассмеялась: "Вы же проголодались, наверное".