«Только ли богатеев ты не понимаешь? По-моему, и обычных людей тоже», – подумала я, глядя, как Эдзоэ поглощает один за другим красные бейберри.

– Оставьте хоть немного…

На тарелке лежали плоды бейберри, которые я вчера собрала на острове Глазунья. Вроде бы они понравились Сэйити, и я отдала их ему вместе с пакетом, сказав: «Ешь, чтобы снять усталость». Наверное, Сэйити разрешил ему – раз он лопает их, нисколько не стесняясь.

– Вкусные… Как они там называются?

– Бейберри.

– Надо было попросить Ёсиоку, чтобы он заодно набрал их. Он же как раз поехал на остров Глазунья по твоему указанию.

– Я ему ничего не указывала.

Вечером Сэйити поехал на остров по моей просьбе. Наверное, сейчас он уже возвращается обратно на лодке, сделав все дела. Было уже поздно, и я беспокоилась, хотя сама же его и попросила.

– Так, и зачем ты его туда отправила?

– Это связано с моей работой.

…После ухода Кадзумы я вернулась в кабинет естественных наук. Открыла шкаф, где хранились микроскопы, проверила ручки настройки у каждого и достала из другого шкафа пресс для окрашенных растений. И тут же остановилась, заметив, что пресс испачкан какой-то жидкостью.

Меня охватило дурное предчувствие. Я тотчас вернулась в учительскую, взяла сумочку, вышла из комнаты и поднялась по лестнице на самый верх. Мобильным телефоном разрешалось пользоваться только в учительской, но мне не хотелось, чтобы мой разговор слышали коллеги. На крыше я вынула телефон из сумочки и набрала Сэйити. Я знала, что у него сегодня первый выходной после открытия офиса, но больше мне не на кого было положиться.

– У меня к тебе просьба…

Место на острове Глазунья, где был Кадзума. Разрытая земля, как будто там что-то закапывали. Мне нужно было обязательно уточнить один момент.

– …Эдзоэ, вы что-нибудь знаете о Сократе?

– Это отец философии.

– Да.

– Только это и знаю.

Он шмыгнул носом и хлюпнул недопитым пивом в банке. Спавший у него на животе Пес повел ушами во сне. У него были висячие уши, но и они поднялись вверх больше чем наполовину.

В этот момент послышались шаги: кто-то поднимался по лестнице. Когда открылась входная дверь, Пес мгновенно приподнялся и встал в стойку. Эдзоэ поморщился: видимо, щенок надавил ему лапами на живот. В офис вошел Сэйити; он улыбнулся мне.

– Когда я пришел на лодочную станцию, они уже заканчивали работать. Я пообещал им скоро вернуться, и мне удалось уговорить их на весельную лодку. Но быстро я им ее не вернул – и они на меня рассердились.

– Прости, это был твой выходной…

– Ничего, ничего… – Он посмотрел на Эдзоэ, и лицо у него посуровело. – Я же просил тебя не сжирать всё.

– А? – Эдзоэ хотел было слопать бейберри, но остановился.

Глаза у Сэйити налились кровью. Он подошел к Эдзоэ; лежащий у него на животе Пес напрягся.

– Ты просил?

– Просил.

– А я не слышал. Громче надо говорить.

– А я думал, мы спокойно поедим их сегодня во время обсуждения планов по продвижению кампании…

И дальше – один выпятив грудь, а второй продолжая валяться на диване – они стали пререкаться как дети малые. Так как речь шла о еде, они издевались над фигурами друг друга. Неужели все мужчины одинаковы? Если правда, то, наверное, компании, состоящие только из сотрудников-мужчин, – чудеса, да и только.

– Ладно, я виноват. Не буду больше их есть, – сказал наконец Эдзоэ и поставил тарелку с несколькими оставшимися плодами на край низкого столика. Так, будто он убирает подальше от себя что-то грязное. Наверное, нарочно так сделал. Сэйити, увидев это, хотел было еще что-то сказать, но передумал и вздохнул, как будто из старой шины выпустили воздух.

– Что там с моей просьбой? – спросила я.

Он наконец вспомнил и повернулся ко мне:

– Вот же я удивился: всё было так, как ты сказала.

Услышав его ответ, я сразу же достала мобильник. Перед тем как уйти из школы, я выяснила номер домашнего телефона Кадзумы. Если проверка, которую провел Сэйити на острове Глазунья, означает именно то, что я предполагаю, нужно как можно быстрее связаться с Кадзумой. Я набрала его номер; послышался один гудок, и телефон переключился на автоответчик. Я убрала мобильник в сумочку и оглянулась на диван, где лежал, надувшись, Эдзоэ.

– У этого Пса реально волшебный нос?

Мы поехали к Кадзуме Иинуме домой, сверяясь с адресом. Из офиса две остановки на автобусе на юго-запад. Его дом стоял одиноко, в отдалении от элегантного жилого квартала на холме. Спуск остался у нас за спиной, по центральной прибрежной дороге время от времени на высокой скорости проезжали автомобили. Именно здесь погибла мать Кадзумы.

– Похоже, никого нет.

Я кивнула в ответ на слова Сэйити и заглянула за ворота. Свет в доме был полностью выключен, все окна темные. В гараже не было машины, виднелись только большие и маленькие коробки и вещи в углу у стены, небрежно поставленные одна на другую. Безымянный щенок изо всех сил нюхал землю у нас под ногами.

– А этот… Иинума… он что, вместе с хулиганами, о которых ты сейчас говорила?

– Может быть, не знаю.

По дороге сюда я рассказала о Кадзуме всё, что знала. О смерти матери, случившейся год и несколько месяцев тому назад. Про учет в полиции в прошлом месяце. О следах использования пресса в кабинете естественных наук.

– Рика, как ты догадалась только по цветам и листьям, что это болиголов?

– Сначала мне просто показалось похожим…

Место на острове Глазунья, где был Кадзума. Только там не было травы, а землю взрыхлили. Рядом росли зонтичные растения. И мне показалось, что их белые цветы и листья очень похожи на болиголов, который я раньше видела в атласе, – полевую траву, во всех частях которой содержится токсичный алкалоид кониин. Если сделать выжимку такого растения, получится смертельно опасный яд. Родиной болиголова является Европа, в Японии он широко не распространен. Иногда его можно встретить на Хоккайдо; имелись даже случаи того, как местные жители съедали его по ошибке и получали отравление. В остальных же регионах он встречается крайне редко.

Вчера, после того как вернулась домой из ветклиники Сугая, я пролистала справочники растений, которые у меня были. Чем больше я рассматривала помещенные там фотографии, тем сильнее убеждалась в существующем сходстве. Разумеется, в тот момент мной руководил искренний интерес разузнать побольше об этом растении. Однако…

«Я делаю то, что считаю правильным, – вспомнила я слова Кадзумы. – Потому что просто жить не имеет смысла».

А после этого я нашла пресс, которым кто-то пользовался.

Известно, что в прошлом месяце, когда Кадзуму задержала полиция на улице поздно ночью, он был в компании нескольких человек. Они сбежали оттуда, полицейские пытались их догнать, но Кадзума выскочил навстречу полицейским и помешал погоне. Наверное, тогда удалось скрыться двоим? Может быть, Кадзума дал им возможность убежать, поскольку не хотел, чтобы в полиции узнали о его связи с ними? Ведь если его план осуществится, то, знай полиция, что они связаны друг с другом, Кадзуму заподозрят как преступника.

Вчера на острове Глазунья у него была лопата. Он специально взял ее с собой – значит, ему было известно, что на острове растет болиголов. Может быть, он узнал об этом в первом классе во время поездки на остров с биологическим кружком, который тогда вел другой учитель, и они нашли болиголов… После того как Кадзума уплыл на резиновой лодке, я пошла на место, где он предположительно был, и увидела разрыхленную почву, как будто там что-то копали. Но Кадзума ничего не закапывал, а, скорее всего, выкопал болиголов вместе с корнями. Вот и остались следы.

Конечно, может быть, все это плод моего воображения. Лучше всего, если это так и есть. Но в любом случае я не могла не проверить. Поэтому связалась с Сэйити и попросила его съездить на остров Глазунья. Чтобы он посмотрел, действительно ли там растет болиголов.