Сидя за рулем «дефендера», он попытался систематизировать события последних трех дней. Произошло убийство. Да, пока имелся только сон ребенка, но игнорировать его Пьетро не мог. Жаль, не прислушался к нехорошему предчувствию, посетившему его в день первой встречи с четой Кравери. И вот теперь втянут в черт-те что…

Едва закончился сеанс гипноза и Матиас погрузился в спокойный, свободный от недавних происшествий сон, Джербер принялся изводить себя вопросами. Как воспоминания незнакомки попали в голову девятилетнего ребенка? Правда ли вообще то, что он сейчас услышал? Даже если прототип немой женщины из снов действительно существует, насколько правдива история о девочке и Огромном Таракане?

Не имело смысла лихорадочно задавать себе эти вопросы, но Пьетро был настолько потрясен, что не мог с собой справиться. До сих пор многое из снов Матиаса оказывалось реальным, даже слишком многое. Потому-то он и ехал теперь в желтую высотку.

Прибыв на место, Джербер припарковался и направился к неопрятной громаде в конце широкой аллеи. На понедельник у него были назначены два сеанса гипноза. Пришлось разослать сообщения родственникам маленьких пациентов и все отложить. Пьетро терпеть не мог нарушать обязательства, однако ему было необходимо докопаться до причин происходящего с Матиасом. Он чувствовал, что этот ребенок нуждается в помощи, как никто другой.

Джербер и сам был не в лучшей форме. Взбираясь по лестнице, он казался себе дряхлой развалиной. Что и неудивительно – уже которые сутки он спал урывками. Оставалось надеяться, что усталость не скажется на умственных способностях. Весь в поту, он добрался до последнего этажа. Тяжело дыша, вытащил ключ из коробочки с проводами в конце коридора. В прошлый раз, кладя ключ на место, он был уверен, что больше к нему не прикоснется. Не тут-то было.

В квартире его встретило уже знакомое хлопанье крыльев. Опять возникло неприятное ощущение, что он незаконно вторгся на территорию пернатых хозяев. Сразу направился в крошечную ванную. Коричневый мокасин валялся в углу за биде. Пьетро поднял его, осмотрел по новой. Да-да, каблук стерт, на подошве дырка. Теперь эта непарная туфля обретала особенно мрачный смысл, потому что Пьетро догадывался, где искать вторую.

Если принять, что сон мальчика – правда, второй мокасин гнил в мешке, закопанном где-то в сельской местности. Причем не исключено, что на ноге скелета, распиленного на куски. Мокасин, как и синяя пачка сигарет в сундуке, – элемент головоломки. Подсказка или обманка. В отличие от Молчаливой Дамы, обитавшей в этой квартире, безымянная пациентка лечебницы не курила. С другой стороны, пачка «Дианы» с пронумерованными сигаретами, найденная в сундуке, указывала на одного и того же человека. Каждый факт можно было интерпретировать и так и этак.

Отсутствие уверенности в чем бы то ни было нервировало, но Джербер, как ни странно, был убежден: женщина, жившая в квартире, рассыпала на тропинке крошки, по которым ее можно найти. В нем зрела иллюзорная надежда, что в конце пути его ждет приз. Может быть, даже встреча.

Вот только коричневый мокасин сам по себе ничего не доказывал, а след сигарет оборвался. Пока ему не прислали копию медкарты, Пьетро мог продолжать поиски лишь в этой квартире, и он накрутил себя, твердя, что все ответы здесь.

Розыски в гостиной ничего не дали. В ванной тот же результат. Он вновь оказался перед незастеленной кроватью с расклеванной птицами подушкой. В шкафу не было ничего, кроме пары вешалок. Обшарил ящики. Пусто.

Акварель на стене еще в прошлый раз привлекла его внимание, он даже сфотографировал ее на телефон. Ну да, некоторое изящество рисунка, необычное для посредственного художника. Пейзаж с городком на холме под то ли садящимся, то ли встающим солнцем.

Именно так Пьетро и представлял себе место действия сна Матиаса. Разумеется, нельзя исключать самовнушение или простое совпадение. Он прекрасно помнил слова ребенка, сказанные от имени Молчаливой Дамы. Гроза, маленькая девочка с матерью в саду, могила, выкопанная на помидорной грядке, мешок с останками отца, отравленного льдом в лимонаде. При вспышке молнии виден городок на холме. Девочке очень хочется оказаться в одном из тех белых домов. Увы, ее дом здесь.

Джербер подозревал, что на картине тот самый городок. Он снял ее с гвоздя и осмотрел задник, рассчитывая найти там нечто полезное. Ничего. Вообще никаких надписей, не говоря уже о подписи художника. Но что, если единственная картинка на пустых стенах повешена не случайно? Он принялся рассматривать нарисованный городок. Явно Тоскана… Над домиками возвышалась легкоузнаваемая колокольня.

– Барга, – сказал сам себе Пьетро, думая о церкви Сан-Кристофоро в этом небольшом городке под Луккой.

Все равно найти дом, где когда-то произошло убийство, представлялось невозможным. Хотя… Закат или рассвет…

Теоретически, взяв за точку отсчета положение солнца и используя колокольню в качестве ориентира, он мог прикинуть координаты нужной точки. Если интуиция его не подводила, пейзаж на картине совпадал с видом из того самого дома.

Он без толку кружил по дорогам, а свинцовое небо неумолимо смыкалось над головой. День медленно угасал. Пьетро искал в очертаниях далекого городка на холме ориентиры, обнаруженные на картине. Все было напрасно. Время от времени он останавливался, щурясь, всматривался в фотографию акварели на экране мобильника, наносил очередную метку на карту, купленную на заправке, и ехал дальше. Задача оказалась сложнее, чем ему представлялось. Еще раз увидев все тот же вековой дуб, Пьетро понял, что пошел на второй круг. Похоже, он сбился с пути.

Остановившись прямо на дороге, Джербер вздохнул, не понимая, где ошибся. Раздраженно скомкал злополучную карту, швырнул на заднее сиденье и увидел позади дуба левый поворот на грунтовку. В прошлый раз он проехал мимо, не заметив ее за зарослями. Свернул туда. Узкая ухабистая дорога петляла в буковом лесу, ехать приходилось осторожно. То и дело попадались щиты, предупреждавшие о присутствии кабанов. Судя по обилию предупреждений, последних тут была тьма.

Дорога вывела в узкую долину, уже подернутую вечерними тенями, и поползла вверх по холму. Пьетро остановился, чтобы в очередной раз сверить вид на городок с фотографией. Ясности это не прибавило, но делать было нечего, и он поехал дальше. Примерно через километр показался полуразрушенный дом с покатой крышей, окруженный деревьями, которые когда-то могли быть фруктовым садом. Чем ближе он подъезжал, тем очевиднее становилось, что место заброшено. Здесь не жили уже много-много лет.

Остановившись у развалин, Пьетро вышел из машины. То самое место, он его сразу узнал. Гряда холмов. Солнце почти скрылось за горизонтом, и городок Барга парил над округой. Почти точь-в-точь как на акварели. Пьетро стоял там, где когда-то работал неведомый художник. Значит, и дом тот же самый.

Вспыхнувший было энтузиазм быстро угас. Как оказалось, исследовать тут, по сути, нечего. Черепичная крыша провалилась, часть стен обрушилась, развалины заросли высокими и густыми кустами. Пробраться внутрь возможности не было. Однако обнаружился и плюс: Джербер заметил старую шелковицу, пусть и голую, как бывает зимой.

Если верить сну Матиаса, дерево могло быть подсказкой. Именно рядом с шелковицей зарыли мешок с расчлененным телом Таракана. Он прошел к дереву сквозь колючий сухой бурьян. Когда-то здесь зеленела помидорная грядка, разоренная, чтобы вырыть могилу. Землю вокруг истоптали кабаны.

Пьетро поковырял дерн носком ботинка. И что теперь делать? Копать? Даже будь у него с собой лопата, одному такую площадь не перерыть. «Я зря теряю время», – пришла ему в голову вполне разумная мысль. Наступала ночь, торчать тут дольше совсем не хотелось. Однако он должен был найти ответ.

В багажнике до сих пор лежал бинокль синьора Б. Отец всегда брал его с собой, отправляясь на прогулку по сельской местности; а еще трость, корзинку для грибов, швейцарский нож, фонарик и фляжку. Пьетро сходил за биноклем. Сквозь сгустившиеся сумерки ему удалось разглядеть холм невдалеке от дома. Идеальный вариант для того, что он задумал. Если, конечно, это сработает.