Мы добрались до холма, который был гораздо ближе горы Томби. Загадочный яммо оказался красными круглыми плодами, висящими на деревьях.

– Вкусные они, без дураков, – настаивал Сверчок, и Журавль, Камиму и Симому кивнули, немного улыбнувшись.

Сверчок поставил велик на подножку и зашагал вверх по склону своей походкой вразвалочку. Деревья с большим количеством ярко-красных плодов находились на вершине холма, раскинув свои ветви. Вокруг было еще некоторое количество деревьев, но они, похоже, относились к другому виду.

– Я буду вас поднимать по очереди.

Стоя под деревом с яммо, Сверчок подхватил меня за под мышки и поднял. Обе мои ноги болтались в воздухе, а огромные ветви дерева приблизились к моему лицу. Я схватился за них, сел на корточки, и цикада, сидевшая на ветке, свистнула и улетела.

– Отпускаю? Можно, да?

– Все в порядке.

Я лег животом на ветку, тем самым опустив ее, и одну ногу перекинул через нее. Ветер задувал через воротник футболки и выходил со стороны живота. За холмом простирался пейзаж, полный зелени. По левую руку располагалась гора Томби более сложного оттенка. А если посмотреть еще в сторону, то можно увидеть тот мост, поэтому я спешно отвернулся. За это время Сверчок успел закинуть на другие ветви дерева Камиму и Симому. Журавль отказался от помощи, заверив, что залезет сам. Но в результате так и не смог и сказал, что будет собирать внизу плоды, которые мы будем ему скидывать.

– А, хорошо. Тогда на дереве лопать не будем, все кидаем вниз. Журавль плоды соберет, и мы потом все вместе поедим, – сказал Сверчок и обхватил ствол обеими руками и ногами.

Времени на это у него ушло много, но он залез на дерево выше, чем сидели мы с Камисимо. Выглядело это некрасиво и опасно, так что мы хотели даже подать ему руки. Сверчок был крупным парнем, но ловкостью не отличался. Такое впечатление, что его голова не успевала за ростом и развитием тела, что бы он ни делал, все получалось плохо. На физкультуре во время кувырков на матах он так неловко заваливался вперед, что оказывался не на мате, а на полу. Когда он пробовал встать в стойку на руках у стены, у него ничего не получалось, он только пукал несколько раз, и все. Я ни разу не видел, чтобы он проявлял активность во время игры в гандбол. Он оставался на поле до конца матча, но никому не хотелось, чтобы он орал, поэтому ему просто не пасовали мяч. Играя в другой команде против него, я однажды бросил мяч без всякой задней мысли. И он не смог его поймать. Мяч ударил его по пояснице, и потом Сверчок хватался руками за воздух перед грудью, как неуклюжий форвард сборной. В это мгновение все замерли. Но ничего особенного не случилось, Сверчок с досадой усмехнулся и вышел за пределы поля.

Я посмотрел вниз. У подножия холма стояло новое трехэтажное здание. На втором этаже в большом окне виднелись несколько парней. Там же росли высокие деревья, которые могли бы спрятать нас друг от друга, но сейчас мы отчетливо видели их. Похоже, пятиклассники. В этом городе в началке в каждой параллели было по одному классу, и мы помнили лица даже тех, кто старше нас на год. В здании располагался центр «Соприкосновение», в котором были детский комплекс и библиотека, проводились выставки картин и каллиграфии.

– Там всегда пятиклассники сидят. Все оккупировали, – щелкнул языком Камиму, проследив за моим взглядом.

И тут же, развернувшись на ветке, сел спиной к зданию. Симому же, несмотря на то что мы только что говорили о «Соприкосновении», даже не посмотрел в их сторону. Пятиклассники за окном сидели на полу по-турецки и играли в геймбой[445]. Разглядеть было сложно, но, скорее всего, в цветной, который вышел два года назад. У меня был черно-белый, но с тех пор как ушла мама, я ни разу его не включал.

Один из пятиклассников поднял голову и заметил нас, сидящих на дереве. Тотчас сказал что-то остальным, и они одновременно посмотрели в нашу сторону. Все они смеялись. Вот как? Теперь понятно, почему никто, кроме Сверчка, не хотел сюда ехать. Пятиклассники сидели в комнате с кондером и играли в геймбой. А мы собирали яммо и выглядели то ли как неандертальцы, то ли как дети малые. Не хотелось, чтобы нас застали за подобным занятием.

– Журавль, ты готов? Сейчас сброшу тебе.

Согнувшись среди веток, образовавших что-то похожее на иероглиф, Сверчок протянул руку к яммо, висевшему на кончике ветки. Среди красных плодов он выбрал те, что побольше, и стал кидать их вниз, в траву. Журавль вяло пошел их подбирать.

– Томиока, яммо вкусны, когда они красные. Но слишком красные или даже черноватые – они это… гнилые. Смотри не проколись.

Подражая Сверчку, я срывал плоды и кидал их вниз. Если на них сидели муравьи, то я сперва сдувал их. От каждого моего движения ветка качалась, сквозь листву проникали солнечные лучи, которые светили в глаза. Камиму и Симому, не торопясь, тоже срывали и кидали плоды, а Журавль подбирал их внизу. Время от времени Сверчок отправлял в рот сорванный яммо и смачно выплевывал косточки.

– Жижа такая сладкая, супер!

Камиму посмотрел на Симому и прошептал: «Жижа». Симому сжал губы, чтобы не рассмеяться. Я подумал, лучше бы они сказали, что это не жижа, а сок. Но и так было понятно, поэтому я промолчал.

– Ну все. Хватит на сегодня. Айда есть!

Сверчок медленно слез, скользя по дереву и держась за его ствол руками и ногами. На последнем метре показалось, что еще немного, и он соскользнет и свалится, поскольку не опустил ноги. В итоге он тяжело приземлился на попу. Потом встал и решил помочь нам спуститься, но Камиму и Симому спрыгнули сами. Я повис, держась за большую ветку обеими руками, хотел было спрыгнуть в траву, но не смог, так как Сверчок стоял внизу и мешал мне. Он схватил меня за зад, осторожно поставил на землю и положил мне на голову свою руку, испачканную соком яммо.

– Пошли, поедим в теньке.

Я подумал, что мы и впрямь куда-то пойдем, но Сверчок просто тут же сел под деревом. Мы с Ками и Симо сели там же. Журавль принес яммо, завернутые в носовой платок, и положил их посередине – всего около тридцати штук.

Я ел яммо в первый раз. Плоды были теплые, в центре – огромная косточка, так что есть оставалось не так уж и много, но на вкус они были неплохие. Если раздавить кусочек яммо языком, прижав его к верхнему небу, то из него выходит сладкий сок, который затем попадает в горло. А куда же выкидывать косточки? Пока я раздумывал, Сверчок выгнул шею и выплюнул косточку позади себя. Я сделал так же. На фоне ослепительно-голубого неба темно-красная косточка исчезала из поля зрения, то уменьшаясь, то увеличиваясь. Журавль, Ками и Симо клали себе в рот яммо с таким выражением лица, как будто их заставляли есть живых жуков, а косточки выплевывали себе под ноги с таким видом, будто изрыгали из себя трупы.

Журавль несколько раз поглядел на часы – наверное, не мог дождаться, когда Сверчку надо будет возвращаться домой. В начале пятого Сверчок говорил: «Мне в идзакаю[446]», – и уходил раньше других. Его родители держали питейное заведение, и ему вроде как надо было помогать им. Сначала вместе с остальными я провожал Сверчка взглядом, а теперь чаще всего стал уезжать вместе с ним. Без Сверчка эта троица нарочно начинала обсуждать всякую всячину, о которой я не имел никакого понятия.

– Ребзя, может, кто-нибудь купит геймбой, а? В него можно и на улице играть, – предложил Сверчок.

Весь рот у него был вымазан красным соком.

Практически у всех одноклассников Сверчка дома была приставка Super Famicom[447]. Я тоже привез свою из Токио, она так и лежала в картонной коробке. Но в этом городе младшеклассникам было запрещено собираться у кого-нибудь дома после уроков, чтобы поиграть в игры. Типа, из-за этого может испортиться зрение и развиться гиподинамия. Наверное, пятиклассники собирались в «Соприкосновении» по этой причине.