Я заглавными буквами написала первый: «Я РОДИЛАСЬ В РЕЗУЛЬТАТЕ ДОГОВОРЕННОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ДЕВУШЕК ЗАБЕРЕМЕНЕТЬ».

Было ли признание благоразумным? Нет. Обрадуется ли Лилиан, если правда выплывет наружу? Скорее всего, нет. Ну да ладно.

Выбрать второй секрет было сложнее. Личность моего отца и все, что мы с Лили услышали из аудиозаписей Джона Дэвида, вряд ли считалось только моими секретами. Поэтому я решила раскрыть лишь часть правды: «Я НЕ МОГУ ПЕРЕСТАТЬ ДУМАТЬ О ЛЕДИ ОЗЕРА».

Точнее, я не могла перестать думать о том, как отец Лили произнес на записи слова: «это тело». Я попыталась убедить себя, что это никак не связано с Леди, но в это трудно было поверить.

Лили и Кэмпбелл по обе стороны от меня что-то писали на своих карточках. Кто-то из девушек чуть поодаль от нас пошевелился, хрустнув веткой.

– Если вы еще не закончили, – крикнула Несса, – честно предупреждаю, что пора заканчивать!

Мне нужен был третий секрет. Я сразу же подумала о Нике. О моих сообщениях, на которые он не ответил. А потом подумала о своей маме. Я всегда гордилась тем, что говорю прямо, без обиняков, но есть определенные истины, которые трудно признать, даже перед самим собой.

Я не знала, как продолжать злиться на свою маму. Я не жалела, что Лили моя сестра. Я всегда хотела иметь семью. Я всегда хотела, чтобы у меня было свое место в этом мире.

И еще я хотела, чтобы Ник ответил мне.

Мой взгляд остановился на Лили. В темноте ее лица почти не было видно, но в глазах отражался свет факелов. Она смотрела прямо перед собой со странной полуулыбкой, словно это был некий терапевтический ритуал.

Словно часть ее надеялась, что Виктория говорила буквально про «сжечь все дотла».

Я выбрала свой третий секрет.

И записала его.

«Белые перчатки» собрали ручки, но карточки остались у нас – пока.

– Возьмите свою первую карточку, – проинструктировали нас, – и повернитесь к человеку, сидящему рядом с вами.

Я сидела между Лили и Кэмпбелл. Инстинктивно мне хотелось повернуться к Лили, но она уже поворачивалась налево. К кому-то другому.

– Обменяйтесь секретами, – сказала Виктория. – Один из ваших секретов в обмен на секрет соседки.

– Ну что, Сойер? – спросила Кэмпбелл.

Назвался груздем, как говорится, полезай в кузов. Я протянула ей свою первую карточку, предвкушая ее реакцию. Она выхватила карточку у меня из рук и, поколебавшись, отдала мне одну из своих.

Я увидела тот самый момент, когда до Кэмпбелл дошел весь смысл слов: «договоренность забеременеть».

– Твоя мама и Ана? – пробормотала она.

Я кивнула, и ее брови в удивлении взлетели вверх.

Зная, что, скорее всего, услышу о себе много нового, из-за того, что утаила эту информацию, как только нас не будут окружать Кандидатки и «Белые перчатки», я посмотрела на карточку, которую вручила мне Кэмпбелл. Свет от факелов был неярким, и все же я смогла разобрать каждое слово.

Если бы я только могла отменить сделанное!

Я подняла глаза на Кэмпбелл. Выражение ее лица не изменилось. Я и без вопросов знала, что на карточке говорилось о том, что мы сделали прошлой весной. Она была инициатором того, чтобы ее отец был привлечен к ответственности. В каком-то смысле ей было необходимо уничтожить его.

Но если бы она могла вернуть все назад? Она бы это сделала.

– Не говори ни слова. – Кэмпбелл говорила самым любезным тоном, но в ее голосе явственно слышалась угроза. Но что именно она имела в виду? Не комментировать секрет, который я только что прочитала, или не делиться им?

Или и то и другое?

– Не буду.

Мир вокруг нас погрузился в тишину. Кандидатки, похоже, поняли, что слова на карточках лучше не произносить вслух.

– А теперь возьмите карточку с секретом вашей партнерши… – сказала Виктория. Я ожидала, что она велит нам поделиться им. – И сложите ее пополам.

Хоуп обошла нас, собирая карточки.

– Некоторые секреты должны остаться секретами, – произнесла она. – Со скольких бы скал мы ни прыгали, какие бы вызовы ни бросали, у общества есть свои правила. Наша сила – в умении понимать, когда их можно нарушить, а когда лучше подчиниться.

– Поделившись секретами, – пояснила Виктория, – закопайте их поглубже.

Кто-то тихо прошел мимо меня. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я узнала Нессу, в алой мантии с капюшоном на голове.

В руках она держала лопату.

Наши секреты спрятали в деревянный ящик. Каждый из нас по очереди брал лопату. Земля оказалась тверже, чем я ожидала, копать было нелегко, но в конце концов мы вырыли яму размером два на два фута и глубиной в три.

Ящик опустили внутрь, и восемь «Белых перчаток» по очереди засыпали его землей.

– Выберите другой секрет. – Виктория подождала, пока ее голос прорвется сквозь странное оцепенение, царившее в группе. – И найдите другую партнершу.

На этот раз Кэмпбелл оказалась с Сэди-Грэйс, а я с Лили. Я посмотрела на вторую карточку – о Леди озера. Прежде чем я успела отдать Лили свою третью карточку, она забрала вторую из моих рук и предложила мне взамен одну из своих.

«Я не могу перестать думать о Леди озера». Я наблюдала, как Лили читает эти слова. Трудно было определить, затронули ли они ее за живое, пробудили ли воспоминания о том, что мы слышали на аудиозаписи от ее отца, и мучили ли ее те два маленьких слова, как меня.

Это тело…

– Это ерунда, – сказала мне Лили. – Думаю, не стоит забивать себе голову из-за этого.

«Ради бога, – я снова как будто слышала, как говорил дядя Джей Ди, – это был несчастный случай!»

Прекрасно понимая, что нас могут услышать, я не стала настаивать и посмотрела на карточку, которую мне протянула Лили. Я сразу узнала ее почерк из блога «Секретов» – мелкий, с ровными интервалами, идеальный.

«ИНОГДА МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО МОЕ ТЕЛО ПРИНАДЛЕЖИТ КОМУ-ТО ДРУГОМУ».

Я попыталась осмыслить эти слова, старалась не видеть в них ничего пугающего. «Иногда» – это когда она била кулаком по стене? Или когда писала секреты других людей на своей коже?

Разъяснений не последовало.

– Сложите пополам карточку с секретом вашей партнерши.

Я сделала, как было велено, и Лили тоже. На этот раз собирала карточки Хоуп.

– Некоторые секреты, – лукаво сказала она, – взрывоопасны. Бывает, что «Белой перчатке» нужно всего лишь дождаться удобного часа, а потом…

Две «Белые перчатки», которые раньше зажигали факелы, сейчас опустили их к земле. Я запоздало сообразила, что, пока мы писали, они собирали хворост и труху.

Все это вспыхнуло так быстро, что я засомневалась, не обошлось ли здесь без бензина или другого катализатора. Пламя мелькало в воздухе, его звук, запах и жар волнами доходили до меня. В детстве я несколько недель была увлечена попытками добыть огонь при помощи огнива и ударяла камнем о камень, чтобы высечь искру.

До этого момента я даже не представляла, что в пламени есть еще много других цветов, кроме оранжевого и красного.

Одна за одной, «Белые перчатки» по очереди подбрасывали карточки с секретами в костер. Не открывая их и не читая.

Они просто их сожгли.

А потом они пригласили нас присесть. Даже без тепла от костра летний воздух был бы липким и теплым. Мне казалось, что мы все находимся под каким-то одеялом – или внутри скороварки с закрытой крышкой.

– Какие-то секреты должны быть похоронены, – сказала Виктория. – Какие-то сожжены. А какие-то раскрыты.

Я решила, что сейчас она велит нам передать ей оставшиеся карточки или попросит нас по очереди прочитать их вслух. Но она достала свою карточку.

– Через три года те из вас, кто станет «Белыми перчатками», вернутся на этот остров и снова возьмутся за лопаты. Дело в том, что погребенные секреты не могут оставаться таковыми вечно.

Она посмотрела на карточку, которую держала в руках.

– Через три года настанет ваша очередь выбирать новое место для этой церемонии. Вы соберете собственных кандидаток, чтобы похоронить и сжечь их секреты. И прежде чем вы попросите их поделиться своими третьими секретами со всеми присутствующими, каждая из вас расскажет о том, что похоронила несколько лет назад.