– И я бы очень попросила вас, сэр Томас, если вы услышите сегодня вечером, как кто-то из молодых людей рассуждает о моем наследстве, пожалуйста, просветите его об истинном положении вещей. Я бы не хотела, чтобы общество судачило обо мне и подозревало в каком бы то ни было коварном расчете.

– Вы правы. – Сэр Томас на миг задумался, откинувшись в кресле. – Вы правы. Такие пересуды вам ни к чему.

Ура! И этого тоже отвадила! Причем он наверняка будет думать, что я говорила все это искренне, без всякой задней мысли. А вам, миссис Пирс, придется еще немного подождать с вожделенной сменой фамилии на нашу, кажущуюся вам столь романтичной!

Но сэр Томас не сдавался:

– Простите меня, мисс Трулав, но если все так, как вы говорите, то вам, наверное, рано или поздно придется-таки предпочесть одного из того легиона молодых людей, что бьются за вашу руку и сердце? Брак укрепил бы ваше положение в обществе и позволил бы сохранить хорошие отношения с отцом. Или вы хотите попробовать себя в роли падчерицы? – При этом он бросил на миссис Пирс такой взгляд, в котором однозначно читалось: вы же достаточно умны, чтобы не желать оказаться под одной крышей с такой мачехой.

Кровь бросилась мне в лицо. Одна только мысль о «роли падчерицы», как он выразился, вызвала во мне резкую вспышку гнева! Да еще этот его тон! Тоже мне, советчик! Кто он такой, чтобы советовать мне поскорее выйти замуж? Да он вообще ничего не знает обо мне! Но вообще-то я сама навела его на такие мысли. Мне не следовало быть настолько откровенной с мужчиной, которого я вижу первый раз в жизни.

– Я не намерена выходить замуж в ближайшее время, – довольно резко ответила я.

Сэр Томас немного помолчал, но потом снова пододвинулся ко мне:

– Мне бы не хотелось заканчивать наш разговор на такой ноте, мисс Трулав. Было бы очень печально. Давайте лучше веселиться и говорить о чем-то более приятном.

Я улыбнулась:

– Охотно! И я даже знаю о чем. Давайте я расскажу вам, какие секреты скрывает форма вашего черепа.

Когда я шила дома вместе с мамой, могла сделать перерыв в любое время. Но у Метьярдов такой возможности не было. Стоило мне хоть немного поерзать на стуле, как две пары злобных глаз тут же начинали сверлить меня взглядом. Близняшки зорко следили за мной. Но при этом их руки не сбивались с ритма, продолжая совершать синхронные монотонные движения иглой.

От многочасовой непрерывной работы у меня начиналась резь в глазах, стежки двоились, и я уже жалела всех тех женщин, что купят сшитую мной одежду и начнут стремительно слепнуть.

Когда часы внизу пробили восемь, Кейт наконец-то встала и выплыла из комнаты. Остальные начали закреплять стежки и обрезать нитки. Похоже, здесь работу принято заканчивать в восемь. Слава богу! Если я не ошиблась, мы начали то ли в пять, то ли в шесть утра! На моем указательном пальце остался красный след от наперстка. Руки свело судорогой, и ладони стали похожи на клешни краба. Мне даже страшно было подумать о том, что они успели натворить за сегодняшний день.

В суете сборов я рискнула перекинуться парой слов с Мим:

– Что теперь?

Та уже открыла было рот, чтобы ответить мне – но тут мы все услышали тяжелые и торопливые шаги по лестнице. Половицы угрожающе заскрипели, пол задрожал под нами. Нелл, Айви и Дейзи обернулись и уставились на нас с Мим.

Мим шумно дышала, ноздри ее раздувались. Она застыла от страха.

– Что происходит?!

Вместо ответа я услышала, как дверь сильно ударилась о стену, словно в комнату ворвался смерч. В комнату вбежала миссис Метьярд. Она казалась мне еще выше и внушительнее, чем вчера.

– Где она?! Где эта мерзавка, что разбила мою фарфоровую тарелку? Сейчас она заплатит за этот вандализм…

Господи, да это же была обычная глиняная старая тарелка. Какой фарфор?! Кошкам порой миски красивее ставят! Но никто не осмелился возразить миссис Метьярд. Тем более она не говорила, а рычала так, что от страха все чуть в обморок не попадали.

– Ты думала, тебе это с рук сойдет?! – С этими словами миссис Метьярд схватила Мим за правую руку, за ту самую, на которой не было одного пальца. – Думала, я не замечу? Косоручка паршивая!

– Я случайно, – пропищала Мим.

Но миссис Метьярд тут же отвесила ей звонкую пощечину:

– Не бывает никаких случайностей, дрянь такая! Это просто небрежность и безответственность! И родила тебя мать тоже от безответственности!

Я уже ненавидела миссис Метьярд всеми фибрами своей души и мысленно осыпала ее градом проклятий, но когда увидела в проеме двери Кейт… Я едва не задохнулась от возмущения. Она смотрела во все глаза, ее лицо застыло, как у статуи. В этот момент небесно-голубое платье совсем не красило ее. Оно смотрелось на ней как что-то чужеродное, как вещь из совсем другого мира. Его голубизна только подчеркивала бледность кожи Кейт.

– Мне что, снова воспитывать тебя? – продолжала негодовать миссис Метьярд. – Тебе еще раз объяснить наши правила?

– Нет! – спокойно и с достоинством, без тени мольбы в голосе ответила Мим.

Как же я зауважала ее за это!

Кейт что-то держала в руке, медленно покачивая у бедра.

Это была кочерга, которую я видела внизу у камина.

– Я сделаю это, мама!

– Отлично! Двадцать ударов! По-другому они не понимают.

Кейт быстро вошла в комнату и схватила Мим за левую руку. Она стояла ко мне так близко, что я спокойно могла ударить ее. Запах ландышей снова защекотал ноздри. Потом у меня начало слегка першить от него в горле.

– Нет! – взмолилась Мим.

Но Метьярды схватили ее и выволокли из комнаты.

Мне казалось, что близняшки вот-вот захихикают. Но они невозмутимо глядели куда-то в пустоту. Даже когда дверь захлопнулась и мы услышали шаркающие шаги Мим, удаляющиеся от нас, близняшки продолжали молча смотреть на обшарпанную стену.

– Они же не станут действительно бить ее? – в ужасе прошептала я. – Ну… хотя бы не кочергой?

У меня кольнуло в области ребер… Как же тогда было больно! До сих пор я думала, что страшнее ботинок Розалинды Ордакл не может быть ничего…

Дейзи заправила за ухо прядки волос, свисавшие ей на глаза:

– Не переживай за нее, чернокожие почти не чувствуют боли. Они не такие, как мы.

Что за чушь она несет! Я медленно закатала до локтя рукав на правой руке. Пальцы были все еще скрючены судорогой. Я сжала их в кулак:

– Так это вы наябедничали! Ты и Айви. Из-за вас Мим…

Нелл слегка тронула меня за плечо:

– Лучше Мим, чем ты!

Я ненавидела всех троих и готова была броситься на них с кулаками. Но тут ступени лестницы опять заскрипели. В комнату снова вошла миссис Метьярд. На щеках ее был довольный румянец, маленькие поросячьи глазки сверкали.

– Прошу прощения, мэм, – произнесла Нелл. – Уже девятый час. Я могу отпустить девочек на сегодня? Или мы еще можем сделать для вас что-то?

Выражение лица миссис Метьярд стало не таким напряженным.

– Вообще-то, Нелл, ко мне сегодня заходила леди Мортон. Платье из черного сатина и тюля должно быть готово к концу этой недели.

– На две недели раньше оговоренного срока, я правильно понимаю? – переспросила своим безжизненным, без всякого выражения голосом Нелл. Словно в доме кто-то умер.

Миссис Метьярд слегка улыбнулась, отчего морщины на ее подбородке стали еще заметнее.

– Да, именно так. Разбирайте иголки для вышивания, девочки. Ночь будет длинной в этот раз.

После того, что я здесь увидела, мне уже стало неважно, о чем я думаю во время шитья. Почему я должна переживать из-за того, что клиенткам миссис Метьярд будут сниться кровавые кошмары, или что они умрут от оспы, если девочек, что шьют для них одежду, бьют до полусмерти?

Бедная Мим! Я никогда раньше не видела ран от ударов кочергой. Стоило мне только представить это наказание, как я тут же съежилась в комок. Жуть! Надеюсь, Кейт не раскалила кочергу перед тем, как бить ею Мим? А насколько сильно след от ожога заметен на темной коже?