Но в поиске работы я совершенно не преуспел. Мне хотелось работать инженером в городской IT-компании, но я полностью провалил первые четыре собеседования в интересовавших меня компаниях. На дальнейших собеседованиях я вообще перестал понимать, что мне говорит интервьюер.

Сидя без работы, я увидел объявление о найме преподавателей химии и биологии в классы допподготовки. Мне хотелось денег, поэтому я откликнулся на объявление. Меня сразу взяли, имя оконченного вуза сыграло свою роль.

Я начал работать учителем, и мир заиграл новыми красками. Ученики внимательно слушали, что я им говорил, писали в тетрадках, будто соревнуясь друг с другом, смеялись над моими шутками. Мне казалось, если бы я был картиной, то с момента, как я встал за кафедру, мой фон бы полностью переменился. На второй год работы я попробовал подражать герою мультсериала про школу, который смотрел в студенческие годы. Все стали доверять мне еще больше. Мне было страшно замазать эту радость новыми неудачами, и через какое-то время я обнаружил, что больше не задумываюсь об устройстве на работу. И теперь я тридцатилетний учитель на временной подработке. Моя зарплата – шестьдесят с чем-то тысяч в месяц, живу с родителями. И когда смотрю себе прямо в глаза, я чувствую себя как в детстве накануне спортивного праздника, или на уроке рисования, или во время игры на флейте или пианике, когда я беззвучно шевелил пальцами.

Может быть, поэтому я сегодня передал USB-адаптер Такагаки Сае.

Мне хотелось увлечься чем-нибудь до безумия.

Найти время, когда я мог бы забыть о себе.

USB-адаптер, который я отдал Такагаки Сае, стоил в Сети шесть тысяч шестьсот йен, включая налог. Белый корпус, размер чуть больше спичечного коробка, вилка складная, перпендикулярна корпусу. Сбоку два входа для USB. То есть один источник питания дает одновременно электричество на два USB. А основная его задача – это прослушка. Технический прогресс движется пугающими темпами.

– Попробуй горячую маску для глаз. Я тоже ей пользуюсь. Такая приятная…

Среди моих учеников есть группка из пяти подружек. Такагаки Сая тоже в нее входит. Уже не помню когда, но в группке появилась дурацкая традиция: когда у кого-то день рождения, остальные четыре участницы собирают деньги и покупают подарок. На прошлой неделе пришла очередь Такагаки Саи. Девочки подарили ей электрическую согревающую маску для глаз. Я незаметно подошел к ним и увидел, что на упаковке написано «Питание от USB».

– Спасибо. Классно, наверное, ею пользоваться.

Как обычно, улыбка Такагаки Саи напоминала реалистичный портрет, который нарисовал неумелый художник. Неловкая и неестественная. Как будто кто-то приказал ей улыбаться. Каждый раз, когда я видел ее лицо, мне казалось, оно на что-то похоже. Только вот на что? Я никак не мог понять, и это меня мучило. Так сильно, что места себе найти не мог. Какая она настоящая? Какой становится в одиночестве? В тот день, когда Такагаки Сае подарили маску, я, как всегда, размышлял об этом, сидя в своей комнате и копаясь в интернете, и тут набрел на сайт, где продаются подслушивающие устройства. Я купил у них USB-адаптер, через три дня его доставили ко мне домой, и сегодня перед началом занятий я тихонько передал его Такагаки Сае. Сказал ей: «У меня есть лишний, пользуйся на здоровье». И чтобы никто не подумал, что я к ней клеюсь, добавил: «Никому не говори, это секрет». Ни о чем не подозревая, она взяла мой подарок и улыбнулась своей нелепой улыбкой.

Шумы вдруг прекратились.

Я посмотрел в зеркало заднего вида. В комнате Такагаки Саи в какой-то момент зажегся свет. Я выкрутил на максимум звук принимающего устройства, прижал руки к наушникам и прислушался.

Судя по всему, она вернулась домой и вставила адаптер в розетку. Таким образом на подслушивающее устройство пошло питание. Теперь, пока адаптер включен в сеть, он может хоть вечно ловить звук и отправлять его по электроволнам.

Послышался звук легкого трения.

Он продолжался некоторое время, потом раздался слабый удар, как будто кто-то потрогал адаптер, а затем какой-то низкий звук. Наверное, в адаптер вставили USB-кабель. Интересно, а что присоединили к кабелю? Наверное, маску для глаз? Или же смартофон – что-то в этом роде?

Шлеп! Похоже, адаптер упал на что-то мягкое.

Затем последовал легкий шелест, будто ткань терлась о ткань.

– Порошок…

Так мне послышалось. Зачем порошок, если ты только что вернулась домой? Я нахмурил брови и сконцентрировал все свое внимание на звуках. Слышны были громкие вздохи. Как будто ей очень хорошо… О, она, наверное, пробормотала: «Хорошо». Может, к USB-адаптеру была подключена не маска для глаз, а кое-что другое?

Я закрыл глаза и представил.

Такагаки Сая лежит на кровати. Маска на глазах, губки направлены в потолок. От приятного тепла на глазах ее губы слегка приоткрываются. Провод от маски воткнут в мой адаптер, а адаптер вставлен в розетку в стене… Нет, ее шепот и дыхание были слышны очень четко, а это значит, что адаптер расположен ближе. Например, розетка могла быть встроена в изголовье кровати. Или же у ее подушки лежал удлинитель, вставленный в розетку в стене… Наверняка последнее. Был звук, как будто адаптер падает на что-то мягкое – это все объясняет. Она взяла удлинитель, который был протянут от стены к подушке, и вставила в него адаптер. А в адаптер воткнула провод от маски для глаз. Потом кинула его себе на кровать и легла.

Некоторое время ничего не было слышно.

Такагаки Сая лежала, расслабившись, на кровати и наслаждалась теплом маски. Уставшая от учебы, она может, наверное, так и уснуть. Будет ужасно, если она получит низкотемпературный ожог. Но, скорее всего, ничего страшного не случится, такие устройства обычно отключаются автоматически через двадцать – тридцать минут.

– М-м-м…

Быстрое шуршание ткани, скрип кровати. Похоже, она что-то заметила, испугалась чего-то, что заставило ее резко встать.

Тихий звук шагов. Они приближаются. Они довольно четкие и, скорее всего, принадлежат мужчине. Я слышал, что братьев у нее нет, значит, видимо, это отец.

Звук открывающейся двери.

– Сая…

Судя по голосу, это действительно отец. Продолжая сидеть с закрытыми глазами, я представил себе человека, стоящего в дверях. У него волосы с проседью, ему за пятьдесят. У него нет каких-либо запоминающихся черт, просто обычная совокупность линий. Мы с ним никогда не встречались. А в тот момент, когда она начала говорить, он превратился в еще более расплывчатый образ, покрытый белым туманом.

– Не входите в мою комнату.

???

– Это мой дом.

Возможно, это не отец?

– Но это моя комната.

Еще непонятнее.

Я заранее выяснил, где живет Такагаки Сая. Не слишком старый, но и не очень новый двухэтажный отдельный дом. Я также проверил, что на табличке написана фамилия Такагаки. Если он говорит: «Это мой дом», – значит, он Такагаки. С точки зрения обычной логики это должен быть отец Такагаки Саи, но она обращается к нему на «вы».

– Ты ужинать не собираешься, что ли?

Он спросил это с такой интонацией, как будто приказывал.

– Я поем, когда мама вернется.

– Это из-за того, что я буду за столом?

– Я просто еще не проголодалась.

Она пробормотала еще что-то неразличимое, и шаги мужчины стали удаляться.

Такагаки Сая тут же встала и закрыла дверь в комнату. Вернувшись, она гораздо резче, чем в первый раз, легла на кровать.

На следующий день во время урока химии я много раз смотрел в окно. Благодаря «Клиармаксу» стекла не запотевали, и профиль Такагаки Саи четко отражался в них.

Занятие закончилось, ученики начали собирать вещи, и тут я произнес заготовленную фразу:

– Таура, вчера ты спрашивал про паразитов.

– Спрашивал…

– Можно ли называть живым существом того, кто не живет самостоятельно и паразитирует на ком-то?

– Да.

– Если бы речь шла о человеке… Я тоже об этом думаю, – не выпуская из поля зрения Такагаки Саю, сказал я, повысив голос. – Паразитирование – это стратегия существования, и если ею пользуется человек, то это, конечно, и грустно, и мерзко. О детях мы сейчас не говорим.