– Время здесь можно определить независимо от того, с какой стороны подходишь, – заметила Фиона.

– Только если не облачно. – Цинизм Сью не подводил никогда.

Дэйзи чуть не лопнула от восторга, показывая на большое здание в месте пересечения двух улиц.

– Посмотрите: дают «Матильду»! – На кольцевой развязке Севен-Дайлс располагался Кембриджский театр, где давали «Матильду» Роальда Даля. – Мы можем ее посмотреть? О, пожалуйста!

– Как я понимаю, билеты нужно покупать заранее, – заметила Неравнодушная Сью.

– Может, в следующий раз, – сказала Фиона таким тоном, каким обычно разговаривают родители.

Дэйзи сейчас вела себя как настоящий ребенок.

– О, как жаль! – простонала она, но вскоре опять отвлеклась. – Вы только гляньте на эти миленькие маленькие магазинчики!

Сеть узких улочек вокруг Севен-Дайлс в девятнадцатом веке представляла собой смесь трущоб и складов, и в это место было лучше не соваться, если не хочешь, чтобы тебя обокрали или перерезали горло. В наши дни появились более утонченные и приятные способы обобрать нас до нитки. На каждом мощеном углу располагались восхитительные бутики и диковинные магазинчики, а на верхних этажах – шикарные квартиры и модные офисы.

– Вроде бы действие одного романа Агаты Кристи происходит именно здесь?[337] – спросила Неравнодушная Сью.

– Да, здесь совершается убийство. – Фиона заметила улицу, которую они искали. – Вон там находится салон груминга Дилана Фрейзера. Пошли.

Дамы немного прошли по Монмоут-стрит к первоклассному белому салону с большими серебристыми буквами над дверью, выполненными гротескным шрифтом. Название было кратким, но запоминающимся: «ШЕРСТКА». Дамы заглянули в витрину и увидели, что салон напоминает магазин Apple: простота и минимализм в дизайне. В глубину помещения тянулись два ряда больших простых столов, которые в середине разделял проход. У каждого стола стоял грумер и суетился вокруг собаки, пристегнутой к столу с помощью шлейки. Некоторых стригли, и шерстка разлеталась во все стороны, других уже сушили феном, и их шерстка, казалось, расходилась волнами. У ножек каждого стола суетился молоденький ассистент, подметая собачью шерсть, как только она падала на пол.

По центру прохода выхаживал мужчина. На него нельзя было не обратить внимания, хотя он был невысоким и худощавым. На нем был мешковатый черный костюм, гладкие черные волосы стянуты в прилизанный пучок, и весь его образ напоминал лакричное ассорти – сладости, которые всегда остаются на дне коробки. Он то и дело останавливался у какого-нибудь стола, и тогда грумер тут же отступал в сторону, чтобы мужчина осмотрел работу и дал указания. Это мог быть только знаменитый Дилан Фрейзер.

Фиона жалела, что не взяла с собой Саймона Ле Бона, которого оставила с соседкой. Может, тут смогли бы найти для него окошко и быстренько привести в порядок. Хотя салон не был похож на те, в которых принимают клиентов с улицы. Нет, здесь, вероятно, нужно записываться за месяц или даже может потребоваться рекомендация постоянного клиента перед тем, как вашу кандидатуру вообще рассмотрят. Фиона отметила про себя, что Саймона Ле Бона нужно записать в салон, когда они вернутся домой.

– Слишком роскошный салон для таких, как мы, – сглотнула Дэйзи.

– Чушь, – отрезала Неравнодушная Сью. – Они здесь стригут собак, это не сияющий огнями «Ритц».

– Да, – согласилась Фиона. – Но готова поспорить: у этих собак в мисках вода не из-под крана, а из высокогорных источников. Пошли. Послушаем, что знает этот Дилан Фрейзер.

Фиона толкнула дверь. Словно по сигналу, все собаки одновременно повернули головы в их направлении. Им было любопытно, кто пришел. Фиона предположила, что они надеялись увидеть своих хозяев, которые вернулись за ними. Красивая сибирская хаски на ближайшем столе затряслась от возбуждения, значительно осложнив работу грумера.

Мужчина в черном развернулся, чтобы посмотреть, кто нарушил порядок в его королевстве летающей шерсти и машущих хвостов, где до этого все шло как по нотам. Удивительно, но он тепло и обворожительно улыбнулся им, показав идеальные белые зубы.

– Дамы, добро пожаловать в «ШЕРСТКУ». Как я могу вам помочь?

Фиона приблизилась к нему.

– Вы Дилан Фрейзер?

– Он самый.

– Про вас нам рассказал Грег Трелейн, кинопродюсер, и сказал, что вы сможете нам помочь.

– Боюсь, что у нас все занято на два месяца вперед.

Фиона постаралась принять сочувствующий вид.

– Ох, нас не интересует груминг. Не знаю, слышали ли вы о недавней кончине Сильвии Стедман.

Идеальная улыбка тут же исчезла с лица Дилана Фрейзера, выражение лица погрустнело.

– Да, слышал, и все еще не могу в это поверить. Вы ее знали?

Фиона покачала головой, затем подошла еще поближе и заговорила тише:

– Эм, вы знаете, что Сильвия Стедман не сама умерла?

– Простите. Что?

Фиона подождала несколько секунд, откладывая произнесение вслух тех слов, которые были готовы сорваться у нее с языка.

– Ее убили.

Хотя фраза и была произнесена мягко, казалось, она привела в отчаяние миниатюрного собачьего грумера. Он покачнулся, чуть не завалившись в сторону, и ему пришлось ухватиться за ближайший стол, чтобы не свалиться.

– Нам очень жаль, – сказала Дэйзи.

– И нам очень жаль, что вам приходится это слышать от незнакомых людей, – добавила Сью.

– Вы уверены? – В его глазах стояло отчаяние.

– Абсолютно, – ответила Фиона.

– О боже. Это ужасно. Просто ужасно. Мне нужно выпить.

Дилан Фрейзер провел их мимо двух глубоких моек из нержавеющей стали, над которыми висели душевые лейки на гибких шлангах, где мыли с шампунем маленького чихуахуа. Песик гневно посмотрел на них двумя глазками будто из черного мрамора, когда они проходили мимо. Ему явно не нравилась процедура.

Дам привели в кабинет в задней части салона. Как и все остальное пространство, кабинет был оформлен стильно, мебели стояло мало, только письменный стол и высокий холодильник со стеклянной дверью, по большей части заполненный шампанским. Фиона задумалась, где хозяин хранит пылесос. Дилан достал из холодильника банку джина с тоником.

– Кто-то хочет? Боюсь, что могу предложить только готовый коктейль в банке, потому что у меня закончились тоник, лимон и лед, но выпить надо.

Три дамы покачали головами и уселись перед столом – минималистским и скандинавским, с заостренными почти как пики ножками. Судя по безупречной отделке, Фиона была готова поспорить, что он невероятно дорогой и его точно нет в каталоге «Икеи». Дилан рухнул в офисное кресло, дернул за кольцо и принялся пить прямо из банки.

– Простите за вульгарность, за то, что не достал стакан, но такие шокирующие новости слышишь нечасто.

– Все в порядке, – ответила Дэйзи.

– Не обращайте на нас внимания, – добавила Сью.

Дилан Фрейзер опустил глаза на свой напиток и смахнул слезу.

– Как ее убили? Я думал, что у нее случился сердечный приступ.

Фиона описала, как Сильвия лишилась жизни на Крайстчерческой выставке собак, Дилан слушал в ошеломленном молчании. Когда Фиона закончила рассказ, он допил джин и достал еще одну банку из холодильника. Руки у него тряслись, а кожа побелела.

– Полиция кого-нибудь арестовала? Есть подозреваемые?

Фиона покачала головой.

– Мы проводим собственное расследование и хотели вас спросить, не знаете ли вы кого-то, кто имел что-то против Сильвии. Может, ненавидел ее достаточно сильно, чтобы желать ей смерти?

Дилан шмыгнул носом, смахнув еще одну слезу.

– Нет, правда нет. Она держалась особняком. У нее не было близких друзей. Предпочитала собак обществу людей.

– У нас есть теория, что ее мог убить завистливый соперник, который тоже участвовал в выставке собак.

Дилан проглотил большой глоток джина с тоником.

– Хорошая теория. Все участники собачьих выставок завистливы, даже на местечковом уровне. Собаки – это их дети, каждый думает, что его собака самая лучшая и самая красивая, и, как и родители бывают недовольны, если их ребенок не получает главную роль в школьной пьесе, поэтому они очень расстраиваются, если побеждает не их собака.