– С добрым утром, Фиона! – окликнул он.

– Привет, Мартин! Держи, это тебе, чашечка вкусного чая. Оставлю здесь, на подоконнике. Сейчас у тебя, похоже, работы по горло. – Все еще не до конца придя в себя после сна, Фиона удивлялась, как вообще может правильно строить предложения. Без чашки чая с утра говорить связно ей удавалось с трудом. Почему она заварила только для Мартина, а себе не сделала? – Я только сбегаю к банкомату и тогда заплачу.

– Конечно! – кивнул Мартин.

– Буду через минуту.

Пока она шла по Гранд-авеню, в голове плавали сонные мысли. Все казалось нереальным. Даже дорога, дома и палисадники, обычно такие знакомые, выглядели как-то иначе. Зато хотя бы душевное состояние улучшилось.

Без происшествий перейдя Саутборн-Гроув, Фиона встревоженно заметила, что у входа в единственный банк Саутборна и, соответственно, у единственного банкомата образовалась очередь. Раньше в Саутборне были отделения нескольких крупных банков, но все они закрылись, на смену им пришли приложения. Фиона встала в конец очереди, зевая и надеясь, что дополнительный кислород поможет освежиться.

Все еще погруженная в свои мысли, она огляделась, лениво читая вывески и пытаясь разбудить затуманенный мозг. Плакаты в окнах банка предлагали ставки по ипотеке на фоне бессмысленных кадров из жизни: родители качают ребенка в парке, двое пенсионеров с любовью смотрят друг на друга, молодая пара смеется, крася стену. Были и более серьезные послания, в основном над банкоматом, сообщающие, что необходимо закрывать свой ПИН-код рукой, а перед этим оглянуться через плечо, убедиться, что рядом никого нет. Рядом с банкоматом стояла маленькая коробочка для окурков с предостережением о том, сколько людей умирает от рака легких каждый день.

Взгляд Фионы упал на телефонный распределительный шкаф рядом с банкоматом, аккуратно поставленный у стены. Шкафчик насыщенно-зеленого цвета был размером примерно с узкий буфет. Ему тоже не удалось избежать участи доски объявлений: большая наклейка с печатным текстом велела звонить по номеру 0800, если телефонный шкаф будет открыт или поврежден. Что, по опыту Фионы, в большинстве случаев игнорировалось. Когда она работала в Лондоне, то каждый день по дороге в офис проезжала мимо такого телекоммуникационного шкафа, стоявшего с распахнутыми дверцами и клубком извивающихся проводов внутри. Несмотря на то что она звонила по указанному номеру несколько раз, шкаф простоял в таком виде больше недели, и только потом Фиона увидела, что дверцы закрыты и заперты на замок. Ее мысли обратились к прежним временам в Лондоне, ее суетной и торопливой жизни и работе в столице. Каждый день как на быстрой перемотке, скучать некогда. Сейчас все было по-другому, медленнее и спокойнее.

О чем она думает! Ее преследует серийный убийца, ничего медленного и спокойного тут нет. В Лондоне ей с таким бороться не приходилось. Сообщение о взломе телефонного шкафа – ближе этого с преступлениями она не сталкивалась. Видимо, ничего срочного в этом не было, раз столько времени ушло на реакцию.

Человек в очереди перед ней сделал шаг вперед, но Фиона осталась на месте. Она просто стояла, удерживаемая невидимой силой, и не обращала внимания на сердитое фырканье в очереди за спиной. В ее голове творилось что-то странное. Если существовала такая вещь, как мысленный подзатыльник, Фиона его только что получила.

К Фионе пришло озарение. Не полное, но все нужные составляющие были на месте. В голове они перемешались, и ей оставалось только сложить их вместе, будто набор из «Икеи». Озарение-собери-сам, вот только инструкций никаких не прилагалось.

Сняв немного денег в банкомате и расплатившись с Мартином, Фиона, задумчивая и озабоченная, направилась на работу. Но только она вышла из садика и ступила на тротуар, как ее выдернул из задумчивости недовольный лай Саймона Ле Бона, запертого в доме. Прижав руку к груди, Фиона поспешила за ним.

– Прости, прости, – успокаивала она песика, целуя мохнатую макушку и пристегивая поводок к ошейнику. Снова идя по Гранд-авеню, время от времени останавливаясь, чтобы Саймон Ле Бон мог «сделать свои дела», как она это называла, Фиона чувствовала себя до крайности странно. Прозрение и не такое делает с людьми, даже настолько не оформившееся.

Очнувшись от летаргии, ее разум теперь бурлил и кипел идеями, еще не до конца сложившимися, но которые активно появлялись с каждым шагом. Нейронные связи хаотично включались, точки соединялись, несвязные идеи сталкивались посередине, и мысли начинали перестраиваться во что-то более ясное, напоминая своего рода теорию – не четкую и строгую, но со множеством возможностей.

Когда она толкнула дверь в свой магазинчик, Неравнодушная Сью и Дэйзи подняли головы, оторвавшись от своих дел.

– Вот ты где! – обеспокоенно поприветствовала ее Сью. – Мы уже волновались. Я как раз собиралась тебе звонить!

– Ты в порядке? – спросила Дэйзи. – Выглядишь слегка растерянной.

Но Фиона оставила их вопросы без ответа. Времени любезничать не было. Вся ее энергия уходила в мозг и на то, что зарождалось в голове, такое хрупкое, ненадежное, которое кое-как держалось вместе только благодаря мысленным эквивалентам веревочек и жвачки. Фиона уронила поводок Саймона Ле Бона, который потащил его за собой по полу. Она прошла прямо к кассе, схватила ручку, листок и принялась записывать мысли, закрепляя их на бумаге.

Дэйзи и Сью подошли ближе и встали за ней, глядя через плечо на неразборчивые каракули. Случайные слова мешались со стрелками, непонятными символами и обрывками фраз, которые заканчивались жирными вопросительными знаками.

Еще около минуты или двух Фиона продолжала писать, но потом подняла голову, вынырнув из потока сознания.

– Простите, мне надо было это записать, пока мысль не улетела.

– Записать что? – не поняла Сью.

– Кажется, я знаю, как убийца проникает к людям в дом. Как заставляет открыть дверь.

– Серьезно? – переспросила Дэйзи.

Фиона нахмурилась.

– Может, «знаю» – слишком громкое слово. У меня есть приемлемая – нет, правдоподобная – теория. Только она зависит от очень многого.

Неравнодушная Сью захлопала в ладоши:

– Давай же, говори, не томи!

Фиона, устав от мысленных усилий, вздохнула:

– Сначала мне нужен чай. Я с утра ни чашки не выпила.

Дэйзи в ужасе ахнула. Что это за безумие?

– Ты не выпила первую утреннюю чашку? Дело серьезное. Пойду поставлю чайник.

Когда Дэйзи сделала каждой из них по чашечке чая, все трое сели за стол. Сью и Дэйзи выжидающе смотрели на Фиону, как пара голодных цыплят. Фиона глубоко вздохнула, решая, с чего же начать.

После нескольких глотков восхитительно-успокаивающего чая она выпалила:

– Думаю, убийца уже приходил к нам.

Сью и Дэйзи обменялись ошеломленными взглядами.

– Что? – воскликнула Сью.

– Когда? – спросила Дэйзи.

– В ту первую ночь, когда я осталась у Сью.

– Так Корзинщик все же и есть убийца, – медленно произнесла Сью.

– Не Корзинщик. Понятия не имею, кто убийца, но, думаю, он собирался убить меня тем вечером, а детектив Финчер его спугнула.

– Откуда ты знаешь?

– Твой домашний телефон ненадолго отключился, как и наши мобильные.

– Я пыталась дозвониться вам, – кивнула Дэйзи.

– Верно. Ты не могла дозвониться, но мы узнали об этом только потом.

– Но телефоны же нормально работали, когда приехали Дэйзи и Корзинщик, – озадаченно произнесла Сью. – Что-то я не понимаю.

– Простите, я не очень хорошо объясняю, – Фиона потерла руками виски. – У меня самой только-только сложилась картинка, и я еще не все поняла, многое из этого просто догадки. Есть несколько дыр, но я крутила все это в голове, и, на мой взгляд, теория вроде бы складывается. Давайте начну с начала, с точки зрения убийцы.

– Давай! – Сью наклонилась вперед. – Сгораю от любопытства!

– И я, – затаив дыхание, выдала Дэйзи.