– Я всегда возвращалась домой, – сказала Лили, словно это была ее судьба, а не решение. – Только сперва мне нужно было разобраться кое в чем.

– И как, разобралась? – спросила бабушка.

Лили посмотрела на тетю Оливию, затем снова на меня:

– Сойер, как ты считаешь, мы во всем разобрались?

Я подумала о том, как за последние несколько месяцев изменилась Лили, и о том, как за прошедший год изменилась и я сама.

– Мы в процессе, скажем так.

Загородный клуб «Нортерн Ридж» решил переплюнуть сам себя. В прошлом году их елка была высотой в два этажа, а в этом – еще выше и полностью украшена хрусталем. Сотни, а может, и тысячи украшений блестели, словно льдинки на солнце.

– Думаю, – сказала Лилиан, стоявшая рядом со мной, – что в этом году мы обойдемся без семейного портрета.

– Почему? – спросил Джон Дэвид. С лета он заметно подрос и пока что еще ни разу не упомянул о зомби. – Мы же все еще семья, да?

Ему ответила Лили:

– Конечно, мы семья!

Имбирные пряники «Нортерн Ридж» были легендой. Лично я собиралась наесться ими до отвала и сунула в сумочку три штучки.

– Осторожнее! – произнес голос рядом со мной. – Я знаю из достоверных источников, что здесь очень не любят воров.

Я повернулась к человеку, которого меньше всего ожидала увидеть на этой вечеринке.

– Ник.

На нем был смокинг – тот самый, в котором он был на благотворительном вечере в «Аркадии». На этот раз, однако, он не выбивался из толпы и не казалось, что ему больше всего на свете хотелось сорвать с себя пиджак.

– Ни слова про этот мартышкин смокинг! – предупредил он меня.

Я звонила тебе. Ты не ответил. Я ушла, и ты сказал мне больше не возвращаться.

Давным-давно я бы тут же подняла все свои щиты – с такой же скоростью, с какой сейчас билось мое сердце. Я вспоминала его поцелуи, его тело рядом с моим. Его волосы в моих руках.

Вспоминала тот момент, когда он сказал мне, что «встречался» со мной только потому, что хотел, а не по каким-то другим причинам.

Прошло вот уже четыре месяца с тех пор, как я ушла от него, а он выглядел все так же.

– Я ни слова не скажу про твой смокинг, если ты не будешь спрашивать меня, скольких вооруженных мужчин я смогу обезвредить при помощи бесчисленного количества шпилек в моих волосах, – предложила я.

Ник выдавил из себя улыбку:

– Договорились.

Потребовалось чуть больше времени, чем мне бы хотелось, чтобы решить, что сказать дальше.

– Ты не говорил мне, что вступил в клуб «Нортерн Ридж».

– Я предпочитаю лишний раз не думать о том, что продал душу и встал на темную сторону.

– Это часть плана Лилиан по введению Джесси в свет?

Ник кивнул.

– Я звонила тебе. Ты не ответил.

– Знаю.

Еще несколько месяцев назад я бы сразу переключилась в режим самозащиты, если он не активировался бы еще раньше. До той ночи на Острове Короля я не позволила бы себе хотеть этого, хотеть его, вообще чего-нибудь хотеть.

– Ты не перезвонил мне, – я улыбнулась. – Не хочешь повиниться?

Другой парень мог бы не оценить момента. Нормальный человек захотел бы услышать извинение. Признание. Обещание, что я изменилась.

Хоть что-нибудь.

Но Ник просто стоял и смотрел на меня добрых три секунды, а потом предложил мне свою руку:

– Думаю, сейчас самое время подарить мне второй танец.

Я успела подарить ему еще два танца до тех пор, пока Лили не увела меня во внутренний дворик, откуда открывался вид на бассейн с подогревом. Сначала я подумала, что она хочет обсудить то, что произошло на кладбище, но потом увидела Кэмпбелл.

А через долю секунды Сэди-Грэйс буквально сбила меня с ног, заключая в свои объятия.

– Мне нравится в колледже! – объявила она мне, поднимаясь на ноги и помогая мне подняться, прежде чем возобновить свою атаку с обнимашками. – Я занимаюсь танцами и русской литературой, и мы с Буном сломали всего две кости!

– Обе Буна, – пояснила Кэмпбелл.

– Его кости – мои кости! – заявила Сэди-Грэйс. – И наоборот. Как-то жутковато вышло, правда? Я вдруг поняла, что мне стало трудно определять, какие вещи можно считать жуткими, но, с другой стороны, в этом семестре меня не похищали и я тоже никого не похищала, так что все хорошо.

– А у тебя? – спросила я Кэмпбелл, гадая, как она провела те месяцы, что мы с Лили отсутствовали.

– Ничего нового, – ответила Кэмпбелл. – Я учусь на первом курсе в университете, где я уже стала легендой, планирую захватить мировое господство и отомстить вам двоим за ваше исчезновение. – Она выразительно посмотрела на Лили. – Не очень-то по-сестрински с твоей стороны, тебе не кажется? И не очень-то вежливо.

– Ой, заткнись, Кэмпбелл.

Интересно, понимала ли хоть одна из них, что они всегда вели себя как ссорящиеся сестры?

– В наказание, – сказала Кэмпбелл Лили, – я не буду рассказывать тебе, чем занимается Уокер, и дарить подарок, который я специально заказала для нас несколько месяцев назад. Ни одной из вас его не подарю, так-то вот!

– Подарки? – Сэди-Грэйс улыбнулась, затем повернулась к Лили. – Уокер учится в колледже в Шотландии!

Она произнесла слово «Шотландия» таким тоном, словно Уокер учился в колледже на Марсе.

– Бун постоянно просит его отправить по почте хаггис [46] и килт, но либо это запрещено законом, либо Уокер просто не хочет.

Подождав немного, Сэди-Грэйс повернулась к Кэмпбелл.

– Подарки? – с надеждой спросила она.

– Так уж и быть, подарю их вам, – пообещала Кэмпбелл, – но только после того, как Сойер поблагодарит меня за то, что я вытащила ее из той ямы!

У меня было ощущение, что она будет припоминать мне это целую вечность, а то и дольше.

– Кэмпбелл? – ровным голосом произнесла я.

– Следи за своим языком! – шепотом предупредила меня Лили.

– Спасибо, – сказала я.

– Не за что, – Кэмпбелл мило улыбнулась. – Я не прощу тебя за то, что ты бросила меня, – и тебя тоже, Лили, – но не за что. А теперь закройте глаза и вытяните руки.

В обычных обстоятельствах это предложение не показалось бы мне особенно рискованным. Но после всех событий нашего дебютного года и последующего лета я уже не могла быть уверена, что, закрыв глаза, не обнаружу в своей ладони украденный шедевр или еще бьющееся человеческое сердце.

Черт возьми, теперь я уже не могла быть уверена, что говорю с Кэмпбелл, а не с ее злобным близнецом!

Сэди-Грэйс закрыла глаза и вытянула руку. Лили сделала то же самое.

– Сойер!

– Ладно.

Закрыв глаза, я вытянула руку, и вот Кэмпбелл что-то вложила в мою ладонь. Я открыла глаза. Это было ожерелье. Простая, но изящная цепочка и крошечная подвеска, сделанная в форме…

– Лопата? – спросила Лили. – Серьезно, Кэмпбелл?

Кэмпбелл ухмыльнулась:

– Они из платины. Изготовлены на заказ. Честно говоря, – она застегнула на себе свое ожерелье, – «Белые перчатки» были слишком заурядные, как по мне. Я уверена, что мы вчетвером справимся куда лучше!

– Лопата! – наконец до Сэди-Грэйс дошло. – Которой люди роют ямы!

Я могла бы обойтись и без символа, который выбрала Кэмпбелл, но все равно надела ожерелье.

– Мы леди, – сказала Кэмпбелл, когда Лили и Сэди-Грэйс тоже надели свои ожерелья. – И моя мама учила меня, что леди играют, чтобы побеждать!

Я согласилась на сделку с Лилиан, потому что хотела найти своего отца. Но в глубине души я искала семью, своих людей, свое место. Я не ожидала, что найду все это среди Дебютанток.

Лили, Сэди-Грэйс и дьявол в юбке Кэмпбелл Эймс.

Держась за руки и с миниатюрными лопатами на шее, мы возвращаемся на вечеринку.

– Знаешь что-нибудь про новых Дебютанток? – спросила Лили у Кэмпбелл, когда мир вокруг нас превратился в калейдоскоп из шампанского и нарядной одежды, свежих цветов и живой музыки.