– Но это не значит, что Битси невиновна, – заметила Сью. – Она могла встретиться со студентами в пабе. Услышала, что те направляются на пляжную вечеринку, и решила совершить поджог, зная, что сможет использовать костер на пляже как прикрытие.

Дэйзи сложила руки на груди в защитном жесте.

– Слишком притянуто за уши. Откуда Битси узнала, что там костер?

– Студенты могли упомянуть об этом в баре. И потом, какая пляжная вечеринка обходится без хотя бы небольшого костра?

Ее подруги снова опасно приблизились к пустым догадкам, и Фиона должна была как-то вернуть их на верный путь.

– Хорошо, давайте проверим, что за пляжная вечеринка. Если вызывали полицию и был костер, то и без пожарных не обошлось.

Она набрала номер пожарного Мартина, который ответил после первого же гудка:

– Привет, Фиона.

– Привет, Мартин. Прости за беспокойство, ты можешь говорить?

– Если только быстро. Надо кучу окон сегодня перемыть.

– Спасибо, что рассказал о вчерашнем пожаре.

– Не за что. Прости, что больше ничего не смог узнать. Еще слишком рано.

– Все в порядке. Скажи, а других пожаров вчера не было?

– Был, другую команду вызвали в Брэнксом-Чайн. Ничего серьезного. Потушили большой костер на пляже.

– А не знаешь, в какое время?

– Кажется, в то же, что и пожар в домике, примерно в три часа утра.

– Спасибо, Мартин. – Фиона повесила трубку и повернулась к подругам: – Вот, версия Битси подтвердилась. Все любители вечеринок быстро убежали с пляжа в районе трех часов, когда приехала полиция и пожарные. Брэнксом-Чайн примерно в полутора часах ходьбы от Саутборнского пляжа, где живет Софи.

– Скорее в двух часах, если ты еще и изрядно выпил, – заметила Сью.

– И, получается, она как раз пришла в пять утра, как и сказала Софи. Битси точно была на той вечеринке – иначе как бы она смогла так точно рассчитать время?

Дэйзи вела себя подозрительно тихо и, опустив голову, рылась в телефоне. История Битси подтвердилась, хотя бы примерно, а она почему-то была этому не рада. Их подруга медленно подняла голову:

– Ненавижу играть роль авокадо дьявола, или как там его, но есть и другое объяснение. Битси могла узнать точное время всего происходящего на пляже, находясь при этом в другом месте. – Она подняла телефон и повернула экран к ним.

Фиона и Сью не поверили своим глазам. На экране шла запись с камеры видеонаблюдения, не самого высокого качества, черно-белая, но пляж Брэнксом-Чайн был различим: горел костер, во все стороны разбегались люди от полицейских, а пожарные тушили огонь. Отметка времени в углу видео показывала 03:07 утра.

– Откуда у тебя это? – спросила Фиона.

– Мой сосед – серфер и перед каждой поездкой всегда проверяет по камерам, какие где волны. Я подумала, нет ли такой камеры в Брэнксом-Чайн, – оказалось, есть. Ее можно смотреть в прямом эфире или прокрутить видео назад интервалами по десять минут, на целые сутки назад, проверить, не пропустил ли ты огромные волны. Или, в данном случае, пляжную вечеринку с костром.

Получается, у Битси была возможность оказаться в двух местах сразу – пусть и виртуально.

– Она могла посмотреть записи, – произнесла Фиона. – Чтобы подгадать время для своего алиби.

Сью выругалась.

– Она могла услышать о костре от студентов в пабе, а потом воспользоваться этим, притворившись, что она вместе с ними на пляже, а на самом деле поехать на косу Мадфорд-Спит и устроить пожар – и каким-то образом остаться невидимой.

Дамы пересматривали записи снова и снова, отчаянно пытаясь разглядеть в толпе кого-то похожего на Битси, чтобы доказать ее невиновность. Но людей было слишком много, и на бегу лиц было не различить, учитывая качество записи.

Все трое замолчали. Битси вернулась в ряды подозреваемых.

Возможность у нее была, но это еще не означало, что она виновна. Дело в том, что никто не хотел видеть ее в этой роли: подругам нравилась беззаботная, щедрая, веселая Битси, а не та, которая могла притворяться, на самом деле являясь серийной поджигательницей. С неохотой они решили на время отложить этот вопрос. Прежде чем делать неоднозначные выводы, им еще предстояло изучить другую версию – с Энтони Оуэнсом.

На следующий день Энтони Оуэнс сидел напротив прилавка в идеально сшитом льняном костюме, с отутюженными складками во всех нужных местах и в стильной панаме. Хотя выглядел он спокойным и собранным, будто собирался оценить редкую фарфоровую статуэтку на шоу «Антиквариат»[162], его выдавали нервные движения, то, как он дергал манжеты, и нетерпеливое выражение лица человека, который предпочел бы оказаться в другом месте.

– Я не совсем понимаю, зачем вы меня сюда пригласили. Я больше не работаю на жителей косы, и вы тоже.

Фиона, Дэйзи и Сью сидели по другую сторону прилавка. По мнению Фионы, выглядело все слишком формально – они пригласили Энтони Оуэнса просто для дружеской беседы, а не для допроса.

– Хотите фруктовый лед? – предложила Дэйзи.

Энтони отказался: судя по его покрасневшему лицу, лед ему действительно бы не помешал, но, вероятно, он не хотел рисковать своим дорогим костюмом, на который мог капнуть сироп.

– Мы все еще работаем над делом, – пояснила Фиона. – В свободное время.

– Ладно, – сказал он таким тоном, каким люди говорят «ладно», подразумевая, что все «совсем не ладно». – Но у меня такое ощущение, будто я на собеседовании.

– Или на прослушивании, – попыталась пошутить Дэйзи, чтобы разрядить обстановку.

– Пробуетесь на роль «Человека из «Дель Монте»[163], – добавила Сью.

Энтони Оуэнс ничего смешного в этом не нашел и хмуро посмотрел на них обеих.

Фиона попыталась спасти ситуацию:

– Извините, мы бы пригласили вас за стол, но на нем стоит очаровательная модель Дэйзи.

Энтони Оуэнс слегка пожал плечами, не удосужившись повернуться и хотя бы посмотреть или похвалить тонкую работу Дэйзи.

– Можем мы побыстрее перейти к делу? У меня куча дел. Я даже не собирался идти на обед.

– Да, конечно. – Фионе следовало действовать осторожно. Как и ее подругам. Задача предстояла непростая. – Мы хотели расспросить вас о пляжных домиках.

Энтони Оуэнс вопросительно посмотрел на нее:

– Но в них нет ничего особенного, строения несложные. Что вы хотели узнать? – Он говорил кратко и небрежно: после унизительного увольнения ему едва ли хотелось говорить о пляжных домиках.

Фиона улыбнулась:

– Нам интересен не столько технический аспект, сколько эмоциональный.

Судя по выражению лица Энтони Оуэнса, ситуацию это не очень прояснило. Рано или поздно Фионе пришлось бы затронуть нужную тему, поэтому с тем же успехом она могла начать сейчас:

– Когда вы продали свой пляжный домик, вам не было жалко?

– Конечно, жалко.

Фиона ждала какого-то развернутого ответа, но его не последовало. Она настойчиво продолжила:

– Должно быть, тяжело было отказаться от такого места.

– Да, тяжело. – Снова односложно. Задачу Энтони им не облегчал и явно хотел поскорее уйти.

– Вам никогда не казалось, что вы совершили ошибку?

– Сейчас, оглядываясь назад, да. Но в то время это было единственным вариантом.

– Как так? – поинтересовалась Сью.

– Несколько лет назад моя жена открыла консалтинговую компанию в области инженерно-технических услуг. Поначалу все было хорошо, но потом дела пошли на спад. Мы могли либо отказаться от бизнеса и списать убытки, либо не сдаваться и вложить в бизнес еще больше денег. Мы решили попробовать, поэтому пляжный домик пришлось продать.

– Вы жалеете об этом решении?

Энтони Оуэнс опустил голову и вздохнул.

– Каждый день. Цены на пляжные домики за последние пару лет взлетели до небес, сейчас наш стоил бы вдвое больше той цены, за которую мы его продали. Я слышал, недавно один дом купили за полмиллиона фунтов. Половину миллиона! Всего лишь за улучшенный сарайчик у моря! Продать домик на пляже, пожалуй, было одним из худших решений в моей жизни.