Это было то, что она все это время держала внутри себя.

– Спроси меня о чем-нибудь другом, – взмолился Джей Ди. – Лили, если хочешь узнать что-то еще, что угодно, просто спроси.

Я думала, что она развернется и уйдет обратно в дом. Она пришла сюда ради меня, но уже стало ясно, что я больше ничего здесь не добьюсь.

Но Лили вдруг спросила:

– Как долго длится ваш с Аной роман?

Это был именно тот разговор, которого она не хотела. Я пожалела, что не могу защитить ее от этого. И почти пожалела, что надавила на нее.

– Мы познакомились, когда тебе было двенадцать, – Джей Ди ответил быстро и четко. Я инстинктивно поняла, что это правда. – Но мы сблизились только спустя несколько лет.

– Как долго ты ей платил?

– Тебе не нужно этого знать.

Лили невозмутимо смотрела на него, пока он не ответил.

– С тех пор, как тебе исполнилось двенадцать.

Осознание пришло через секунду. Джей Ди Истерлинг только что признался, что давал Ане деньги еще до начала их отношений.

Насколько мне было известно, мама за все время не получила от него ни цента.

– За что ты ей платил? – спросила я. – Если вы только познакомились, зачем нужны были деньги?

Джей Ди промолчал. Лили с отвращением покачала головой – он не мог даже ответить на этот вопрос.

– Я больше не плачу Ане, – наконец сказал он, стараясь придать своему голосу твердость.

Но, учитывая то, что рассказала нам Кэмпбелл о завещании Виктора Гутьерреса, его намерения были мне предельно ясны. Лили тоже это поняла.

– Хочешь узнать еще что-нибудь? – спросила она меня.

Я была на грани того, чтобы сказать «нет», сказать Джею Ди Истерлингу, что мне больше ничего от него не нужно. Но это было бы неправдой.

Потому что я хотела задать ему еще один вопрос. И он мог дать мне ответ, несмотря на то, что отказался говорить про труп и шантаж и не собирался признавать меня своей дочерью.

– Ты сказал, что познакомился с Аной, когда Лили было двенадцать. Где она была до этого? Она тебе что-нибудь рассказывала? Куда она уехала, когда покинула этот город?

Джей Ди не стал пытаться отвертеться от ответа. В этот раз он не попытался отделаться от меня.

– Я точно не знаю, Сойер. Она упомянула что-то о том, что во время беременности провела некоторое время в маленьком городке у озера, а после этого много путешествовала. Швеция, ведь ее мать была шведкой. Нью-Йорк. Калифорния. Париж. Главное, подальше от этих мест.

Тетя Оливия мыла посуду. Руками, хотя у нас была посудомоечная машина. Но так она могла стоять у окна и наблюдать за нами.

А так как створка была чуть-чуть приоткрыта, еще и слышать каждое наше слово.

Джей Ди снова заговорил с Лили. Я больше не слушала их, потому что мои собственные мысли были такими громкими, что заглушали любые звуки. Приоткрытая створка. Слышать каждое слово. Я вспомнила нашу маленькую поездку с Сэди-Грэйс и Буном. Мысленно представила перед собой Эллен.

Я слышала через открытое окно, как кричала в схватках Бет, внучка Эллен.

Лилиан сказала мне, что ее сестра была причастна ко всему, что покупалось или продавалось в их городке.

Простая, но суровая правда: Эллен намеревалась продать ребенка Бет Грир. Только тогда мне почему-то даже в голову не пришло, что новорожденный братишка Сэди-Грэйс мог быть не первым ребенком, которого продала Эллен.

По словам Джея Ди, во время беременности Ана провела какое-то время в маленьком городке у озера. Этот факт затмил все остальные мысли в моей голове.

– Маленький городок у озера.

Должно быть, я произнесла это вслух и громко, потому что Лили и ее отец удивленно уставились на меня. Я взяла себя в руки.

– Как назывался тот городок?

Джей Ди заявил, что понятия не имеет.

В отличие от меня. По крайней мере, мне хотелось думать, что я права и тот городок назывался Ту-Эрроуз.

– Сойер, ты же понимаешь, что это звучит, как будто у тебя паранойя? Или бред?

– Да пошла ты, Кэмпбелл!

– По-моему, так не общаются с тем, кто только что тебя спас.

– Я не параноик, и я не брежу.

– Ну ладно-ладно… я просто сказала. Я знаю эту так называемую «похитительницу» всю свою жизнь. Она не способна даже не ту вилку за столом взять, не говоря уже о том, чтобы подмешать наркотики парочке Дебютанток, а потом бросить их в яму.

– Не буду даже спорить с тобой, Кэм. Но это именно она бросила нас сюда. И что-то подсказывает мне, что, получив все, что ей хотелось, она собиралась похоронить нас здесь заживо. Так что нужно поскорее убираться из этого места.

– А ты хоть знаешь, где мы?

– Просвети меня.

– Мы на Острове Короля. И лучше бы нам оказаться подальше отсюда, когда начнется шторм.

Двенадцать часов назад

После визита отца Лили прошло два дня, и за это время она не произнесла ни слова. Я была близка (и не раз) к тому, чтобы рассказать ей о своих подозрениях по поводу Аны, Ту-Эрроуз и близняшки нашей бабушки, но так и не решилась.

Я видела трещину в барьере, который она воздвигла между собой и остальным миром, но не знала, что произойдет, когда он рухнет. Мне совсем не хотелось быть тем человеком, который сломает ее.

Чертов Ник! Будь он проклят за то, что оказался прав. И за то, что он был единственным человеком, которому я хотела позвонить. Но он сказал мне больше не возвращаться.

После такого вряд ли стоило бы надеяться, что он возьмет трубку.

«Я устал притворяться».

– Ты не видела свою кузину? – спросила меня тетя Оливия.

После визита Джея Ди она, по словам Лилиан, была «немного не в себе». В переводе: всеми силами стремилась к семейному единению. Наши дни были заполнены разнообразными развлечениями: водные виды спорта, мини-гольф в яхт-клубе, пикники, сморы [43], истории о привидениях, полуночные киномарафоны, – все что угодно, лишь бы тетя Оливия могла притворяться, что Лили не молчит и ей не грозит тепловой удар из-за того, как она одета.

– Пойду поищу ее.

– Я подумала, что мы могли бы все вместе покататься на тюбингах! – крикнула мне вслед тетя Оливия. – В той бухте, которая так вам нравится. Как там она называется?

В фирменном стиле всех женщин семейства Тафт моя тетя сама же и ответила на свой вопрос:

– Королевская бухта!

Я нашла Лили в нашем платяном шкафу, где она пряталась от своей матери.

– И где кладовка, когда она так нужна? – сказала я, но тут увидела, что она что-то держит в руках.

Телефон. Я подошла ближе и поняла, что это мой.

– Лили? – Она повернулась ко мне. Ее темно-карие глаза встретились с моими. – Тебе пришло сообщение. Даже три.

Лили протянула мне телефон.

Первой, пусть и абсурдной, мыслью было: это Ник. Вторую нельзя было облечь в слова. Внутри у меня все похолодело, и я взяла телефон.

После более чем месячного молчания «Белые перчатки» вышли на связь. Три сообщения. Роза, змея, потом текст.

Кандидаток много. Избранные наперечет. Тебя выбрали. Сегодня в полночь, Остров Короля.

Пока я стояла и читала, пришло четвертое сообщение, в котором было всего одно слово:

Посвящение.

– Каждая «Белая перчатка» выбирает себе замену, – сказала Лили. – Держу пари, Виктория выбрала тебя, а может, это Хоуп. Кто-то наверняка выбрал Кэмпбелл, а Несса, по-моему, Сэди-Грэйс.

Я не стала спрашивать, получила ли Лили сообщение. В этом не было необходимости.

– Как глупо, – тихо сказала она. – Я так сильно этого хотела.

Лили проглотила вставший в горле ком.

– Даже когда перестала хотеть все остальное.

– Это ничего не значит, – сказала я ей. – Я никуда не пойду.

– Еще как значит, – возразила мне Лили и принялась снимать одежду с вешалок. – И ты пойдешь!