Женщина, активно жестикулировала, пытаясь выстроить воспоминания по порядку. Офицер чувствовал себя неудобно – если бы не он, ей бы не пришлось все это заново переживать.

– Не торопитесь, обдумайте все тщательно.

– Я проснулась ночью от холода, но ее все еще не было. Поэтому я решила, что она с сонбэ, но все же пошла в соседнюю палатку. Я его разбудила, и мы отправились за ней вместе… ну и все получилось вот так.

– Тогда, выходит, вы пошли искать вместе с ним? Я могу опираться только на ваши показания.

– Нет, не с сонбэ. – Она спохватилась, прикрыла рот и продолжила: – Они хотели прогуляться после ужина, но ей стало нехорошо, поэтому он остался выпивать с другими членами кружка. Думаю, вы найдете фотографии с того вечера.

– А не могли бы вы назвать имя того сонбэ, если это возможно?

– Простите, но я сейчас не вспомню. Прошло столько времени, – договорила женщина и, покачав головой, встала с места. – Скоро придет мой ученик, поэтому мне уже пора идти. Надеюсь, что хоть чем-то вам помогла.

– Спасибо, что выделили мне время. Вы очень помогли, – ответил Чжонхён, поклонился и попрощался.

Женщина спешно направилась к входу в здание, как будто бы ее кто-то преследовал. Молодой человек с сожалением смотрел ей вслед, но стоило ей скрыться, как он достал блокнот и записал все услышанное. До этого он выстраивал характер убийцы, считая, что применение силы свидетельствовало о том, что преступник не знал жертву. Однако теперь он понял, что все могло быть наоборот. Нельзя было отбрасывать этот вариант.

Женщина была выпускницей университета Ёнчхона, поэтому можно запросить у них информацию по студенческим кружкам и легко узнать обо всех членах, включая того мужчину. Офицер сосредоточился на записях.

– Следователь!

Чжонхён обернулся на голос. Вернулась та женщина, на лбу у нее выступил пот – видимо, она бежала. Поправив волосы, она затряслась еще сильнее, чем ранее, когда не могла подобрать слов.

– На самом деле тот сонбэ – мой старший брат. Вы не представляете, как нас замучили следователи. Если бы они узнали, что он видел жертву последним, они бы сразу повесили убийство на него и отправили в тюрьму. Поэтому я не могла об этом рассказать. Это такое старое дело. Ему было так тяжело тогда, поэтому он даже уехал из Кореи.

– Я все понял. Спасибо, что рассказали, я понимаю, как вам тяжело. Об этом никто не узнает, не переживайте.

Он не мог сказать, что не будет продолжать расследование, поэтому воздержался от дальнейших слов.

– Но было и то, на что полиция не обратила должного внимания, – продолжала женщина, не отпуская его. – Я расскажу вам и пойду. В тот день мы отошли к реке, чтобы помыть овощи и фрукты для ужина, и увидели девочку.

– Девочку? Какая-нибудь местная?

– Если бы это было так, я бы о ней уже давно забыла. Наш кружок занимался рыбалкой. В том месте было совершенно пустынно, не было никого, кроме нас.

Чжонхён снова открыл блокнот, быстро пролистнув страницу с рассказом женщины, чтобы она ничего не увидела.

– На сколько лет она выглядела?

– Младшеклассница, совсем ребенок.

– Она была одна? Без родителей или других взрослых?

– Да, поэтому мы подошли и спросили, где ее родители, но она нас проигнорировала, зачерпнула воды и ушла.

– Воды…

Он записал новые показания.

– У нее было большое ведро, и мы хотели помочь, но услышали, как нас зовут остальные, поэтому просто ушли.

– Насколько большое?

– Каучуковое ведро для уборки.

Рука Чжонхёна, фиксировавшего каждое слово, резко остановилась.

Прошло больше восемнадцати часов с того момента, как Сэхён последний раз ела, и сейчас на нее накатывала непонятная тошнота, заставляя согнуться от боли пополам. Ей было плохо, но она не могла расслабиться – нужно было подготовиться к грядущим событиям.

Пока ее не было на работе, поступило несколько тел, поэтому пришлось сразу отправиться в секционную. Как-то девушке даже удалось успешно справиться со вскрытиями, хотя она и не понимала, как ей хватило сил держать скальпель. Зайдя в свой кабинет, она сразу привалилась к столу. Ее по-прежнему подташнивало, поэтому она поднялась, поставила стул и опустилась на него.

И чего она боялась? Она почувствовала себя совсем жалко, представив, как валяется без сил, поэтому тут же оперлась на стол и, шатаясь, поднялась. Она нашла баночку с антацидными таблетками и взяла все оставшиеся, запив их водой. Не тратя времени, подошла к холодильнику и забрала оставшийся от ассистентов американо. Боль поднималась от самого мечевидного отростка грудины до глотки, но теперь она хотя бы смогла прийти в себя. [197]

Судмедэксперт поправила волосы и начала восстанавливать картинки прошлого фрагмент за фрагментом. В тот день она сбила Чжогюна его же фургоном. Он скатился с обрыва вместе с дорожным ограждением. Обрыва настолько крутого, что подняться по нему наверх было очень сложно, особенно без чьей-то помощи. Особенно с вывернутыми руками.

Головная боль усилилась, поднявшись от затылка до век, а желудку было так плохо, будто кто-то царапал его ногтями изнутри. Но, представив лицо Чжогюна в тот момент, она схватилась за горящий живот и беззвучно рассмеялась.

Сколько бы времени ни прошло, он оставался мастером своего дела. Как хищник прятался, подстерегая жертву, скрываясь в самых неудобных и тесных пространствах. Однако и он допускал оплошности, вот так вонзая в жертву нож.

Сэхён снова включила видео с регистратора. Девочка на видео не выглядела напуганной. На ней была форма женской школы Ёнчхона. Где они ее нашли? Она цыкнула языком и оторвала заусенец, сразу увидев кровь. Кто-то постучал в дверь, поэтому она захлопнула ноутбук и сгребла все документы. Ей не надо было проверять, кто пытается войти без разрешения. Она знала, что это была Чжунгён.

– Я так и думала. Понимаю, что ты занята, но хотя бы приберись тут. Ужас. Посмотри, сколько на полу пыли.

– Зачем пришла? – Сэхён попыталась говорить мягко, уткнувшись в отчет о вскрытии.

– Просто решила зайти тебя поддержать, ведь с этим делом полное фиаско. Я видела, что всех причастных к расследованию знатно ругают. Директор сказал, что тебе тоже придется его бросить, если оно перейдет под юрисдикцию управления полиции Кёнги.

Услышав это, Сэхён нахмурилась и встала со стула. Снова нахлынула головная боль, а перед глазами резко потемнело.

– Это сам директор сказал?

– Ага. Я даже удивилась. Похоже, великая судмедэксперт Со допустила ошибку. – Чжунгён криво усмехнулась.

Девушка посмотрела на ее белоснежное лицо и вдруг почувствовала запах формалина. Чжунгён лишь тихо хихикала, но для нее этот смех казался оглушающим. Сэхён попыталась отрегулировать дыхание, как на медитации. Вдруг коллега с грохотом положила на стол ярко-красный цветок.

– Хотя я еще не получила назначение в головное отделение, остальные уже подготовили для меня цветы. Для меня слишком много, поэтому принесла и тебе. Я ведь всегда думаю о нашей Сэхён.

Чжунгён поправила растение, зачем-то попутно пошарив руками по столу девушки, но, увидев ее равнодушное выражение лица, видимо, потеряла интерес. Подтерев пол, она вышла из кабинета.

Судмедэксперт посмотрела на крупные лепестки. Похоже, даже в ее кабинете наконец-то появилось что-то живое. Ни с того ни с сего она вдруг ударила по цветку, и лепестки разлетелись по полу. Кулаки поглощенной гневом Сэхён продолжали дрожать.

Лепестки будто насмехались над ней, поэтому она затоптала их ботинками. Появилась окрашенная в красный вода, растекаясь по полу будто кровь. Оглядев устроенный ею хаос, Сэхён лишь улыбнулась. Совершенно бессмысленная вспышка гнева и насилия. Правильно говорили, каков отец, такова и дочь.

Сэхён вновь села за стол. Таблетки наконец-то подействовали, боль в животе стала менее интенсивной. Она спокойно открыла ноутбук и сосредоточилась на девочке с записей.