– Кто против?

Руку поднял один Дэвид.

– Вы не голосовали, Мэлори, – ухмыльнулся он. Его померанский шпиц тявкнул два раза в поддержку хозяина.

– Председатель комитета может воздержаться, если посчитает нужным. Почитай правила. Ты проиграл, двое против одного. Поскольку заявками и оплатой занимался ты, Дэвид, прошу тебя предоставить этим дамам всю требующуюся информацию.

Дэвид Харпер встал, выпрямился и сжал свою пушистую собаку под мышкой, как мяч для игры в регби.

– Это черт знает что.

Он направился к выходу и попытался с грохотом захлопнуть за собой алюминиевую дверь, но она плохо закрывалась, да еще и застревала на неровном полу, издавая писк.

– Какие у него проблемы? – спросила Сью.

– Вы знаете, собаки обычно похожи на своих хозяев, – заметила Делия. – Его собака такая избалованная и считает себя важнее остальных.

Фиона задумалась над тем, что Дэвид не хотел, чтобы они получили этот список. «Возможный подозреваемый», – мысленно отметила она галочкой.

– Информацию получите утром, – сказала Мэлори. – Я прослежу за этим. А сейчас вы и так уже отняли у нас много времени. У нас много дел. Всего хорошего.

Подруги поблагодарили ее, развернулись и ушли, позволив себе легкие самодовольные улыбки. Победа, даже такая маленькая, – это все равно победа.

На следующее утро Мэлори выполнила свое обещание. Когда Фиона открыла почту, в папке «Входящие» ее ждало письмо. Не список с заявками, как она надеялась, а поспешно составленное соглашение о неразглашении информации, причем в типичном для Мэлори стиле. В нем совершенно четко и недвусмысленно говорилось, причем с большим количеством восклицательных знаков, что данными об участниках выставки нельзя ни с кем делиться, нельзя передавать кому-то еще и их надо удалить сразу же после того, как дамы закончат с ними работу. Если появится подозреваемый, на которого укажут веские доказательства, Мэлори хотела узнать об этом первой. Если Фиона согласна на эти условия, то Мэлори сделает ей одолжение и вышлет список.

Фиона никак не могла понять, что, по мнению Мэлори, они могут сделать с данными нескольких дюжин владельцев собак и кому хотелось бы их заполучить, если только не какому-нибудь рекламному агентству, решившему разослать листовки строго в районе Крайстчерча и Саутборна.

Фиона, не теряя времени, написала ответ, соглашаясь с условиями Мэлори, даже добавила несколько восклицательных знаков, чтобы показать, как серьезно она подходит к делу. Через пять минут Мэлори прислала девяносто семь заявок на участие в выставке собак. Она также проинформировала Фиону, что комитет решил провести выставку заново и сейчас выбирает подходящие даты после Пасхи.

Фиона переслала список Сью и Дэйзи, и дамы принялись его изучать. Они обнаружили, что Сильвия Стедман была среди тех, кто подал заявку на участие в выставке. Мэлори также сообщила им, что для удобства все заявки подавались через сайт клуба собаководства. Бланки для заполнения были простыми: кличка собаки, фамилия и имя владельца, дата, адрес проживания, адрес электронной почты и телефон. Также требовалось поставить галочку напротив желаемой категории. Можно было заявиться хоть во все, по цене пять фунтов за участие в каждой. Некоторые конкурсы оказались более популярными, чем другие. Больше всего участников записались на конкурс «Самые милые глазки», а меньше всего – на «Лучший ловец печенья», потому что там требовались специальные навыки.

– Я сейчас подумала про «Лучший ловец печенья» и того мужчину, который обвинил Эвана Фитча в жульничестве. Ты говорила, что он разозлился. Он мог убить Сильвию?

Фиона прекрасно помнила бородача с кокер-спаниелем, и как его лицо горело, словно средневековый маяк.

– Да, он очень сильно разозлился, но его злость была направлена на Эвана Фитча, а не Сильвию. И он все время находился на главной арене, ну пока не ушел в гневе.

– Бинго! – закричала Дэйзи. – Я ее нашла! Сильвия Стедман заявила Чарли в «Золотой старичок» четвертого марта, за неделю до выставки. И здесь указан ее адрес в Крайстчерче.

Три дамы собрались вокруг экрана.

– Отличная работа, Дэйзи, – похвалила Фиона. – Это подтверждает нашу теорию про завистливого конкурента. Давайте искать дальше. Нужно посмотреть, были ли заявлены стаффордширские бультерьеры – это может привести нас к парню с татуировкой на шее.

Подруги продолжили просматривать оставшиеся заявки. Первой до конца добралась Неравнодушная Сью.

– Я не нашла никаких бультерьеров, а вы?

Дэйзи еще разок прокрутила все заявки, то же самое сделала и Фиона.

– Нет, никаких зацепок. Значит, нам нужно придумать другой способ, как его найти. – Фиона задумалась, глубоко погрузившись в свои мысли. – Знаете, Крайстчерческий клуб собаководства вообще-то очень большой, свыше шести тысяч членов, судя по их сайту. Это огромное количество владельцев собак.

– Да, наш район просто создан для жизни с собакой, – улыбнулась Дэйзи. – Пляж, лес, холм Святой Екатерины. Здесь на тебя странно посмотрят, если у тебя нет собаки.

Фиона нахмурилась.

– Но заявки на участие в выставке подали всего девяносто семь человек, – заметила она.

– Не все считают своих любимцев достойными участия в конкурсах, – ответила Дэйзи.

– Да, это так. На выставке было много народа, очень много, но точно не шесть тысяч. Я сказала бы, что там собралось двести-триста посетителей. Как же получилось, что клуб такой большой? Членство не бесплатное. Нужно платить взносы – двадцать шесть фунтов в год.

Сью всегда быстро соображала, если речь шла о деньгах, и сейчас она тоже нашлась с ответом.

– Дело в приятных бонусах, которые получают члены клуба. На сайте говорится, что если ты платишь двадцать шесть фунтов, то получаешь двадцатипроцентную скидку на массу товаров и услуг: страхование домашнего питомца, собачий корм, товары в зоомагазинах, аксессуары, услуги грумеров, выгульщиков, местных ветеринаров. Джули Ширс – одна из них. Довольно весомо. И платить получается всего по пятьдесят пенсов в неделю.

Это имело смысл. Содержание собаки обходится дорого, на одни услуги ветеринара Фиона тратила почти двести фунтов в год. То, что она сможет сэкономить только на них, оправдает членский взнос и даже превысит его. Хотя в таком случае придется мириться с регулярными письмами по почте от Мэлори.

– Кстати, о Джулии Ширс. Есть какие-нибудь новости?

– О да, я рада, что ты мне напомнила, – продолжила Сью. – Мне ответили из Кеннел-клуба. Судя по их данным, пути Джули и Сильвии никогда не пересекались на выставках. Боюсь, между женщинами нет никакой связи.

Звякнул колокольчик над дверью, возвещая о появлении Корзинщика. Он отвесил низкий торжественный поклон, словно выходил на бис в театре «Глобус».

– Доброе утро, дорогие дамы.

– Доброе, – хором ответили они.

Озорной огонек в его глазах быстро исчез, когда его взгляд остановился на столе, где не оказалось вкусной выпечки.

– Не припрятан ли у вас случайно какой-нибудь кексик или тортик, который я пока не заметил?

Мысли о кексиках и тортиках вылетели у всех из головы. Подруги сначала ждали ответа Мэлори, потом были так заняты заявками, что даже не включили чайник. Подобное положение дел было нетипичным для магазина «Собачкам нужен уютный дом» и вызывало крайнее беспокойство.

– Мы забыли про торт! – ахнула Сью, причем фраза прозвучала так, словно она вернулась домой, забыв ребенка в магазине.

– И чай. Мы ни капли не выпили, – почти дрожащим голосом произнесла Дэйзи. – Что с нами происходит?

– Ни чая, ни торта, ни кекса. Вы себя хорошо чувствуете? – спросил Корзинщик с искренней обеспокоенностью.

В это мгновение в дверях появилась новая сотрудница магазинчика.

– Кто-то что-то сказал про торт? – Молли подошла к столу и поставила на середину большую белую коробку. – Я купила это в пекарне на Пенн-хилл. У них все ручной работы и только натуральные ингредиенты. Небольшой вкусный презент для вас. Надеюсь, вы любите бисквит «Вики».