Делия Хокинс, заместитель председателя, похожая на Джилли Купер, сидела напротив Мэлори. У ее ног дремал спокойный золотой ретривер.

Рядом с ней устроился казначей Дэвид Харпер с волосами пшеничного цвета. У него на коленях свернулся пушистый померанский шпиц, напоминающий возмущенную тапку.

Мэлори, как всегда, лидировала с самой впечатляющей породой собак. Причем рядом с ней сидела не одна, не две, а целых три здоровенные немецкие овчарки. Не особо тонкий намек на то, кто тут главный.

Собаки и их хозяева одновременно повернулись, чтобы гневно взглянуть на трех нежданных посетительниц. А затем собаки сделали то, что у собак получается лучше всего. Они громко залаяли, возмущаясь их вторжением. Подключился даже Саймон Ле Бон. Потребовалось какое-то время, чтобы успокоить псов, и каждый хозяин применял собственную тактику: кто-то спокойно поглаживал питомца по голове, разумно указывая на то, что все в порядке, в то время как другие, в особенности Дэвид Харпер, орали на своих собак, приказывая замолчать, отчего те только громче лаяли.

Когда волнение улеглось, хотя некоторые собаки продолжали недовольно ворчать, заговорила Мэлори:

– Что вы здесь делаете? Мы обсуждаем дела частного характера.

– Да, вопрос о смерти на выставке собак, – добавил Кеннет Прендивилл.

– Это больше не частное дело, Кеннет, – укоризненно заметила Делия Хокинс. Ее золотистый ретривер полностью проснулся и рыкнул, выражая свое согласие. Кеннет, кажется, нахмурился – точнее было сказать довольно трудно, потому что его лицо постоянно хмурилось и, видимо, застыло с такой гримасой навсегда.

Фиона отважилась пройти дальше в сопровождении Дэйзи и Неравнодушной Сью. Она радовалась их моральной поддержке, не радовался только Саймон Ле Бон, который изо всех сил стремился в совсем другом направлении.

– Нам очень жаль, что мы так врываемся сюда, но мы пришли как раз из-за убийства.

– У вас есть информация? – Лицо Мэлори не смягчилось, впрочем, как и у остальных.

– Все с точностью до наоборот, – ответила Сью.

Члены комитета переглянулись.

– Мы хотели узнать, не поделитесь ли вы с нами кое-какой информацией, – объяснила Фиона.

– Какой именно? – уточнил Кеннет Прендивилл.

– Нам нужен список всех людей, принимавших участие в конкурсах, – ответила Дэйзи. – Если это вас не затруднит.

– Об этом не может быть и речи, – рявкнул Дэвид Харпер. Его померанский шпиц тявкнул два раза, словно говоря: «Все правильно».

– Окончательное решение принимает председатель, – напомнила ему Мэлори, но все равно согласилась с ним. – Об этом не может быть и речи. Это конфиденциальная информация.

Фионе хотелось обратить их внимание на то, что это были заявки на участие в шоу, где собаки соревновались в ловле печенья и самых красивых глазках, а не коды запуска ядерных ракет, но она благоразумно промолчала.

Делия Хокинс подняла руку.

– Могу я задать вопрос?

Мэлори бросила взгляд на остальных членов комитета, которые согласно кивнули.

– Да.

– Для чего вам эта информация? – обратилась Делия к дамам.

– Мы проводим собственное расследование убийства, и нам очень поможет список участников.

– Вы считаете, что один из этих людей может быть преступником? – уточнила Делия.

– Пока мы не знаем, – ответила Сью. – Но это поможет нам выстроить картинку.

– Мы не можем допустить, чтобы вы беспокоили участников выставки и обвиняли их в убийстве! – При внезапном изменении голоса Мэлори ее немецкие овчарки тут же навострили уши.

– Да нам и в голову не придет кого-то обвинять. По крайней мере, пока у нас нет веских оснований, – заметила Дэйзи.

– Все равно об этом не может быть и речи, – рявкнула Мэлори.

– Вы передали этот список полиции? – поинтересовалась Фиона.

– Конечно, – ответила Мэлори.

– Так какая разница?

Это заставило Мэлори запнуться, но только на секунду.

– Потому что это полиция. Это их работа.

– Да, но есть вероятность, и очень большая, что они обвинят одного из участников вашей выставки, – ответила Фиона. – Так какая разница?

До того как Мэлори успела придумать достойный ответ, заговорил Кеннет Прендивилл.

– Я думаю, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы поймать убийцу. Эта ужасная трагедия произошла на нашей выставке, и если для этого нужно дать этим дамам список участников, значит, мы дадим. – Его разумные слова очень плохо сочетались с его крысиным лицом, от обладателя которого не ждешь ничего подобного.

Мэлори весьма двусмысленно посмотрела на него, предположительно, потому что он пошел против ее воли.

– Господи, Кеннет! Ты опять уходишь в свою буддистскую муть?

– Не понимаю, о чем вы, – пробормотал он.

Мэлори не дала ему шанса продолжить.

– Вы должны извинить Кеннета. У нас приближается годовое собрание, и у него паранойя: он боится, что за него снова не проголосуют, поэтому уходит в буддизм и становится единым целым с землей, чтобы члены клуба проголосовали за него. Мы называем это «методом Карма-Кена».

– Он уже какое-то время активно этим занимается. Даже разослал им поздравления с Рождеством, – подключилась Делия.

Кеннет покраснел от злости и смущения.

– Я не ухожу в буддизм, и прекратите называть меня Карма-Кен. Хорошо, может, я немного перебарщиваю. Но это-то совсем другое. Человека убили на нашей выставке. Мы же хотим выяснить, кто это сделал, правда?

Странно, но другие члены комитета весьма неохотно ответили едва заметными кивками.

Кеннет с отвращением покачал головой, глядя на своих коллег.

– Что-то я не вижу у вас энтузиазма. Разве вы не хотите найти убийцу Сильвии?

– Конечно, хотим, – ответил Дэвид Харпер. – Просто эти дамочки – не те люди, которые должны этим заниматься. Они же не полиция. Они могут только навредить, если будут везде совать свои неуклюжие носы.

Его померанский шпиц два раза тявкнул.

– А разве нос может быть неуклюжим? – шепотом спросила Дэйзи.

– Вас послушаешь, так вам есть что скрывать, – заметила Сью, чтобы поддразнить Дэвида. И это хорошо сработало.

Дэвид Харпер щелкнул пальцами, словно подзывал официанта, а затем ткнул пальцем в Делию.

– В протоколе должно быть отмечено, что я возмущен этим замечанием – очень сильно возмущен.

– Протокол не ведется, – ответила Делия. – Это экстренное собрание. Протокол требуется только на запланированных встречах. Напомню: мы собрались сегодня, чтобы решить, проводить ли нам выставку дальше, или это будет неуместно.

– Э-э, мне казалось, что это дело только членов комитета, и его не следует обсуждать при посторонних, – встрял Кеннет.

– Это было наше дело, пока ты не раструбил о нем всем вокруг, – ответила Делия. – Лошадь ускакала. Галопом несется в Ферндаун, по садам и огородам, все там топчет, разбрызгивает воду в маленьких прудах, где водятся карпы, как-то так же начинается «Черный Красавчик»[302].

– О, мне всегда нравилось начало «Черного Красавчика», – выпалили Дэйзи. – А от «Фоллифута»[303] у меня мурашки по коже.

Споры и пререкания между членами комитета продолжались, и никто из них не желал слушать других. У Мэлори от ярости – или отчаяния? – сверкали глаза. Ее немецкие овчарки мгновенно почувствовали настроение хозяйки и вскочили, грозно зарычав. Наконец Мэлори надоел этот галдеж.

– Соблюдайте порядок! Тихо!

Остальные мгновенно замолчали, пристыженно опустив головы. Их собаки тоже немного съежились, за исключением померанского шпица Дэвида. Этот песик нагло и высокомерно смотрел на всех остальных, вздернув свой маленький мокрый носик.

– Есть простой способ решить этот спор, – процедила Мэлори сквозь стиснутые зубы. – Мы ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы передать список участников выставки дамам, поднимите руки.

Руки подняли Кеннет и Делия.