– Вполне возможно, что после того как она поговорила с Михо, Рэна звонила кому-то еще.

– Вот как… И может быть, этот разговор подтолкнул ее к смерти… Кажется, мы приехали.

Перед нами стояло нужное нам здание. Оцука остановил машину на ближайшей платной стоянке. Расстояние было небольшое, так что верхнюю одежду мы оставили в машине, в одних костюмах перешли через дорогу, вошли в здание и пересекли аккуратненькое лобби. Шаги здесь слышались особенно громко. Мы поднялись на лифте на четвертый этаж. На стойке ресепшна сотрудников не было, одиноко стоял телефон. За стеной напротив слышались мужские голоса, которые по очереди что-то громко выкрикивали. Что там, интересно, такое? Я подошла поближе к двери и заглянула в окошко. Мужчины в костюмах стояли вокруг выставленных в ряд столов и по часовой стрелке по очереди кричали. Судя по всему, это была утренняя планерка, агенты по недвижимости по порядку озвучивали свои цели на сегодняшний день. В этот момент у меня завибрировал телефон во внутреннем кармане.

– Михама слушает, – тихонько ответила я.

Мне звонил коллега из следственного отдела. Из телефонной компании прислали расшифровку телефонных разговоров Такидзавы Рэны. Получалось, что вчера с 16:04 до 16:08 она разговаривала с Михо.

– А сразу после этого она позвонила по другому номеру. И разговаривала с его абонентом с 16:09 в течение полутора минут.

– По какому номеру?

Я повторила номер, который передал мне коллега, и Оцука записал его в блокнот. Я сбросила вызов и попробовала набрать этот номер. Длинные гудки, никто не отвечал. Но я продолжала звонить, и вскоре из кабинета выбежал мужчина в костюме и с телефоном в руках. Он приложил телефон к уху, поднял голову и тут впервые заметил двух незнакомцев, при этом одного из них с телефоном у уха – в точно такой же позе, как у него.

– Прошу извинить, это я набрала вам во время утренней планерки. Вас потом не будет ругать начальство? Мне показалось, здесь довольно строгие порядки.

Мы сидели напротив Ииды Такуми в зоне для переговоров в углу офиса. За перегородкой, похоже, уже началась работа. Агенты выходили из офиса, громко говоря «я пошел».

– Ничего страшного. Неизвестно, когда позвонит клиент, поэтому нам говорят сразу отвечать на звонок.

Он выглядел немного моложе Рэны. Крепкого телосложения, которое угадывалось под его костюмом, кожа белая, несмотря на работу агента по недвижимости. Стрижка – короткие волосы, поднятые с помощью воска – с точки зрения общего силуэта была тщательно продумана – наверное, он ходил не в обычную парикмахерскую, а в салон.

В программе про боевые единоборства, которую я записывала в конце года, выступал спортсмен, похожий на Ииду, я забыла его имя.

– Вы догадываетесь, зачем мы к вам пришли?

– Нет, – тотчас ответил Иида.

И, прежде чем я отреагировала на его ответ, отвел взгляд в сторону.

– Но, наверное… вы хотите спросить про вчерашнее самоубийство…

– Чье? – моментально среагировала я.

Он, удивившись, на одно мгновение встретился со мной взглядом и тут же снова отвел глаза в сторону. Он выглядел как человек, которого разбудили посреди ночи. Глаза мутные, под ними черные круги.

– Тех супругов.

– Тех супругов? Что вы имеете в виду?

– Супругов Такидзава. Я занимаюсь их имуществом и недвижимостью.

– А когда вы узнали об их самоубийстве?

– Вечером, в новостях по телевизору.

– Вы тогда узнали об этом впервые?

Когда опрашиваю тех, кто имеет отношение к делу, я очень редко начинаю с такого шквала вопросов. Для такой тактики обязательно должны быть причины. В большинстве случаев я наблюдаю за собеседником, пока он думает. Небольшие изменения в выражении лица, время, необходимое для ответа…

– На самом деле о самоубийстве мужа рассказала мне она сама.

– Как это было?

Иида замолчал на некоторое время, в его глазах отразилось нечто, как будто он что-то серьезно подсчитывал.

– По телефону…

– А вы не могли бы подробно рассказать, о чем вы говорили?

Наступила еще более длительная пауза. Я терпеливо ждала. Вскоре Иида поднял голову и заговорил, еле шевеля губами:

– Вечером, когда я ходил по клиентам, она позвонила мне. Она как будто торопилась. Сказала, что вернулась домой и обнаружила своего мужа мертвым. На голове у него был пластиковый пакет, рядом стоял газовый баллон. Он умер, видимо, надышавшись газом.

Пока все совпадало.

– И что вы сказали на это?

– Посоветовал позвонить в полицию. Что еще я мог сказать?.. Она сбросила вызов, и что случилось потом, я не знаю. Я думал, позвонить ей или нет, и пока сомневался, наступил вечер. Я включил телевизор и увидел новости.

Со звонком Рэны в 16:09 было понятно. Найдя тело мужа, она поспешила позвонить своему любовнику Ииде и рассказала ему все от начала и до конца. Ничего противоестественного. Но были нестыковки. Если их разговор закончился так, как говорил Иида, то почему она сразу после этого решила умереть? Непонятно. Кроме того, моя интуиция подсказывала мне, что он врет.

– Вы говорили только об этом?

Иида не ответил, у него дернулась щека. Совсем чуть-чуть.

– Может быть, Рэна вам сказала что-то еще, или вы ей?

– Иди скорее работай!

Внезапно из-за перегородки показалось лицо. Мужчина – вероятно, начальник Ииды – сердито посмотрел на него, очевидно, намеренно желая оказать на него давление. Он вел себя так, не обращая внимание на наше присутствие – видимо, понял, что мы не его клиенты.

– У нас уже есть компания, через которую мы оформляем страховку, – заметил начальник, окинув взглядом меня и Оцуку.

Вот оно как. Видимо, Иида сказал, что мы страховые агенты или кто-то вроде того. Я бросила на него взгляд. Он привстал, собираясь побыстрее уйти. Его лицо, казалось, стало еще более безжизненным, он был похож на ростовую куклу, которая двигалась, как марионетка, следуя за взглядом и голосом начальника.

Звук шагов начальника удалялся, и я решила воспользоваться моментом.

– Извините, последний вопрос. Говорят, что вы с Рэной состояли в любовных отношениях…

Иида встал, отвернулся, намереваясь уйти, и ответил мне, не оборачиваясь:

– Ну, если и так, что с того?.. Я познакомился с ней в рамках рабочих отношений, мы понравились друг другу и стали встречаться, несмотря на то что у нее был муж. Только и всего. Разве это преступление? Я холостяк.

– А нет ли у вас каких-либо догадок, почему Рэна бросилась с балкона сразу после разговора с вами?

Тут Иида изменился в лице. Если до сих пор у него было абсолютно безжизненное выражение, то теперь это было лицо живого страдающего человека. Но он тут же закрыл его руками, как будто хотел по нему ударить.

– Я… не знаю, – ответил он почти неслышно глухим голосом.

– Но, может, есть какие-то предположения?

Он резко махнул головой и через несколько секунд убрал руки от лица. Как будто снял вместе с руками прежнее его выражение и опять надел ничего не выражающую маску.

– Мне нужно работать.

– Большое спасибо за сотрудничество.

Я попросила у него визитку на всякий случай. Он достал визитницу, вынул из нее визитку, швырнул ее на стол, как будто хотел выкинуть[467], и сразу исчез за перегородкой. Я подтолкнула Оцуку, мы встали и покинули «Энрич Корпорейшн».

– Так и не понятно совершенно, почему погибла Рэна.

Мы спускались на первый этаж на лифте. Оцука почесал голову обратной стороной шариковой ручки.

– Не знаю. Очевидно одно: Иида не хотел смерти Рэны.

– Потому что встречался с ней?

– Из-за этого, наверное, тоже.

В случае смерти Такидзавы Сёити Рэна как жена получила бы его огромное состояние. А будучи с Рэной в отношениях, Иида мог бы воспользоваться этим. Конечно, если Сёити не написал завещание, тогда могло бы быть и по-другому.

Мы вернулись на парковку, я села на пассажирское сиденье.