– Много ты всего знаешь.

Мне хотелось иронично подшутить над ним – мол, какая польза от этих знаний в расследовании дела? – но он меня совсем не понял и горделиво заулыбался.

Я закрыла браузер в телефоне и открыла фотографию Такидзавы Рэны. Вчера я сфотографировала экран смартфона Михо, где была ее фотография. Она улыбалась, наклонив голову, на веранде в кафе, в руке у нее была чашка с капучино или чем-то подобным. На второй фотографии она была на той же веранде, но вместе с Михо.

Рэна выглядела очаровательно, даже с точки зрения представительницы того же пола – то есть с моей. При этом она не обладала какой-то выдающейся внешностью, просто в ней было то, что называют блеском.

Михо рассказала об их взаимоотношениях.

– Мы учились в одном классе в старшей школе. Так что мы знакомы около двадцати лет. Даже после того как поступили в разные университеты, мы все равно часто виделись… Когда мы начали работать, встречаться, конечно, стали реже, но наши дружеские отношения не прекратились.

После окончания университета Михо проработала около шести лет в издательстве средней руки, а потом ушла на фриланс. Рэна до тех пор пока не вышла замуж за Такидзаву Сёити, продолжала работать хостес в элитном клубе, где подрабатывала еще в студенческие годы. Я подумала, что она так и познакомилась с будущим мужем, который переходил из одного увеселительного заведения в другое неподалеку от Роппонги. Но когда спросила, правильны ли мои догадки, ответ оказался неожиданным:

– Это я их познакомила. Рэна скрывала от господина Такидзавы, что работает в клубе.

– То есть вы, Михо, раньше познакомились с ним, да?

Поводом для знакомства послужила следующая история. Как-то раз в одном журнале по изобразительному искусству готовился специальный выпуск о Такидзаве Сёдзае. Нужно было взять интервью у его сына Сёити, единственного наследника и правообладателя. Интервьюером назначили Михо.

– Господин Такидзава был когда-то женат, но к тому моменту, как я увидела его, уже развелся и жил один в многоквартирном доме в Сайтаме. Не в такой огромной башне, а в доме поменьше, очень милом. Интервью проходило там. Господин Такидзава по своему складу был человеком скромным, его удовлетворяла такая жизнь. Он был немного не от мира сего, и когда мы ходили с ним ужинать, его очень сильно удивляли тесные закусочные.

Видимо, заметив мое выражение лица, она энергично покачала головой.

– У нас не было отношений. Сам он никогда не заговаривал первым, но внимательно слушал все, что я ему рассказывала… Я только начинала как журналист и писатель, это было психологически тяжело, и я была рада проводить время с ним.

Рэну она познакомила с Такидзавой Сёити шесть лет назад. В музее изобразительных искусств в Уэно открылась выставка Сёдзая, и Сёити был приглашен на нее в качестве гостя для участия в беседе.

– Мы пошли туда вместе с Рэной. Господин Такидзава, как обычно, не мог похвастаться красноречием и после окончания мероприятия, похоже, расстроился из-за этого. Рэна же хвалила его, говорила, что атмосфера меняется только от одного его присутствия…

Тут она замолчала.

Ее молчание подчеркивало ее разговорчивость до этого момента.

– Прошло около года, и когда Рэна сообщила мне, что выходит замуж за господина Такидзаву, я очень удивилась. Никто из них ничего не говорил мне о том, что у них отношения.

Вероятно, Рэна это скрывала и попросила Сёити ничего не говорить Михо. Я видела подобное в своем окружении в студенческие годы. Девушка, которая после окончания университета вышла замуж за моего парня, тоже была яркой. Хотя лично мне она не нравилась.

– Я, конечно, пожелала им всего хорошего, ведь они нашли друг друга и счастливы.

По выражению лица и интонациям Михо я догадалась, что Такидзава Сёити был ей не безразличен. Не знаю, то ли как мужчина, то ли как человек, который мог быть для нее душевной опорой. Насчет того, что Сёити женится на ее подруге, Михо не сказала «я обрадовалась», а сказала «я пожелала им всего хорошего». И мне показалось, что именно в этих словах проявился весь ее характер. Действительно ли пожелала? Сказала, «поздравляю» и улыбнулась каждому из них? Я представила ее жизнь, полную ненужных страданий, когда, не обманывая словами, она вынуждена изо всех сил обманывать выражением своего лица и действиями.

– Узнав о связи Рэны с этим Иидой, она, наверное, очень рассердилась.

– Почему?

Сидевший на водительском сиденье Оцука повернулся. На лоб ему можно было приклеить бумажку «тормоз», как в каком-нибудь сатирическом комиксе. Ход мысли у женщин – сложный, ход мысли у мужчин – примитивный, с древних времен все остается по-прежнему. Банальная истина: понять примитивному сложное практически невозможно.

– Почему-то мне так подумалось.

Мы выехали из пробки и подъехали к станции Ёцуя-сан-тёмэ линии Маруноути. Здание, где располагалось агентство по недвижимости «Энрич Корпорейшн», в котором работал Иида, стояло у дороги, поворачивающей налево, если стоять лицом к станции. Вечером я позвонила по контактному номеру агентства, чтобы договориться о встрече с Иидой и спросить у него о подробностях их взаимоотношений с Такидзавой Рэной. Но позвонила поздно, и к телефону никто не подошел, так что сегодня мы отправились туда на машине.

«Рэна, это твоя вина. Господин Такидзава умер из-за тебя. Ты вместе с Иидой…»

Михо говорила, что именно эти слова, сказанные по телефону, довели Рэну до самоубийства. Что она умерла по вине Михо. Но в таком случае для этого необходимы были веские предпосылки. Приняв решение броситься с балкона, Рэна должна была знать, что мужу известно о ее измене. Обнаружив тело супруга, покончившего жизнь самоубийством, вряд ли почувствуешь ответственность от слов подруги «все из-за твоей измены», если муж об этой измене не знал. По крайней мере, такую ответственность, из-за которой решаешь свести счеты с жизнью.

– Как ты думаешь, Сёити знал о том, что Рэна ему изменяет?

– Кто знает… Если бы он оставил предсмертную записку, то было бы, наверное, понятнее.

– Но мы и не в курсе, написал он ее или нет.

– Не написал, наверное.

Не исключено, что Рэна могла ее уничтожить. Между обнаружением тела мужа, покончившего с собой, и прыжком с балкона она вполне бы успела уничтожить записку. В любом случае подвергать сомнению все, с чем сталкиваешься, – основной принцип работы следователя.

– Это самое… госпожа Михама, скажите… это преступление или нет?

Я не знала, как ответить на этот вопрос. Разумеется, велика вероятность того, что это не преступление. Если не будет создан штаб расследования, то и управление полиции не подключится. Сейчас данный случай расследует следственный отдел отделения полиции района Роппонги, а точнее – только мы с Оцукой. Общая ситуация говорит о двух самоубийствах – Сёити и Рэны. Можно проверить, выписывали ли Сёити в больнице таблетки, которые, как предполагается, он выпил. Может быть, и нет необходимости в расследовании. Вечером начальник отдела нам так и сказал: «Людей в нашем участке не хватает, так что побыстрее заканчивайте с этим делом и переходите к другому». Поэтому мы сейчас едем опрашивать свидетеля в целях обучения Оцуки. А еще потому, что мне не дает покоя тайна смерти Рэны.

Вечером мы прошли с опросом по району дома-башни. Но конкретное время, когда Рэна бросилась с балкона, мы не знали. Из-за снегопада людей было немного, тем более она упала под камфорное дерево – должно быть, сильного удара никто и не услышал. Мы попросили Михо проверить свой телефон. Разговор с Рэной закончился в 16:08. То есть за тринадцать минут до обнаружения ее тела. О чем она думала в эти тринадцать минут, стоя перед мужем, умершим так странно?.. По результатам следствия и вскрытия тел большой разницы между временем смерти Сёити и Рэны нет. Когда она пришла, тело мужа было еще теплым, и она наверняка прикоснулась к нему.

– Зачем вам история звонков Рэны?

Ее смартфон лежал в заднем кармане джинсов и был поврежден. Но сегодня утром первым делом я попросила в телефонной компании распечатку ее звонков. Ответ пока не пришел.