— Продается ли молоток отдельно от комплекта?

— Нет, не продается. Такой молоток идет только в наборе с остальными инструментами.

— И в комплекте из гаража Лайзы Треммел его не было?

— Совершенно верно.

— Нашелся ли позднее в ходе следствия и попал ли в распоряжение полиции какой-либо молоток?

— Да, молоток был найден садовником в кустах возле дома, находящегося в полутора кварталах от места убийства.

— Вы осмотрели этот молоток?

— Я бегло осмотрела его, прежде чем передать в криминалистический отдел для исследования.

— Что это был за молоток?

— Это был молоток-гвоздодер.

— Установили ли вы производителя?

— Да, это фирма «Сирс Крафтсмен».

Фриман сделала паузу, словно ожидая, что присяжные издадут коллективный вздох потрясения этим открытием, после чего, подойдя к своему столу, открыла коричневый пакет, предназначенный для улик, и извлекла из него молоток, заключенный в прозрачный пластиковый мешок. Подняв его повыше, она вернулась на трибуну.

— Ваша честь, можно мне подойти с экспонатом к свидетельнице?

— Пожалуйста.

Приблизившись к свидетельскому боксу, она вручила молоток Синтии Лонгстрет.

— Детектив, прошу вас идентифицировать молоток, который вы держите в руках.

— Это тот самый молоток, который был найден и передан мне. На бирке есть мои инициалы и номер моего жетона.

Фриман забрала молоток и попросила внести его в список улик, предъявленных обвинением. Судья Перри дал добро. Вернув молоток на свой стол, Фриман снова взошла на трибуну и продолжила допрос:

— Вы сказали, что молоток был отправлен в отдел криминалистики для исследования, так?

— Да.

— Получили ли вы отчет об этом исследовании?

— Да, он при мне.

— Что показало исследование?

— Две важные вещи. Во-первых: этот молоток изготовлен исключительно для комплекта столярных инструментов фирмы «Крафтсмен».

— Такого же, как тот, что был обнаружен в гараже обвиняемой?

— Да.

— Но без молотка?

— Верно.

— А что было обнаружено криминалистами во-вторых?

— Криминалисты нашли кровь на молотке.

— Несмотря на то что он был найден в кустах, где пролежал несколько недель?

Я встал и заявил протест: следствие не установило, сколько времени молоток пролежал в кустах.

— Ваша честь, — ответила Фриман, — молоток был найден спустя несколько недель после убийства. Разумно предположить, что все это время он находился там, в кустах.

Не дав возможности судье сказать окончательное слово, я возразил:

— Ваша честь, обвинение никакими доказательствами не подкрепило предположение о том, что молоток оставался в кустах столь долгое время. Напротив, человек, нашедший его, признал, что работал вблизи этих кустов по меньшей мере раз двенадцать после момента убийства и ничего не видел до того утра, когда нашел его. Молоток легко могли подложить туда накануне вечером, перед тем как…

— Протестую, ваша честь! — взвилась Фриман. — Советник пользуется правом протеста для того, чтобы изложить точку зрения защиты, потому что знает, что это…

— Хватит! — рявкнул судья. — Замолчите оба. Протест удовлетворен. Мисс Фриман, вы должны перефразировать свой вопрос так, чтобы не представлять в качестве факта то, что не подтверждено доказательствами.

Фриман сделала вид, что читает свои записи, чтобы успокоиться.

— Детектив, увидели ли вы кровь на молотке, когда вам его предъявили?

— Нет, не увидела.

— Тогда сколько же крови было на нем в действительности?

— В отчете сказано, что это были «следы крови». Крохотное пятнышко под гнездом, которым головка молотка насаживается на деревянную ручку.

— Хорошо. Что вы сделали после получения отчета из лаборатории?

— Я организовала отправку образца крови с молотка в частную лабораторию в Санта-Монике для проведения анализа ДНК.

— Почему вы не отправили его в официальную окружную лабораторию штата Калифорния? Разве не такова обычная процедура?

— Да, обычно процедура именно такова, но в данном случае мы хотели ее ускорить. В нашем бюджете на это предусмотрены средства, и мы решили этим воспользоваться. Полученные результаты были перепроверены в нашей лаборатории.

Сделав паузу, Фриман попросила судью включить отчет о криминалистическом исследовании молотка в состав улик со стороны обвинения. Я возражать не стал, и судья дал разрешение. После этого Фриман сменила курс, оставив вопрос об анализе ДНК экспертам, которым предстояло выступать в конце представления.

— Теперь давайте снова вернемся в гараж, детектив. Были ли там сделаны еще какие-нибудь важные находки?

Я снова возразил, на сей раз против формы вопроса, предполагавшей, что до того такие находки уже были сделаны, между тем как по сути это отнюдь не так. Трюк был дешевым, но я прибег к нему, поскольку даже такая мелкая перепалка могла сбить Фриман с ритма. Во всяком случае, я хотел попытаться. Судья велел ей переформулировать вопрос, и она это сделала:

— Детектив, вы рассказали нам, чего вы не нашли в гараже. Молотка. Теперь расскажите, что вы там нашли.

Она повернулась ко мне, словно вопрошая: ну, теперь вы довольны? Я кивнул и улыбнулся. Сам факт, что она одарила меня своим вниманием, свидетельствовал о том, что двумя последними протестами я таки достал ее.

— Мы нашли пару садовых туфель и, проведя люминоловый тест, получили положительную реакцию, свидетельствующую о наличии крови.

— Люминол — это реактив, который позволяет под ультрафиолетовыми лучами выявить следы крови, правильно?

— Правильно. Его применяют для обнаружения мест, где кровь была зачищена или смыта.

— Где были обнаружены следы крови в данном случае?

— На шнурке левой туфли.

— Почему вы решили именно эти туфли проверить с помощью люминола?

— Ну, во-первых, по правилам положено проверять всю обувь и все предметы одежды, если предполагается вероятность наличия на них следов крови. На месте преступления крови было много, так что разумно было предположить, что она могла попасть и на убийцу. Во-вторых, мы заметили, что в огороде недавно работали. Земля была свежеперекопана, а садовые туфли оказались очень чистыми.

— Но разве не естественно вычистить свою рабочую обувь, перед тем как войти в дом?

— Возможно, но мы ведь находились не в доме, а в гараже, и туфли стояли в картонном ящике, полном грязи, в основном земли с огорода, при этом они были абсолютно чистыми. Это привлекло наше внимание.

Фриман снова включила запись и довела ее до того момента, когда в кадр попали туфли. Они стояли аккуратно, один к одному, в ящике, на боковой поверхности которого была фирменная надпись «Кока-кола». Ящик был задвинут под верстак, но отнюдь не спрятан, просто находился на месте, где, вероятно, стоял всегда.

— Это те самые туфли?

— Да. Вот здесь вы видите, как один из членов криминалистической бригады производит изъятие.

— Значит, вы утверждаете, что подозрение вызвал тот факт, что туфли были идеально чистыми, но стояли в грязном ящике?

Я запротестовал: она подталкивает свидетельницу к выводу. Очко я выиграл, однако послание уже достигло ушей присяжных. Фриман двинулась дальше:

— Почему вы решили, что туфли принадлежат Лайзе Треммел?

— Потому что они были маленького размера, совершенно очевидно женские, и еще потому, что в доме мы нашли вставленную в рамку фотографию, на которой Лайза Треммел была запечатлена работающей в огороде. И на ней были именно эти туфли.

— Благодарю вас, детектив. Что было дальше с туфлями и пятном на шнурке одной из них, предварительно идентифицированным как кровь?

— Шнурок был направлен в окружную криминалистическую лабораторию штата Калифорния для проведения анализа ДНК.

— А почему в этом случае вы не прибегли к услугам частной лаборатории?

— Образец крови был слишком мал. Мы решили не рисковать, опасаясь утратить образец в частной лаборатории. Мы с напарником собственноручно передали его в окружную лабораторию, так же как и другие образцы, — для сравнения.