– Михо, хочу спросить вас еще об одной вещи.

С какой вообще целью записывался этот разговор? Надо было спросить ее об этом, но новый следователь Оцука открыл дверь и заглянул к нам, глядя поверх очков.

– Это самое… криминалисты говорят, что практически закончили свою работу.

Сколько раз говорила ему не начинать рапорт или допрос со слов «это самое» – никакого результата. К тому же он сразу замечал свою привычку и из-за этого спешно закрывал себе рот, отчего раздражал еще сильнее.

– Сейчас приду. Михо, простите, вы не могли бы немного подождать?

Я встала, надела перчатки и вышла в коридор, обогнув Оцуку. Я заметила, что он смотрит прямо на стену комнаты.

– Мы не в музее.

– А, да…

– Ты ведь говорил недавно. Он что, такой известный?

На стене комнаты висело несколько картин маслом в рамах. Как сказал Оцука, все они принадлежали перу одного художника – Такидзавы Сёити.

– Известный. И не только в Японии – во всем мире.

У Оцуки был нестандартный путь в полицию. Сначала он окончил Академию искусств, а потом уже поступил в школу полиции и стал полицейским. Так что он хорошо разбирается в таких вещах. Он рассказал, что Такидзава Сёдзай двадцать четыре года назад из-за заболевания легких ушел в мир иной, а его единственный сын Такидзава Сёити лежит теперь бездыханный в гостиной. Такидзава Сёити когда-то преподавал изобразительное искусство в старшей школе и хотел стать таким же художником, как его отец. Но его мечте не суждено было сбыться. После смерти отца он стал заниматься распространением его произведений и контролем за авторскими правами. Другими словами, эта квартира с дорогой мебелью на верхнем этаже дома-башни в токийском районе Минатоку досталась ему благодаря работе его отца, которой тот отдал всю свою жизнь. С другой стороны, кому какое дело, откуда у человека деньги?

– Оцука, зайди в жилую комнату.

– Но в прихожей…

– Я знаю.

Сначала я направилась в прихожую, пройдя по маршруту Такидзавы Рэны – первой, кто обнаружил труп. Затем вновь пошла в гостиную. Помимо этой гостиной, в квартире были ванная комната, туалет и кабинет, скорее всего, принадлежавший Такидзаве Сёити. Две спальни – видимо, супруги спали отдельно. Пройдя по коридору, справа можно было попасть в кухню. Слева располагалась столовая. А по центру – та самая просторная гостиная. У прямоугольного низкого столика лежал труп мужчины. Худой и высокий для шестидесяти шести лет. Под метр восемьдесят. Он лежал лицом вверх, голова повернута лицом вглубь комнаты. На голове полупрозрачный пластиковый пакет. Вероятно, мусорный, на сорок пять литров. Вокруг шеи пакет закреплен скотчем, со стороны шеи выходит черная резиновая трубка. Конец трубки прикреплен к небольшому газовому баллону, как я только что выяснила, на нем написано «жидкий углекислый газ». С первого взгляда казалось, что произошло самоубийство при помощи углекислого газа.

– Сколько времени проходит до наступления смерти при таком способе убийства или самоубийства? – спросила я у опытного криминалиста Сиро.

– Э-э… Мешок залеплен скотчем, но в районе шеи есть довольно большая щель. С какой скоростью повышалась концентрация углекислого газа после открытия клапана баллона, не знаю. Есть вероятность, что углекислый газ из трубки, циркулируя внутри пакета, выходил сквозь щель в районе шеи. В любом случае летучие вещества сложны в использовании.

Сиро, чья фамилия была Сирода, всего лишь минуло пятьдесят, но на волосах у него лежала красивая ровная седина и говорил он очень старомодно, из-за чего многие, кто его близко не знал, считали его стариком.

– Если вдыхаемый воздух на десять процентов состоит из углекислого газа, то через несколько минут человек потеряет сознание, если ничего не предпринять, он умрет. В таком случае смерть наступает от десяти с небольшим до нескольких десятков минут. В общем, в зависимости от того, как поступает углекислый газ.

– Я слышала, что это относительно легкая смерть. Это в самом деле так?

Бездомных собак и кошек усыпляют с помощью углекислого газа.

– Все зависит от скорости потока газа. Если он быстро наполняет пакет, то потеря сознания происходит быстро. Если медленно, то и страдания удлиняются. Наверное, покойник догадывался об этом. По крайней мере, если посмотреть сюда и сюда. – Сиро показал пальцем на две точки – на поверхность низкого столика и руки трупа.

На деревянном столике стояли бокал с небольшим количеством жидкости светло-коричневого цвета, бутылка виски с надписью GLENMORANGIE и лежал блистер с белыми таблетками. На блистере было напечатано название лекарства. Известное снотворное, которое, помимо сильного седативного эффекта, обладает еще и миорелаксирующим действием. Из десяти таблеток в блистере не хватало пяти. Я не знала, выпил ли он все пять, но даже если это была одна таблетка – примешь ее вместе с виски, и сразу тело потеряет контроль. Лекарство это без вкуса и запаха, под воздействием алкоголя оно начинает сильно действовать уже спустя короткое время. Его часто используют преступники, когда опаивают и насилуют жертву. В связи с этим в последние годы состав таблеток был изменен. Фармацевтические компании стали подкрашивать таблетки изнутри, так что, будучи растворенными в жидкости, они меняют ее цвет на голубой. Такидзава Сёити выпил эти таблетки сам, сомнений быть не может. Даже если бы кто-то подмешал таблетки в виски, это стало бы понятно по цвету жидкости.

Следующее – руки трупа. В них было много странностей. Обе руки вытянуты над головой, кисти рук скрещены. Между головой и скрещенными кистями рук – прямоугольные ножки низкого столика. То есть кисти рук связаны через ножку. Но веревки, связавшей руки, не было. Их удерживали в связанном положении пуговицы рукавов рубашки. Левый рукав был застегнут на пуговицу правого рукава, а правый – на пуговицу левого. Таким образом кисти рук оказались соединены. Когда только вошла в эту комнату, из-за неестественной позы, в которой лежал труп, я даже подумала, что это убийство, но сейчас убедилась в обратном.

– Другими словами, если мы берем в расчет время, за которое пакет наполнился углекислым газом, то получается, что он сначала выпил снотворное. И чтобы во сне бессознательно не разорвать пакет, он обездвижил руки?

– Вообще-то размышлять о том, что произошло, – это ваша работа. Все отпечатки пальцев мы сняли. А вы посмотрите эти данные и спокойно делайте выводы. Кстати, мы уже можем снять пакет с лица?

– Да, пожалуйста.

Сиро взял ножницы, аккуратно разрезал намотанный вокруг шеи трупа скотч и снял пакет, оборачивавший голову. Показалось оставляющее миловидное впечатление лицо мужчины со слегка отросшими седыми волосами. Я проверила пакет – в тех частях, которые касались рта и носа, скопились капли жидкости. Это означает, что пакет на него надели, пока он еще был жив.

– Это точно сделал сам Такидзава Сёити? Ошибки нет? – спросил Оцука, заглядывая в лицо покойнику и направив в мою сторону смартфон, который он держал в руке.

На экране отображалась фотография Такидзавы Сёити, которую Оцука, вероятно, нашел в интернете. Да, конечно, одно и то же лицо. Даже слишком точное совпадение. По прошествии некоторого времени мышцы на лице трупа расслабляются, и оно теряет всяческое выражение. Не важно, умер покойник в муках или же принял легкую смерть. Практически не бывает такого, чтобы при жизни человек имел лицо безо всякого выражения, его фотографии до и после смерти значительно отличаются. Но в случае с Такидзавой Сёити отличие состояло только в том, закрыты у него глаза или открыты. Но это не значит, что лицо трупа, который был у меня перед глазами, выглядело живым. Скорее, наоборот, казалось, что Такидзава Сёити мертв уже очень давно.

Оцука заглянул под низкий столик.

– Это самое, а почему на полу валяется карандаш?

Чуть поодаль от скрещенных рук, в том месте, куда, может быть, и можно дотянуться, лежал карандаш. С плоским кончиком, простой, не цветной. Похоже, им часто пользовались. Наверное, он лежал здесь до того, как умер Такидзава Сёити. Однако в комнате, которая была чистой и выглядела, словно картинка из журнала, это казалось странным. Значит, есть вероятность, что его положил сюда сам Такидзава Сёити перед смертью, но по какой причине – неизвестно.