До дома Дэнни было не меньше двадцати минут пути, даже с учетом небольших пробок. Хорхе выразил желание сесть за руль, но, учитывая, где он только что был и в каком состоянии находился, это показалось всем не лучшей идеей.

– Я поведу, – твердо заявила Беверли.

В этот раз в джипе было просторнее: Беверли и Хорхе сели впереди, а остальные – сзади, Дэнни устроился у окна за водителем, Тодд оказался в центре. Выезжая с парковки, они помахали Бернарду, Залу и Вайолет, которые все еще стояли рядом с их машиной.

– Ты собираешься писать об этом? – неожиданно спросил Дэнни.

Это был один из тех вопросов, который Тодд слышал слишком часто, чтобы сразу дать ответ. Правда заключалась в том, что он редко писал о событиях, происходивших в реальной жизни, хотя часто вплетал в книги отдельные эпизоды и детали, меняя их по своему усмотрению. Но то, что произошло сегодня, казалось другим – более значимым. Возможно, на этот раз он действительно напишет об этом.

– Может быть, – произнес он.

На правой стороне автострады произошла авария: «Приус» врезался в импровизированный лагерь бездомных. Мерцающие красные и синие огни полицейской машины заставляли водителей перестраиваться влево.

«Люди ведут себя безрассудно, – подумал Тодд. – Безумно».

Но они всегда так ездили – на эмоциях, забывая о правилах. Может быть, этот случай и не имел никакого отношения к тому, что произошло в их жизни.

Чем ближе они подъезжали к дому Дэнни, тем более молчаливым он становился. Говорил только для того, чтобы указать дорогу:

– Здесь поверните… дальше прямо… теперь направо…

Наконец они свернули на бетонную дорожку перед небольшим одноэтажным домом в районе со средним достатком. Беверли заглушила двигатель, и все замерли на несколько секунд, не зная, что делать дальше.

– Ты можешь зайти со мной? – спросил Дэнни.

Тодд кивнул, посмотрев на темные окна дома. Он не имел ни малейшего понятия, там ли сейчас кто-то из родителей Дэнни, и если да, то в каком они состоянии. Судя по выражению лица Дэнни, тот тоже не знал. На всякий случай Тодд предпочел бы быть вооруженным. Когда он вышел из машины, то обратился к Хорхе:

– У нас есть что-нибудь, чем можно защититься?

Хорхе кивнул и открыл багажный отсек, где рядом с запасным колесом лежала сумка с инструментами. Из нее он достал молоток и протянул его Тодду, а себе выбрал большой гаечный ключ. Дэнни отказался от предложенной отвертки.

– Подождите здесь, – сказал Хорхе, обернувшись к Розите и Беверли, которые вышли из машины.

– Черта с два, – отрезала Розита.

Тодд усмехнулся.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил он женщин.

Они переглянулись, а затем покачали головами.

– Нет, справимся, – ответила Беверли.

Дэнни, все еще одетый в оранжевый комбинезон, подошел к крыльцу. Ключа от дома у него не было, но он поднял глиняный цветочный горшок с красной геранью и достал запасной ключ, лежавший под ним. Быстро отпер дверь и открыл ее.

– Мама?

В гостиной было темно, но из коридора пробивался желтовато-оранжевый свет. Его оттенок напомнил Тодду тусклое свечение под воском, заставив содрогнуться от неприятного предчувствия. Из комнаты в коридоре доносились приглушенные женские всхлипы. Дэнни, резко рванув с места, побежал туда и толкнул дверь:

– Мама?

Женщина, сидевшая на краю кровати, была обнажена. Ее тело покрывали синяки и пятна засохшей крови. Она смотрела перед собой пустым взглядом, словно не замечая происходящего. Слезы текли по ее лицу, а плечи слабо вздрагивали. Тодд, смутившись, стянул с соседнего стула вязаный плед и накрыл ее.

На полу, неподалеку от нее, лежало то, что осталось от отца Дэнни. Это было нечто бесформенное: обломки костей, переплетенные с серой, желеобразной плотью. Слабые очертания человеческой фигуры, но жизни в них не осталось. Крови вокруг не было. Тодд сразу понял почему: отец Дэнни уже давно умер, а затем был воскрешен. То, что они сделали в лагере, положило этому конец.

– Мама? – тихо повторил Дэнни.

Ее взгляд медленно сфокусировался на сыне. Что-то внутри нее будто щелкнуло. Она сделала шаг вперед, неуверенно переставляя ноги, слабо обняла себя за плечи, а затем, пошатываясь, подошла к сыну. Дэнни шагнул к ней и обнял ее крепко, изо всех сил, будто боялся, что она исчезнет. Они оба заплакали, держась друг за друга.

Розита подошла ближе и мягко положила руку на плечо мальчика:

– Ты справишься? Хочешь, чтобы мы остались?

Дэнни покачал головой:

– Все в порядке. Вы можете идти. С нами все будет хорошо. Правда, мама?

Женщина сначала молчала, потом едва заметно кивнула, словно этот кивок дался ей с трудом. Тодд почувствовал желание остаться, поговорить с женщиной, объяснить ей, что произошло. Рассказать ей все – мягко, осторожно: что ее дочь мертва, а сыну придется справляться с этим дальше. Но Розита решительно потянула его за руку, давая понять, что это не их дело. И она была права. Дэнни мог справиться. Он уже больше, чем мальчик.

– Спасибо, – сказал Дэнни, его голос дрожал, а слезы текли по щекам. – За все.

Розита достала телефон.

– Дай нам свой номер, – сказала она, включая его. – Мы будем звонить. Узнавать, как у вас дела.

На лице Дэнни мелькнуло что-то похожее на облегчение. Он продиктовал домашний номер и номер мобильного телефона матери.

Попрощавшись, все вернулись на улицу к машине. Беверли, видимо, уже совсем вымотанная, устало бросила ключи Хорхе.

– Ты веди, – сказала она. – Я больше не могу.

Хорхе улыбнулся, поймал ключи и открыл дверь водителя.

– Поехали домой, – произнес он.

О существовании лагерей стало известно на всю страну. Вайолет и Бернард, хотя Зал тогда этого и не заметил, использовали свои телефоны, чтобы снимать и фотографировать практически все. Если бы это зависело от него, он бы отправил материалы в крупные новостные агентства – газеты, телеканалы. Но Вайолет и Бернард были гораздо более подкованы в технологиях: их кадры стали вирусными в интернете, взорвав соцсети и форумы, а уже потом их подхватили основные СМИ. Огромное количество подтверждений в Сети сделало обвинения более весомыми, и, помимо журналистов, деятельностью Автоинспекции заинтересовались и другие правительственные агентства.

Конечно, Департамент автотранспорта все еще существовал. Возможно, он уже не был прежним – по крайней мере, пока, – но продолжал работать. Тодд и Розита пришли к выводу, что единственный способ обезопасить себя от системы надолго – это полностью отказаться от участия в ней.

– Теперь остается автобус, поезд, такси или попутки, – сказал Тодд.

– Меня это устраивает, – ответила Розита.

Прошел месяц с момента их возвращения, с того дня, как Тодд спасся из лагеря ДТС. У Розиты был выходной. Они только что закончили обедать, когда раздался стук в дверь. Они никого не ждали, и оба автоматически насторожились.

– Это Беверли? – спросил Тодд.

– Она на работе.

– Хорхе?

– У него собеседование.

Теперь в дверь позвонили. Тодд отодвинул стул и поднялся, ощущая, как напрягаются мышцы. Розита пошла за ним следом. Он посмотрел в замочную скважину.

На крыльце стояли Зал, Вайолет и Бернард. С облегчением он распахнул дверь.

– Добро пожаловать! – сказала Розита, увидев гостей. – Заходите, друзья!

Она провела их в гостиную.

– Как вы сюда добрались? – спросил Тодд, выглядывая в окно, но с этого угла не мог разглядеть дорогу. – Вы приехали на машине?

– Да, я за рулем, – ответил Зал.

Вайолет улыбнулась:

– Но мы ехали очень осторожно.

– У меня все еще есть права, – добавил Зал. – Если бы меня остановили, подтвердить их законность было бы сложно. Но я готов рискнуть.

– У нас у всех остались права, – сказал Бернард. – Просто нас больше нет в системе.

– А я свои разрезал, – ответил Тодд. – Они мне больше не нужны.

341579.

От одной мысли об этом номере у Тодда побежали мурашки по коже. Розита улыбнулась: